Букингем (Они называют меня наемником - 17)
Шрифт:
Фрост облизал пересохшие губы и спросил хриплым голосом:
– В таком случае, как вы узнали, что меня надо искать в Лондоне?
– Сначала я об этом и не догадывался, но потом, когда стали один за другим появляться трупы тех убийц, которые охотились за вами, я понял, где вы разгуливаете.
– Только не надо мне льстить...
– А это совсем не лесть. Я ведь немного знаю о ваших профессиональных навыках, поэтому легко определил, что оставлять такой зловещий след из мертвецов может только такой специалист, как вы. Как видите, я не ошибся!
–
– Только от этого все равно толку мало. Я ни черта не помню.
– Знаю, амнезия, - сказал инспектор.
– Я читал заключение доктора... как его... доктора Тичена.
– А, старого ковбоя. Друга Моники...
– Я очень сожалею о том, что случилось с ней, - вздохнул тот и прокашлялся.
– В общем, диагноз Тичена подтверждают врачи этой больницы. Поверхностное ранение головы, вам еще повезло, что пуля не пробила череп. Ладно, давайте ближе к делу, по которому я пришел. Капитан, я должен точно знать, что вы в состоянии вспомнить.
– Самое главное - я помню, кто я такой. Я также вспоминаю, как стреляли в Бесс. Когда я очнулся, то узнал вас. Я помню все, что произошло со мной с того момента, когда я пришел в себя в мокрой одежде в темном лондонском переулке. Но как я туда попал - черт его знает. Помню, на нас с Бесс и Майком О'Хара напали какие-то солдаты, я стрелял из пистолета Майка, Бесс заслонила меня от пули, затем была перестрелка, потом - какой-то туман и больше я ничего не помню... Извините, инспектор, понимаю, что этого очень мало, но просто не могу припомнить больше.
– Очень хорошо, капитан, - ободрил его Тармонд, придвинул стул поближе к кровати Фроста и заговорил тихим, почти заговорщическим голосом.
– Я не стану от вас ничего скрывать, вы сами прекрасно понимаете, с каким серьезным противником столкнулись на этот раз. Нам позарез необходима ваша помощь. Мисс Столмен работала над репортажем, из-за которого, по нашей версии, погиб тот журналист, который начал его писать. Мне приходится допускать, что сейчас и ваша невеста... мертва. Все свидетельствует о том, что убийцы являются частью хорошо организованной безжалостной преступной группировки. Мы подозреваем, что они - террористы. Невероятно, но вы столкнулись с ними и вышли живым из всех переплетов. Они не могли бы так упорно охотиться за вами, если бы вы не обладали какой-то важной информацией о преступниках, разглашения которой они боятся больше всего. Что это за информация - месторасположение их базы? Численность группировки? Конспиративная сеть? Будущие операции? Не знаю. Что бы это ни было, оно спрятано в вашем мозгу, и нам необходимо каким-то образом до него добраться. Вы должны вспомнить...
– Только не думайте, что я не пробовал это сделать. Сперва я даже не знал, кто я вообще такой. Проклятая амнезия! По-моему, потеря памяти связана не только с раной головы. Я еще испытал и сильный шок, когда увидел, как Бесс спасла меня ценой своей жизни от неминуемой смерти...
– Да, вы правы, такое нелегко бесследно пережить, - согласно кивнул инспектор.
– Однако, вы же сами только что сказали, что сначала даже не знали, как вас зовут. А потом вспомнили. Значит, память возвращается! Это также значит, что если мы с вами хорошенько постараемся, то есть шанс вытащить на свет божий все секреты, которые упрятаны у вас там.
И он постучал себя пальцем по лбу.
– Я помню лишь Бесс и О'Хару, - ответил капитан.
– И еще Монику, которая погибла из-за меня. Черт побери, я готов согласиться на то, чтобы мой череп вскрыли консервным ножом, лишь бы это помогло найти проклятых убийц!
– Вот и хорошо, - инспектор встал и кивнул Хэнку.
– Я приеду завтра в девять утра и перевезу вас в другое место. Постарайтесь хорошенько отдохнуть. О безопасности не беспокойтесь - за дверью палаты круглосуточно дежурят два вооруженных охранника.
– Спасибо, инспектор, - усмехнулся ему Фрост. Тармонд вышел, а капитан устало опустился на подушку и закрыл глаз. Он устал.
Глава одиннадцатая
Хэнк вытер губы салфеткой и обратился к медсестре:
– Отличный ужин, давно я так не откушивал. Передайте мою благодарность шеф-повару. Здесь у вас всех пациентов так кормят?
Сестра, девушка лет двадцати с небольшим, одетая в халат, лишь улыбнулась:
– Конечно, нет. Такой ужин даже мне не часто приходится пробовать.
– Примите мои соболезнования, - вздохнул капитан, прислушиваясь к подозрительному урчанию в животе.
– Только передайте повару, чтобы он в следующий раз не сильно усердствовал по части горошка, а то боюсь, что сегодня мне придется спать на потолке.
– Вы всегда такой шутник?
– засмеялась медсестра, убирая поднос с пустыми тарелками.
– Вам повезло не только с питанием. Не знаю, за какие заслуги, но вас определили в отдельную палату, а ведь обычно все больные лежат в многоместных.
Она вышла с подносом из палаты, но буквально через две минуты вернулась, толкая перед собой небольшую тележку. Она подкатила ее к кровати, нагнулась над удивленным Фростом и аккуратно сняла с него одеяло вместе с простыней.
– Эй, эй, - запротестовал тот, - что вы собираетесь со мной делать?
– Тише, больной, не возмущайтесь, - невозмутимо ответила та, потянулась к стоящему на тележке пластиковому тазику и достала оттуда губку, с которой капала вода.
– Это еще что такое?
– с отвращением спросил Хэнк.
– Разве не видите - мочалка. Сейчас буду вас мыть. Девушка выжала губку над тазиком и наклонилась над Фростом.
– Снимите пижаму, пожалуйста.
– Надеюсь; хоть брюки не надо будет снимать?
– спросил он, нехотя повинуясь.
– Зря надеетесь. Давайте быстрее, а то вода остынет. Хэнк продолжал ворчать, но сестра уже ловко начала обтирать все его тело, сверху донизу, до пояса.
– Не ворчите, вот увидите, вам понравится, - приговаривала она, успокаивая норовистого пациента.
– Скажите, а можно мне спросить... не знаю, прилично ли это...