Буря на озере

Самбук Ростислав Феодосьевич

Шугалий хлопнул себя ладонью по лбу.

— Единица с минусом вам сегодня, Микола Константинович! Так опростоволоситься…

Знал же, что Каленик приехал на велосипеде, поставил его возле рыбацкой хижины; после сообщения Лопатинского должен был осмотреть машину. Но как-то позабыл — наверно, потому, что велосипед Каленика все время был на глазах и все уже привыкли к нему. Бывает же такое: нужная вещь лежит прямо перед твоим носом, а ты ищешь, мучительно вспоминая, куда мог ее положить…

— Каленик? — удивленно

спросил он.

— Он, бандеровец проклятый!

— Почему бандеровец?

— Да был с ними. В сорок пятом сдался.

«Вот так штука! — подумал Шугалий. — Это становится любопытно».

— Что за спица? — наконец вмешался в разговор Малиновский.

Шугалий рассказал, в чем дело, и приказал лейтенанту:

— Сейчас Каленик придет в сельсовет. Задержи его, а я примерю спицу.

Действительно, кладовщик не опоздал.

— А вы быстро, — похвалил его капитан.

— Так я же на велосипеде…

— Но ведь собирались еще и пообедать.

— Борща похлебал. Не люблю, чтобы ждали меня.

— Прошу вас, лейтенант, у вас были какие-то вопросы к товарищу Каленику. А я сейчас вернусь.

Велосипед Каленика стоял у крыльца сельсовета.

Шугалий вынул обломок спицы, приложил. Сомнений быть не могло — именно с этого велосипеда.

Капитан вернулся в комнату, где Малиновский разговаривал с Калеником. Лейтенант вопросительно посмотрел на него.

— У вас все? — спросил Шугалий.

— Да.

— Так отпустите товарища Каленика, и в чайную.

Когда Каленик вышел, Лопатинский с ноткой обиды в голосе сказал:

— Но я ведь точно знаю — спица от его велосипеда.

Зачем же отпустили Каленика?

— Всему свое время, — предостерегающе поднял руку Шугалий. — Прошу вас никому ни слова, а мы с лейтенантом — в райцентр. Вареники отменяются.

Вернувшись в Озерск, капитан тотчас же позвонил в областное управление госбезопасности. Доложил руководству об обстановке, о своих планах.

Подполковник Ятко ответил, подумав:

— План ваших действий, капитан, одобряю. Завтра утром встречайте старшего лейтенанта Бурова. Он вам поможет.

— Благодарю вас, — обрадовался Шугалий. Знал Бурова как умного и инициативного работника и был доволен решением подполковника.

Шугалий с Малиновским и Буровым приехали в Ольховое в середине дня. Их уже ждали Лопатинский и председатель сельсовета. Захватив с собой двух понятых, направились в дому Каленика.

Усадьба обнесена высоким забором. Калитка громко хлопнула за Лопатинским, вошедшим последним. Слева, сразу у ворот, хозяин построил из шлакоблоков довольно большой сарай, дверь в него не была заперта, и Шугалий увидел полные, завязанные мешки. Рванулся и захрипел от злости кудлатый пес, цепь зазвенела, и пес едва не задохнулся, став на задние лапы.

Каленик вышел из дому, загнал пса в будку.

— В чем дело? — спросил он, тревожно сверкнув глазами. — Почему такое общество?

Шугалий вынул велосипедную спицу.

— Не помните, где потеряли ее?

Каленик хмыкнул:

— А почему я должен помнить? Дороги лесные, не напасешься этих спиц…

— Тогда я сам вам напомню. Не забыли, как зацепились за корягу, когда из камышей вылезали…

Ни один мускул не дрогнул в лице Каленика.

— На велосипеде в камышах? — вполне естественно переспросил он. — А зачем?

— Вот я и спрашиваю: зачем?

Каленик немного поколебался, вдруг пренебрежительная улыбка заиграла на его губах.

— Почему считаете, что это моя спица? — повысил он голос. — Что она — меченая? А я скажу — с твоего велосипеда! — ткнул пальцем в Лопатинского.

— У нас есть основания утверждать, что именно с вашего, — возразил Шугалий. Конечно, окончательно это установят эксперты, но лично у меня сомнений нет.

Вы вытащили из лодки Завгороднего свой велосипед, перевернули лодку, вытолкнув ее на чистую воду, вылезли из камышей и добрались до рыбацкой хижины.

— Ложь, — твердо возразил Каленик. — Теперь я вспомнил: действительно спица у меня сломалась, и я закинул ее в камыши.

— В каком месте?

— Возле хижины. Ну, чуть дальше, там, где начинаются камыши..

— Но ведь спица найдена приблизительно в километре от хижины…

— Это какое-то недоразумение.

— Возможно. Однако в связи с этим мы вынуждены осмотреть ваш дом и усадьбу. Прошу ознакомиться с постановлением прокурора.

— Ищите, — криво усмехнулся Каленик, — все равно ничего не найдете.

Дом Каленика состоял из двух комнат. В первой — драный диван и круглый стол. Этажерка и несколько стульев. На кухне — холодильник, но в сенях обычный ералаш: бочка со свежепосоленными огурцами, какоето тряпье на веревке, в углу, прямо на полу, куча молодой картошки. Шугалий подсел к этажерке, где стояло десятка два разных книг — справочник бухгалтера, сборник стихов, учебник по алгебре и несколько повестей… Папка с какими-то бумагами и альбом фотографий. Буров занялся бумагами, а капитан начал перелистывать альбом.

Фотографии Каленика — детские и в зрелом возрасте. Он с женой во время свадьбы. Суровый, изучающий взгляд. Несколько любительских снимков:

Каленик с большой щукой на берегу озера, Каленик косит сено, стоит в толпе колхозников у кладовой. Каленик среди отдыхающих в Крыму. Стандартные фото невысокого качества. Шугалий перевернул последнюю страницу альбома и хотел уже отложить его в сторону и вдруг увидел, что подкладка его повреждена: может, фабричный брак, а может, разрезано и аккуратно подклеено потом. Лезвием ножа поддел подкладку, она поддалась сразу, и капитан увидел в тайнике фото. Пожелтевшее любительское фото двух мужчин, о чем-то непринужденно беседовавших между собой.