Булавин (СИ, ч.1-2)
Шрифт:
Тетка и борец за веру продолжали свой спор уже около получаса. От этого у шаха разболелась голова и, не выдержав боли, Солтан Хусейн сорвался.
– Тихо!
– громко сказал он, и когда голоса Махаммад Бакир Маджлиси и Марьям Бегум затихли, шах огласил свою волю: - Отныне, всеми делами государства занимается моя любимая и драгоценная тетя, дочь великого Сефи Первого, сиятельная Марьям Бегум. Так будет очень хорошо! Я так решил!
– Да будет все по воле твоей!
Голоса участников высочайшего меджлиса эхом разнеслись по тронному залу. Довольный собой и своей твердостью шах, покинул дворец и отправился в сад. Посрамленный
– По воле шаха, всеми делами занимаюсь я, - сказала Марьям Бегум и спросила: - Все ли слышали это?
– Да-а-а!
– снова одновременно ответили чиновники.
– Тогда, я жду доклада от великого везира.
Вперед выступил благообразный шестидесятилетний мужчина с огромной белоснежной бородой. Он поклонился управительнице государства и заговорил:
– О, великолепная Марьям Бегум. Мы сильны и непобедимы, народ благоденствует, доходы шаха растут, армия всем довольна и земля правоверных живет в радости. Однако, - на несколько секунд везир прервался, обозначил значимость своих следующих слов, и продолжил: - имеются некоторые проблемы. Самая главная из них это восстание беглербега афганского племени Гильзаи Мир Вейса. Покоренные дикари восстали, захватили город Канда-хар (Кандагар), перебили наших воинов и отказались признавать власть сиятельного шаха Солтан Хусейна. Без сомнения, восстание будет подавлено, бунтовщики казнены, а голову проклятого предателя Мир Вейса привезут в мешке и кинут под ноги нашего великого повелителя. Но для этого потребуется время.
– Хорошо, - женщина кивнула головой, и толстые складки второго и третьего подбородка вздрогнули.
– Теперь я желаю знать, что творится в Азербайджане и Эль-Борзе?
Везир сжался, так как не ожидал этого вопроса, но он был опытным царедворцем, смог быстро собраться и ответил:
– Точных сведений пока нет, а слухам верить не стоит.
– И все же, что говорят люди? Я настаиваю на честном ответе.
– На нас напали русские казаки и астраханцы, великолепная Марьям Бегум. Разрушены Астара и Ардебиль, Анзали и Мурд-Аб, а так же порт Гез. Погибло множество людей, воинов и чиновников. Ограблены купцы и склады, а наши войска были разбиты везде, где они вступили в бой с этими треклятыми степняками и русскими варварами.
Марьям Бегум не кричала и не топала ногами. Эта умная и хитрая женщина, внешне была спокойна, но каждый из находящихся в тронном зале людей, чувствовал, что она в бешенстве.
– Можно понять разгром наших войск, которые считаются непобедимыми. Вполне допустимо разграбление богатых приморских городов, всякое бывает. Но как допустили разрушение славного Ардебиля, города, с которого началось восхождение династии Сефевидов, личного шахского домена, где стоит великолепный дворец принадлежащий царской семье? Почему так случилось, везир?
– Враги оказались сильнее, чем мы предполагали, а наших войск на Кавказе явно недостаточно, для того чтобы их отбить.
– Немедленно отправьте в Азербайджан наших лучших воинов и самых талантливых полководцев. Сипахсалар-и кулл-и Иран проследите за этим.
– Буду стараться, сиятельная.
Главнокомандующий поклонился, а тетка
– Что творится в других местах?
– Сунниты готовят восстание. Армяне и грузины волнуются, и вновь посылают гонцов в Турцию и Россию. Казикумыки собираются с силами и зарятся на Шемаху. А в заливе Ормузд арабские пираты беснуются.
Правительница продолжала спрашивать везира о делах государства, а после него, разговора удостоились остальные заседатели высочайшего меджлиса, и чем больше она с ними общалась, тем больше убеждалась в том, что положение Сефевидского государства не просто тяжелое, а почти катастрофическое. Женщина делала что могла, отдавала приказы, угрожала, настаивала, требовала и призывала собраться с силами. Однако закончился этот совет тем, чем и должен был.
За поддержку перед шахом Марьям-Бегун обещала всему меджлису дополнительные тиулы (земли для кормления) и теперь выполняла свои обязательства. Кому-то, как самому слабому и наименее влиятельному, доставались три-четыре крупные деревни, а другим, тому же самому великому везиру, например, город с рудниками железа. И пока все это происходило, совершенно счастливый шах Солтан Хусейн возлежал на большом ковре в тени огромного граба, самого мощного дерева в его любимом саду. Он пил сладкое вино, которое ему привозили из далекой Португалии, размышлял о вечном и ожидал прихода двух новых пышнотелых наложниц присланных ему в подарок правителем Белуджистана. Для него в Персии все было хорошо, так же как при прежних правителях, и эта стабильность не могла не радовать повелителя миллионов людей.
Астрахань. 20-21.09.1709.
Весь поход нам сопутствовала удача. Дележ городской казны прошел без эксцессов и взаимных упреков, хотя я к ним был готов. Затем мы вовремя погрузили большую часть разного награбленного добра на свои и трофейные суда. И как нельзя кстати покинули горящий Гез и успели выйти в море буквально за двадцать минут до появления солдат из Астрабада, которые могли бы обстрелять нас из пушек. После этого, эскадра быстро достигла Астрахани и вошла в его порт до начала сезона штормов, и что еще более важно, за двое суток до возвращения из Ардебиля основной астрахано-казацкой армии.
Можно задать резонный вопрос, а причем тут возвращение основных сил под командованием Кумшацкого и то, что наша флотилия вернулась раньше? А притом, что мы и они шли к родным берегам с победой, а значит, с добычей, и вот здесь, кто первым с купцами сторговался, тот наибольшую прибыль и поимел. Харько Нечос и я это сразу сообразили, а вот Гаврюша Старченка нет, вместо того чтобы делом заняться, загулял, отмечая успех, и потому понес убытки. Впрочем, это его проблемы, а о себе расскажу по порядку.
В Астрахани наша эскадра появилась восемнадцатого сентября, и встретили нас как героев, ибо каждый горожанин мог видеть, что мы в походе преуспели. Груженные добычей суда, восемь расшив и восемь бусов, пристали к берегу, и из этих плавсредств моими были одна расшива и два торговых судна. Для молодого атамана ватажников этот огромный успех. И вот, под приветственные крики собравшихся в порту астраханцев, казаки и люди Старченки сходят на берег и, получив на руки немного денег, отправляются гулять. Однако меня это не касается, и вместе с десятком людей, своими односумами, десятниками и помощниками, я остаюсь на расшиве и жду местных купцов.