Буколики. Георгики. Энеида (Предисловие к изданию)
Шрифт:
«О Галатея, приди! В волнах какая забава?
40 Здесь запестрела весна, земля возле рек рассыпает
Множество разных цветов; серебристый высится тополь
Возле пещеры, шатром заплетаются гибкие лозы.
О, приходи! Пусть волны, ярясь, ударяются в берег!
А не пропеть ли нам то, что, помнится, ясною ночью
45 Пел ты один? Я знаю напев, – слова бы припомнить!
«Дафнис, зачем на восход созвездий смотришь ты вечных?
Цезаря ныне взошло светило, сына Дионы [85] ,
То, под которым посев урожаем обрадован будет,
И на открытых холмах виноград зарумянится
50 Груши, Дафнис, сажай – плоды пусть внуки срывают!»
Всё-то уносят года, – и память. Бывало, нередко
Мальчиком целые дни проводил я, помню, за пеньем.
Сколько я песен забыл! Сам голос Мериса ныне
Уж покидает его. Онемел я от волчьего взгляда.
85
Стих 47. Диона – мать Венеры, родоначальница рода Юлиев. Одно из имен Венеры – Дионея.
55 Все же ты песни мои от Меналка нередко услышишь.
Мерис, так говоря, ты мои лишь удвоил желанья.
Ради тебя приумолкла вода и не движется; ветры
Стихли. Только взгляни – совсем не колеблется воздух.
Здесь как раз полпути до города. Вон Бианора [86]
60 Холм погребальный уже показался. Тут, где селяне
Лоз прорезают листву, давай пропоем свои песни!
86
Стих 59. Бианор – местный мантуанский герой.
Рядом козлят положи. Мы вовремя в город поспеем.
А коли страшно, что ночь нагонит дождя до прихода
В город, можем идти мы и петь – так легче дорога.
65 А чтоб идти нам и петь, тебя я избавлю от ноши.
Нет мальчуган, перестань: сперва неотложное справим.
А как Меналк подойдет, тогда и споем на досуге.
ЭКЛОГА Х
К этой последней моей снизойди, Аретуза [87] , работе.
87
Стих 1. Аретуза – сицилийская речная нимфа; намек на Феокрита. По мифу, поток Аретузы начинается в Греции, затем уходит под землю, протекает под дном моря и выходит на поверхность в Сицилии.
Галлу немного стихов сказать я намерен, но только б
И Ликориде [88] их знать. Кто Галлу в песнях откажет?
Пусть же, когда ты скользить под течением будешь сиканским [89] ,
5 Горькой Дорида [90] струи с твоей не смешает струею.
Так начинай! Воспоем тревоги любовные Галла,
Козы ж курносые пусть тем временем щиплют кустарник.
Не для глухих мы поем, – на все отвечают дубравы.
88
Стих 3. Ликорида – возлюбленная Галла, воспетая им в элегиях.
89
Стих 4. Сиканский – от Сикании, древнего названия Сицилии.
90
Стих 5. Дорида – одна из нереид, мать Аретузы.
В рощах каких,
10 Были, когда погибал от страсти своей злополучной
Галл? Ни Пинд [91] не задерживал вас, ни вершины Парнаса,
Ни Аганиппа [92] , что с гор в долины Аонии льется,
Даже и лавры о нем, тамариски печалились даже,
Сам, поросший сосной, над ним, под скалою лежащим,
15 Плакал и Менал тогда, и студеные кручи Ликея [93] .
91
Стих 11. Пинд – гора, посвященная Аполлону.
92
Стих 12. Аганиппа – речная нимфа.
93
Стих 15. Ликей – гора в Аркадии.
Овцы вокруг собрались, – как нас не чуждаются овцы,
Так не чуждайся и ты, певец божественный, стада, –
Пас ведь отары у рек и сам прекрасный Адонис [94] .
Вот пришел и овчар, с опозданьем пришли свинопасы,
20 Вот подошел и Меналк, в желудевом настое намокший.
Все вопрошают: «Отколь такая любовь?» Появился
Сам Аполлон: "Что безумствуешь, Галл, – говорит, – твоя радость,
В лагерь ужасный, в снега с другим Ликорида сбежала". [95]
94
Стих 18. Адонис – прекрасный пастух, возлюбленный Афродиты.
95
Стих 23. …в лагерь… Ликорида сбежала. – Ликорида, покинув Галла, последовала за новым возлюбленным в поход на Галлию.
Вот пришел и Сильван [96] , венком украшенный сельским,
25 Лилии крупные нес и махал зацветшей осокой.
Пан, Аркадии бог, пришел – мы видели сами:
Соком он был бузины и суриком ярко раскрашен.
«Будет ли мера?» – спросил. Но Амуру нимало нет дела.
Ах, бессердечный Амур, не сыт слезами, как влагой
30 Луг не сыт, или дроком пчела, или козы листвою.
Он же в печали сказал: "Но все-таки вы пропоете
96
Стих 24. Сильван – лесное божество.
Вашим горам про меня! Вы, дети Аркадии, в пенье
Всех превзошли. Как сладко мои упокоятся кости,
Ежели ваша свирель про любовь мою некогда скажет!
35 Если б меж вами я жил селянином, с какой бы охотой
Ваши отары я пас, срезал бы созревшие гроздья.
Страстью б, наверно, пылал к Филлиде я, или к Аминту,
Или к другому кому, – не беда, что Аминт – загорелый.
Ведь и фиалки темны, темны и цветы гиацинта.
40 Он бы со мной среди ветел лежал под лозой виноградной,
Мне плетеницы плела б Филлида, Аминт распевал бы.
Здесь, как лед, родники, Ликорида, мягки луговины,
Рощи – зелены. Здесь мы до старости жили бы рядом.
Но безрассудная страсть тебя заставляет средь копий
45 Жить на глазах у врагов, при стане жестокого Марса.
Ты от отчизны вдали – об этом не мог я и думать! –
Ах, жестокая! Альп снега и морозы на Рейне
Видишь одна, без меня, – лишь бы стужа тебя пощадила!
Лишь бы об острый ты лед ступней не порезала нежных!