Буковый лес
Шрифт:
– Как приедешь в свою новую семью, тебе дадут свод правил, «статут», такой же как ты оставляла для «новой мамки» у себя дома. Ты должна будешь с ним ознакомиться и в дальнейшем согласовывать свои действия именно с тем, что там указано. Если будет сказано ходить за неё на работу, то-о-о… сама поняла, да? Мы и твоей партнёрше привезли твой статут, отпечатанный в виде книжицы. В Киеве завтра получишь свой. Вы с партнёршей за всё время встречаетесь только один раз за «круглым столом» в конце программы. Уже подтвердилось, «круглый стол» будет в Киеве, Эндрю и твоя дублёрша прилетят из Греции вместе со съёмочной группой. Мы сначала хотели эту встречу в Салониках организовать, но у Мирошниченко, твоего нового «мужа», проблемы с выездом за границу, он не выездной. То есть – самолёт везёт на Афины
– Во конспирейшен, да Эд? – У Линды блестят глаза, и дёргаются ноги. Ей надо бежать и прыгать или ходить и подпрыгивать. Одним словом – всё чешется и зудит, – Эд, скажи честно. – Линда всё такие стала подпрыгивать, – тебе бы хотелось на моего «мужа» посмотреть? Тебе интересно? Мне на твою «жену» очень хочется посмотреть!
В кабинете делали всё скучно и неинтересно, заставляли Линду всматриваться в огромные рентгеновские снимки и пищать турбинной бормашиной; потом посадили в кресло одного из операторов и снимали крупным планом её руки с щипцами для верхней челюсти, на этом шарме «шапка» и закончилась. Начали обсуждать работу, все ходили, суетились, только Эндрю стоял один в сторонке и никто сейчас не обращал на него внимания.
Линде стало грустно.
Теперь, в самом конце начала, когда уже изменить нельзя ничего, Линда внезапно чувствует холодок под ложечкой. Неприятный осадок и ощущение свободного падения стали перебивать другие ощущения. Ей уже почти совсем расхотелось ехать. Расхотелось расставаться с Сашкой, с Андрюшкой. Какой ни есть, а всё равно свой. Зачем ей нужна была на фиг эта глупая авантюра?! Так и говорят – «нечистый попутал»! Почему этот, будь он не ладен, «нечистый» вечно её «путает»?! Да, есть в ней талант находить себе приключения на одно место, тут не поспоришь. А, уж как родители Эндрю отреагируют в Германии!.. О, да, да… дас ман зеа интересант веде! (Это должно быть очень интересно! (ломанный нем.). У них обязательно состоится разговор «по душам» с русскоязычной элитой лейпцигской синагоги.
– Всё? Вещи собрала? – Наконец-то они вернулись домой.
Если я не ошибаюсь, её зовут Марина? Мягкий овал лица, сохранивший детскую припухлость щёчек, тёмные брови вразлёт, фигурка гимнастки. Красавица.
После всех этих походов и съёмок по городу, работой с клиентами и на публику, Линда совершенно забыла, что надо ещё разыскать чемодан, собрать его, сбегать в супермаркет купить «подарки», забрать со школы Сашку, приготовить ей ужин. Точнее – сперва приготовить ужин, а потом приводить Сашку. Из головы стайкой испуганных воробьёв выпорхнуло абсолютно всё и упорхнуло далеко и напрочь. Что брать? Как брать? Куда класть? Одежда должна хоть капельку сочеталась сама с собой и с представившимся случаем. Линда так давно ничего не посещала и за ненадобностью не обновляла свой гардероб! Кроме шуток: что её ждёт в новом доме? Если придётся ухаживать за скотиной, то нарядная кофта и фильдеперсовое платье со стеклярусом ей ни к чему, да и нету их вовсе. А, если там те, богатые из «Одессы», которые фаршируют «коленки моли», как говорила Оксана, то Линде в штанах с нарисованными ею же языками пламени на ляжках неприлично появляться. Как она будет выглядеть в дешевых кедах на персидских коврах или дубовом паркете?! Сколько вопросов… А коли их так много, то, соответственно, и не надо заморачиваться вообще, а просто брать с собой совершенно нейтральное, приемлемое даже в дошкольных учреждениях. Чтоб и в свинарник и на ковры. И вообще – нечего переживать, надо всегда быть собой. «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас! Ля-ля-ля!»
– Может вы уже ляжете спать? – Марина заботливо помогает Линде складывать вещи. Она тоже переживает и всё время обращается к Линде по-разному: то на «вы», то на «ты», – Завтра в шесть утра из гостиницы приедет съёмочная группа в полном составе, и вы поедете в Афины, ты же помнишь, что летишь афинским рейсом? Из Салоников билетов не было. Придётся и вам с сопровождающим и второй мамке воспользоваться услугами столичного аэропорта. Рейс в четырнадцать часов, вы отсюда выезжаете очень рано. Сейчас надо хорошо отдохнуть и выспаться. Завтра у тебя, Линда, тяжёлый день. Так что заканчивай приготовления и спать, спать, спать.
