Буковый лес
Шрифт:
– Сдайте его, пожалуйста, мне, вас, я думаю, предупредили, что на всё время съёмок связь с домом запрещена?
– Предупредили… – Линда роется во внутренних карманах. Старенькая «Нокиа» чудесным образом перекочевывает в чужую сумку.
Линда подумала, что пора бы начать отличать молодых людей, а то она задаёт вопросы, кто-то что-то ей отвечает, а кто – не ясно, и если в них не разобраться, получается, они все вместе, а она одна. Собственно так оно и есть – они все вместе, а она одна. Кто они, собственно, такие? Она их вообще не знает. Мы вместе едем, едем, а куда? Может круги даём? Или докатили до каких-нибудь «Козьих дышл» за двести километров от Борисполя? Вот она
– А у меня в печени живёт старый толстый эхинококк! – От страха чуть не доложилась Линда, чтоб «телевизионщики» поняли – её органы на самом деле не так безупречны, как кажется на первый взгляд, но не успела.
Машина мягко съехала на обочину.
– Всё, приехали, – тот же голос с шёлковыми волосами, рассказавший про страничку в «одноклассниках» возвестил об окончании путешествия.
И куда теперь идти?!
Линда прижимала к себе чемодан и совершенно не собиралась высовываться из, предусмотрительно приоткрытой для неё, створки «газели».
Что это за темень такая?! Маленькие, скособоченные халупки, покосившиеся фонарные столбы без фонарей. Или они в темноте такие? Совершенно жуткая деревянная елда посреди улицы, похожая на её кухонный стояк водяного отопления с родной надписью «МОМЕНТО МОРЕ» красным лаком для ногтей, и там от неё провода идут влево и вправо. Тусклые, еле живые лампочки роняют мерцающий свет на мостовую. Они шутят?! Это жуткая, незнакомая деревня! Здесь даже асфальта нет, вон в свете фар камни торчат. «Дом, дерево, фонарь, аптека… Нифига се!!! Вот это я вляпалась, вот он – обещанный мне Киев! Да, такого „Киева“ она в своё время насмотрелась в детстве выше крыши, только тогда этот „Киев“ назывался „Третьим посёлком Мариинского канала“ и жили в нём одни уголовники». Да не пойдёт она на хрен никуда! Зря только в красивые штаны в аэропортовском туалете переодевалась.
– Ты пока сиди тут, – голос, читающий «одноклассников» угадал её мысли, – мы сейчас проверим, всё ли готово к твоему приходу, и вернёмся за тобой.
Чёрт бы их подрал! Ё-ё-ё… Теперь они все, все до единого вылезли из машины и пропали в темноте, тут в двух шагах ничего не видно. Даже водитель ушёл в ночь, и огонёк его сигареты затерялся во мгле.
Линда с чувством и грохотом демонстративно захлопнула двери «газели».
«Ладно! Ладно! Я пойду в этот дом, – думала она, – потому, что хочу ещё хоть раз увидеть следы цивилизации. Пусть в там доме живут укушенные, заразные, или чупакабры нетрадиционной ориентации – мне всё равно, потому что они – живые и реальные.».
Когда через полчаса съёмочная группа почти неслышно вернулась, Линда в полуобморочном состоянии практически выпала из машины им на руки.
– Ну вот, теперь это твой дом! – Китайский шёлк произнёс фразу с ударением на слово «это», указав в сторону невысокой постройки с обитой дерматином, утеплённой дверью и фруктовым садом вокруг что ли? В темноте не разобрать… – Входи, располагайся, и начинай читать статут.
Точно! Тут же ещё и грёбанный «статут» которому надо подчиняться, я про него совершенно забыла. «Статут»… А, в мои намерения входило распаковка вещей, переодевание, прохладный душ, и пожевать чего-нибудь вкусненькое в конце концов. Кажется, мои планы в их планы не входят. И где этот… как его – отец семейства с младенцами?! Неужели он чуть попозже эффектно выедет как рояль из кустов, на трёх кривых ножках, и на каждой ножке будет висеть по младенцу?
Что-то мне надоело уже всё это. Надоело ехать, надоело быть «Клеопатрой» в их недоиллюминированном «Риме», надоели тайны, надоело телевидение. Хочу в свой дом, к своим Сашке, к Андрюше хочу. Что они сейчас делают? Может уже скучают по мне? Там, поди их новая «мамка» тоже с составленным для неё «статутом» знакомится. Сашеньке надо волосы длинные на ночь расчесать, в косички заплести, потом ни за что не прочешешь, забудут небось. Сто процентов забудут.
– Вот сюда проходи. Это такая вот кухня.
Наконец Линде удалось рассмотреть хозяйку голоса за софитами, которые уже выжгли ей всю глазную сетчатку.
Они полностью гармонировали друг с другом – хозяйка и её голос.
Её звали Иннеса. Инна. Кто её так назвал? Её надо было назвать «Биологическое Оружие Украины». У неё не было недостатков вообще. Не как у Оксаны, которая приезжала, а вообще в полном смысле этого слова. Как у Цельсия был нуль, а у Кельвина «абсолютный нуль» то есть – 273. Вот Инка была по Кельвину: точённая фигура, богатый прикид, явно из бутика и потрясающие глаза. Вот именно глаза и портили всё! Слишком синие, слишком умные, слишком проницательные и слишком пытливые. У таких идеальных женщин не может быть таких глаз. Такие глаза должны быть у Рихардов Зорге, у Штирлицев, но им можно, они – мужчины.
Снова уловив Линдино настроение, Иннеса произнесла своим мягким, с металлическими несущими голосом:
– Режиссёр у нас Таня. Вот она, в полосатой кофте. Паша-продюсер. Паша! Да покажись ты! Вон он, стоит за второй камерой. Вторая камера-Андрей. Он снимает весь крупный план. Первая-Серёжа, снимает дальний и «перебивочки». Юля-стажёр, ассистент режиссёра, я-помощник режиссёра.
Все, кого перечисляла Иннеса, на её фоне меркли, пропадали и Линда снова никого не запомнила. Она смотрела в Инкины смертельные омуты и начинала понимать что такое «он умер от неземной тоски по ней». Такие глаза и на край света заманят и в преисподнюю.
«Неправда, ты – не можешь быть «помощником», ты – главная. Ты главная не только сейчас, ты главная во всём и всегда. Такой женщине как ты, не сможет отказать никто, даже сам сатана. Я поняла: что-то вам от меня надо, и скорее всего это будет мой поединок, но с кем? Явно не с улетевшей в Салоники, «мамкой», нет… Неужели с самой Иннессой?! Да ладно! Почту за честь! Однако, все поединки и турниры бывают за что-то, а мы-то за что?
Должна обязательно быть награда. Где она? Что именно вы будете снимать? Что вам нужно увидеть?! Явно не греческую «мусаку» с баклажанами в печке «Чудо», обильно сдобренную мной танцем «сиртаки», на киевской кухне».
– Если ты всех сразу не запомнишь, ничего страшного, – Иннеса не замечает, с каким вниманием Линда к ней прислушивается, – у нас много времени впереди. Можешь войти, осмотреться. Сходи в спальню, в салон. У тебя должно быть своё представление о новой семье. Как ты думаешь – сколько здесь детей, какие они? Внимательно посмотри одежду в шкафу, подумай – кем могут работать хозяева, чем занимаются в свободное время. Тебе Оксана дала подсказку – муж ведёт здоровый образ жизни и…
– И торгует недвижимостью! – Выпалила Линда, сама не зная почему.