Бурная ночь
Шрифт:
– Ложь! – резко перебил он. – Вы солгали мне, как лгали все подряд всю мою жизнь.
Она с трудом втянула воздух, захваченная врасплох его необъяснимым гневом.
– Фредерик, что случилось?
Фредерик ответил язвительным смехом, от которого по коже побежали неприятные мурашки.
– О нет, крошка, можете хранить свои драгоценные тайны, как редкие сокровища, я буду делать то же самое. Отправляйтесь гулять, миссис Уокер.
Намеренно резким движением он повернулся к ней спиной и воззрился на залитое дождем
Фредерик вел себя, как обиженный ребенок, решивший дуться, если ему не удастся добиться своего. И единственно правильной реакцией взрослого, зрелого человека было бы не обращать внимания на его капризы.
Но ноги отказывались ей подчиняться, а руки вцепились в складки тяжелого шерстяного плаща. Разумеется, можно было считать поведение Фредерика присущим именно неразумному существу мужского пола. Оно было вполне обычным для многих мужчин, потому что большинство из них вело себя неразумно.
Но скорее, такое поведение было присуще любовнику, предъявлявшему все большие требования, несмотря на очевидные попытки держать его на расстоянии.
– Я не обязана делиться с вами всеми своими тайнами, – сказала она, неуместно разгневанная.
– Разумеется, нет, – процедил он сквозь зубы. – Вы слишком ясно дали понять, что готовы разделить со мной страсть, тело и даже до известной степени уделить мне часть вашего сердца, но никак не открыть душу.
– Да какое вам дело до моей души?
– Мне дело до всего, что касается вас. – Он обернулся и посмотрел на нее с безрадостной улыбкой. Глаза его казались темными и затравленными. – Это ведь так глупо с моей стороны. Да, крошка?
Она сжала зубы, ощутив острый приступ раскаяния, пронзившего ее до самого сердца.
И тотчас же с раздражением попыталась убедить себя, что ни в чем не виновата перед ним.
Почему он ожидал, что она станет раскрывать ему душу?
Он мог утверждать что угодно, в том числе, что его волнует все, что касается ее, но, в конце концов, он должен будет покинуть «Герб королевы».
– Я вас ни о чем не спрашивала! – выпалила она.
– Конечно, не спрашивали. – Он пронзил ее взглядом сузившихся глаз. – Вы ни о чем не спрашиваете, потому что ничего не можете предложить взамен. Вы не снисходите до нужд простых смертных.
Ее брови сошлись над переносицей. Черт возьми! Да как он смеет поучать и отчитывать ее?
– И что это значит?
Он довольно долго смотрел на нее, отмечая ее оборонительную позицию, потом медленно покачал головой и снова отвернулся к окну.
– Это ничего не значит, – пробормотал он. – Ровно ничего.
– Фредерик… – Она громко вздохнула. – Черт вас возьми!
– Отправляйтесь по своим делам, Порция. У меня слишком гнусное настроение для того, чтобы с кем-то его делить.
Она понимала, что должна уйти. Мистер
Как только постояльцы начнут собираться к завтраку, у Порции не окажется ни минуты свободной.
И все же она не отправилась по своим делам. Вместо этого расправила плечи и, пройдя через комнату, остановилась рядом с вызывавшим досаду Фредериком.
– Ну, теперь, когда вы ухитрились испортить мне настроение, мы могли бы поделиться друг с другом своими скверными мыслями, – мрачно сказала она. – Давайте!
Недоверчиво хмурясь, он медленно повернулся к ней и встретил яростный взгляд.
– Прошу прощения?
– Если вы хотите узнать мои тайны, пойдемте со мной, – сказала она и снова прошла через комнату к двери.
Он все еще колебался, будучи достаточно проницательным, чтобы почувствовать ее опасный настрой.
– Порция…
Она указала пальцем на его бледное лицо:
– Фредерик, вы пожелали правды, вы ее узнаете. Идете или нет?
– Очень хорошо, – медленно выговорил он и прошел через комнату к ней.
Порция молча повела своего подозрительного спутника из здания гостиницы, накинув на голову капюшон плаща, потому что дождь обрушился на них с новой силой. Кажется, она делает глупость, Порция даже не могла этому поверить. Ведь она много лет хранила свою тайну.
И хранить ее были причины.
Почему же она решила поделиться ею с джентльменом, который должен был скоро покинуть Уэссекс и забыть о ней?
Однако другая ее часть радовалась, что она может поделиться с ним всем, допустить его в свои самые тайные помыслы. По крайней мере, Фредерику она могла довериться. Он был способен ее понять. Он никогда не смог бы осудить ее за необычный выбор.
Они молча дошли до рощи и вскоре оказались под защитой деревьев, окружавших гостиницу. Тотчас же оба замедлили шаги, и Фредерик тряхнул головой, стараясь избавиться от влаги, впитавшейся в его локоны.
– Эта земля примыкает к гостинице? – спросил он. Порция бросила на него удивленный взгляд. Она ожидала другого вопроса.
– Да. – Она повернула на едва различимую тропинку, которая вела к протекавшему неподалеку ручью. – Когда Томас был моложе, он мог обеспечить нашу кухню и мясом, и рыбой. – Она скорчила едва заметную гримасу: – К сожалению, Куин и Спенсер теперь слишком стары, чтобы охотиться, а это означает, что добыча дичи предоставлена браконьерам и мне приходится вступать в пререкания с мясником, убежденным, что он вправе воспользоваться положением женщины, вынужденной вести дела без поддержки мужчины.