– А сколько дней идёт это шоу в телевизоре? – Линда всё время не успевала задать этот, очень интересующий её, вопрос.
– Оно идёт полтора часа. Только один день и один раз.
– Всего полтора часа?! И из-за полутора часов вы сюда летели два с половиной?! – У Линды от удивления усталость пропала напрочь, – Так мы только сегодня наснимали двенадцать, зачем так много кассет ради полуторачасового шоу?!
Ну, надо же! Съёмка с «шапками» больше недели, такие затраты, поездки, переездки, а программа-то выйдет на экран только один раз. Как это может быть?! И зачем? Ничего себе – обмен культурами!
– Монтаж какой делают! – Марина сама откровенно огорчена, что так мало телевизионного времени им дают, – Моя воля, я бы вообще только нашу программу и показывала. Но, меня, к сожалению, никто не спрашивает.
– Жаль, что не спрашивает, – Эндрю искренне жаль. Он любит рассматривать себя, свои фотографии.
Марина застенчиво улыбнулась в ответ.
Линда как прилегла, так и сразу уснула.
Утро не заставило себя ждать. Оно пришло вместе с истошными воплями молочника, мусорными машинами, стучавшими всеми своим ливером об бетонные утяжелители, гигантскими грузовиками, гружёнными трубами и цементом. Оно всё вместе и одновременно завывало под окнами, поднимая столбы густой пыли, чихало, кашляло и пищало. Это проснулись греческие метростроевцы и рьяно кинулись прогрызать тоннели, словно у них появился хоть один шанс из ста достроить этот фантастический проект.
Линда, наскоро одевшись и, натянув на ноги белые ботфорты, доходящие ей до верхней трети бедра, тихо вывезла в коридор багаж на колёсиках. Чего она эти неудобные сапоги выше колен нацепила? Сама не знала. В них Линда была похожа то ли на неловкую шлюшку, то ли на глубокую деревенщину, впервые попавшую в асфальтированный район. Бросив на себя в зеркало беглый взгляд и секунду помешкав, Линда вдруг вернулась в спальню и сняла со стены икону. Медленно, не торопясь, обошла детскую кроватку, пристально вглядываясь в лицо дочери. Кто его знает? Аленька сейчас спит, и даже не чувствует, что её мама вернётся знаменитой. А вдруг эта поездка – начало огромных перемен в их жизни, может это и есть тот самый момент? Линда наклонилась к ребёнку, ещё раз поцеловала Альку в душистую маковку и незаметно для всех сунула серебряный оклад себе в чемодан. Не так чтоб Линда отличалась излишней религиозностью, а уж тем более страдала от истошного христианского фанатизма, просто ей в ту минуту так захотелось. Это было движением души. Ей показалось, что так тёплый кусочек дома всегда будет с ней.
Алька не проснулась, даже не пошевелилась, она спала сном здорового ребёнка с крепкими нервами. Андрей весь помятый и в тапочках вышел в подъезд проводить. Он тёр себе плечи и притопывал ногами, ему по утренней прохладе было зябко.
Мини-бас со съёмочной группой, перекрывая всё движение на улице, сверкал жизнерадостными боками нового авто.
– Ну, что, мамаша… – Эндрю обнял Линду за плечи, – подумай хорошо: ничего не забыла?
Ах, этот запах абрикосовой косточки… Такой же чистый и свежий как у его отца, эта шаловливая улыбка, эти ямочки на щеках, ах! И у Альки такие же.
Всё-таки хорошо, что она уезжает. Может Эндрю поймёт, что скучает по ней, что она ему нужна гораздо больше, чем он предполагает. Да и потом – самой интересно, чисто для себя – что такого умеют делать другие женщины, чего не сможет она? Это будут сложные испытания, какое-то открытие самой себя. Даже никакая украинская кухня с их обедами тут вообще не причём. Тут, скорее всего, люди попав в непривычную обстановку, должны в себе обнаруживать новые качества, о наличии которых раньше и не подозревали. Должно быть это всё очень, очень любопытно, ты переходишь на новую орбиту. Интересно, а что во мне такого ещё есть, о чём я не знаю? Вдруг мне предложат работать на лесопилке? В Украине много лесов, и я выпилю им мебель типа «авторский дизайн», и у меня выйдет целая серия авторских табуреток «балканский барокко» «Греческие кружева» и я стану знаменитой. Ха-ха, как смешно!