Бурная ночь
Шрифт:
– По правде говоря, меня это не обрадовало, крошка.
– Как вы можете быть недовольны? Вы становитесь наследником титула и огромного поместья.
Его губы дрогнули. Но это не было улыбкой радости. Скорее, эта усмешка была циничной.
– Разве вы только что не уверяли меня в том, что вовсе не хотите менять свою судьбу чтобы занять достойное положение в обществе? – спросил он.
– Да, но вы джентльмен.
При этом непонятном ответе брови его взметнулись вверх.
– Не совсем понимаю, что означает ваше
С бессильным вздохом она обхватила себя руками. Почему мужчины не понимают, как трудно быть женщиной?
– Будучи женщиной, я, появившись в обществе, непременно должна была бы распрощаться со своей свободой и отдать свою судьбу в руки какого-нибудь мужчины, – заметила она, и выражение ее лица ясно показывало, что она уже задумывалась о таком ужасном обороте дел. – Вы мужчина, и потому, когда вы станете лордом Грейстоном, вам нет нужды терять что-либо или бросать ваше дело.
– Однако я буду обременен ответственностью, к которой меня не готовили. Я не имею ни малейшего понятия о том, какие последствия будет для меня иметь обладание поместьем, – сказал он, и, видя, как Фредерик сдвинул брови, Порция не смогла удержаться от смеха. – Почему вы находите это смешным?
Она покачала головой, не в силах поверить в то, что он мог усомниться в своих способностях в качестве владельца имения, какого бы труда это ни потребовало.
– Ради всего святого, Фредерик! Вы не пробыли в гостинице и нескольких минут, как принялись чинить и поправлять все, что бы ни оказалось у вас на пути, – сказала Порция. Ее губы снова дрогнули в насмешливой улыбке.
– Возиться с блоками, шкивами и дренажными канавами едва ли сопоставимо с деятельностью дворянина, пестуемого со дня рождения для того, чтобы он выполнял свое предназначение.
– Но это намного лучше, – продолжала настаивать Порция, и лицо ее приобрело выражение яростной гордости за Фредерика, обладающего столь удивительными талантами и сноровкой. – Любое поместье, которым вы возьметесь управлять, станет самым доходным и ухоженным в Англии. И меня не удивляет, что ваш отец хочет сделать своим наследником именно вас. Это доказывает только, что в нем, наконец, возобладал здравый смысл.
Серебристые глаза потемнели, Фредерик медленно сделал шаг вперед, его руки обвились вокруг ее талии, он опустил голову, и его губы прошлись вдоль ее носа.
– А знаете, Порция Уокер, мне вдруг стали безразличны все поместья на свете и любое наследство тоже.
Порция издала слабый писк, потому что ее вдруг подняли и понесли на постель.
– Господи, Фредерик, что вы собираетесь делать? – спросила она.
Он нежно улыбнулся, опустил ее на середину матраса и закрыл благословенным теплом своего тела.
– Я думал, детка, что правда поразила меня, как удар молнии, – пробормотал он и зарылся лицом в ее шею.
Но на самом деле скорее она похожа на неспешную волну
Порция вздрогнула, когда он легонько прикусил ее кожу, кровь уже забурлила от желания. Где-то в глубине сознания отражались внешние звуки и шумы пробуждающейся гостиницы, но обычное чувство ответственности быстро тонуло в потоке нежных поцелуев, которыми он осыпал ее шею.
К тому же тоненький голосок в ее сознании нашептывал, что, возможно, она находится в объятиях Фредерика в последний раз.
Как только его утвердят в качестве наследника лорда Грейстона, он окажется вне пределов досягаемости стареющей хозяйки гостиницы.
– Это и есть правда о вашем отце? – пробормотала она, но мысли ее уже были затуманены страстью, а руки инстинктивно поднялись, чтобы обхватить его за шею.
Он отстранился, чтобы с улыбкой заглянуть ей в глаза:
– Нет, это правда о вас.
– Обо мне? – спросила она, хмурясь. – И что же это за правда?
– Что вы – та женщина, которую я ждал всю жизнь, – сказал Фредерик, и его теплое дыхание овеяло ее щеку. – Вы – та женщина, которую я буду любить всю жизнь и никогда с ней не расстанусь.
Глава 19
Стараясь скрыть самодовольную усмешку, вызванную потрясением Порции, он вернулся к своему занятию: продолжал целовать ее шею, в то время как руки его трудились, расстегивая тяжелое шерстяное платье.
Как ни странно, он не почувствовал смятения, какое должен был бы почувствовать, осознав, что поклялся женщине в неувядающей бессмертной любви. Ведь это было равноценно предложению вступить в брак. А на это ни один джентльмен не пойдет с легкостью.
Но, ощутив вкус ее атласной кожи, Фредерик почувствовал полное удовлетворение.
И произошло это, неохотно признался он самому себе, оттого что он давно уже в своем сердце принял правду о собственных чувствах к ней.
– Фредерик!.. – выдохнула Порция, впиваясь пальцами в его плечи, в то время как он пробовал на вкус нежную, бурно бьющуюся жилку у нее на шее.
– Гм…
– Что вы сказали?
Фредерик сорвал с нее тяжелое шерстяное платье, под которым обнаружил изящную кружевную сорочку. Он с улыбкой обвел пальцем прелестную розочку, вышитую на корсаже. Ну как можно было не обожать Порцию?
Такая строгая и властная на вид, на поверку она оказалась нежной и женственной.
Восхитительное сочетание, которое смогло очаровать его навсегда.
– Думаю, вы меня слышали, – сказал он, ловко распутывая атласные ленты и обнажая ее прекрасные груди.
– Но… – Порция с шумом вдохнула воздух, когда прикосновения Фредерика превратили ее сосок в твердый бутон. – Фредерик, остановитесь! Когда вы прикасаетесь ко мне, я не могу ясно мыслить.
– Ясно мыслить мы будем позже, – выдохнул он, проводя руками по ее шелковистой коже. – Много, много позже.