Бурная ночь
Шрифт:
И это была одна из его особенностей, делавшей его таким необыкновенным.
Оказавшись в уединении своих комнат, Фредерик закрыл дверь и направился к маленькому столику у стены. Сбросив верхнюю одежду, он налил себе хорошую порцию бренди и выпил его залпом.
Порция, все еще хмурясь, сбросила плащ и посмотрела на Фредерика с беспокойством. Исходившее от него напряжение казалось осязаемым.
– Право, Фредерик, вам следует поесть, – пробормотала она, вглядываясь в его лицо и отмечая тени, залегшие
Отодвинув пустой стакан, Фредерик слегка пожал плечами и принялся расхаживать по неубранной комнате.
– Может быть, позже.
Порция молча наблюдала за ним, ожидая момента, когда он расскажет ей, что его гнетет. Только испугавшись, что он протрет в ковре дыру, она, наконец, откашлялась.
– Фредерик!
Остановившись возле окна, Фредерик невидящим взором смотрел на конюшню, где Куин трудолюбиво мазал землю смесью, которая, по словам Фредерика, должна была избавлять от грязи.
– Вы не ошиблись, предположив, что причиной моего появления в «Гербе королевы» были не только дела, – отрывисто сказал он. – Я приехал в Уэссекс, потому что мне стало известно, что у моего отца есть какая-то темная тайна. Я решил ее раскрыть.
Порция медленно присела на краешек постели и, сложив руки на коленях, теперь смотрела на его профиль.
– И что это за тайна?
– Часть его прошлого, которую он предпочитал скрывать.
Она криво усмехнулась. Она знала, что очень немногие не скрывали по нескольку скелетов в шкафу.
Конечно, ей повезло, что Фредерик так легко принял ее прошлое, что он отнесся к ней с таким сочувствием. Она была достаточно умудрена жизненным опытом, чтобы знать, что к такому пониманию способен редкий мужчина.
Тем более ее удивил его гнев против отца.
– Значит, вас так огорчило прошлое вашего отца? – Какое-то время Порция размышляла об этом. – Это как-то касается вас?
– О, несомненно, касается.
Порция вздрогнула от его неожиданного и резкого смеха.
– Видите ли, оказалось, что я вовсе не такой бастард, каким всегда себя считал, потому что мне это внушали.
Она недоуменно заморгала. Ее смутила его резкость.
– Прошу прощения?
– Мой отец стоял перед викарием рядом с моей матерью и обменивался с ней обетами верности, и случилось это до моего рождения.
Не сознавая, что делает, Порция поднялась на ноги, чувствуя, что на дне желудка образовалась страшная тяжесть.
– Значит, вы законный сын лорда Грейстона?
Он отвернулся, стараясь скрыть горечь.
– Не только законный сын, но и законный наследник.
– О Господи!
У Порция медленно покачала головой. Она подумала, что это похоже на детскую сказку. Прекрасный принц, у которого злая мачеха отняла положение, причитающееся ему по праву рождения.
– Вы уверены? Я
Серые глаза потемнели от подавляемого чувства и напоминали цветом грозовую тучу.
– Без тени сомнения.
– Но почему? Почему ваш отец допустил, чтобы вас считали бастардом?
– Это довольно длинная и скучная история, но главное в том, что отец нуждался в больших деньгах, а Джекоб Берк нуждался в титуле, – иронически процедил он сквозь зубы. – На пути к достижению цели каждого из них стоял только я.
Порция прижала руки к груди, понимая, что должна быть счастлива удачей Фредерика.
Ради всего святого! Ему подарили новую жизнь, в которой он получит все, чего был лишен в качестве незаконнорожденного.
Теперь он мог войти в общество, жениться на достойной девушке, а возможно, и это было гораздо важнее, ему никогда больше не придется испытать презрение развязных денди.
Однако как ни глупо это было, Порция почувствовала, что в сердце у нее поселилась пустота.
Будто она теряла что-то, чем, впрочем, никогда и не обладала.
– Это невероятно. – Она с трудом подавила крик. Ее глупые чувства были не в счет. В эту минуту важен был только Фредерик и предательство его отца, столь больно его ранившее. – Как вы узнали правду?
Фредерик резко плеснул себе еще стакан бренди.
– Меня направил на этот путь Даннингтон, человек, вырастивший меня. – Он одним духом проглотил напиток. – Правда оказалась скрытой в одной церкви в Винчестере.
– В той, где венчались ваши родители?
– Да.
Голос его был тихим и прерывистым, но Фредерик не мог скрыть раздражения и боли. Порция сделала шаг к нему, намереваясь успокаивающе положить руку на плечо.
– Вы собираетесь сказать отцу о том, что узнали правду? – тихо спросила она.
При этом вопросе его тонкие черты обрели жесткость.
– Я уже побеседовал с ним.
– Так быстро?
– Не было смысла откладывать.
– Пожалуй, не было. – Она облизнула пересохшие губы, вопросительно глядя на него. – И что он сказал?
Невозможно было что-либо прочесть в этих бледных чертах.
– Он готов признать перед всем светом, что я не бастард. Он обещал сделать все необходимое, чтобы признать меня своим наследником.
Порция приглушенно вскрикнула, уронила руки и отступила на шаг. Господи! Он оказался… дворянином. Самым, ужасным скотом, таким, каких она поклялась ненавидеть.
Улыбка ее была неискренней и деревянной, хотя Порция и пыталась казаться довольной столь внезапным возвышением Фредерика от состояния презренного бастарда до законного наследника лорда.
– Поздравляю, Фредерик. Вы, должно быть, очень рады.
Он не ответил улыбкой. Вместо этого он мрачно смотрел на нее, не отводя взгляда.