Буря на Волге
Шрифт:
— Вот и опять пролетели наши счастливые денечки, — вздохнув, сказал он.
— Чего ты вздыхаешь? — спросила Надя, ласково взглянув в лицо Чилиму.
— Сама знаешь чего. Когда теперь встретимся?
— Как сады зацветут, я приеду. Да и сам заходи, когда в город поедешь.
— Твоя мать с тетей Дусей все время на меня косо глядят.
Так, разговаривая, добрались до города. На постоялом дворе Чилим распростился с Надей и Сережей, которые пошли домой, а сам он отправился разузнать о снастях.
— Ты что это, милая, заехала
— Все холодно было, куда бы я с ним поехала, — оправдывалась Надя.
— Ишь, какой большой вырос, постреленок, — потрепав по спине Сережу, проговорила Белицина.
С того дня в доме Белициных поселился новый квартирант. Он прыгал, скакал по просторным комнатам, всюду лазил, обо всем спрашивал. Евдокия Петровна все время ворчала:
— Вот нарыскала, теперь и нянчись...
Но сама Белицина относилась к Сереже более снисходительно:
— Посмотри, как он вырос из этой курточки, сходила бы новую купила, — говорила она Наде.
— Все купим, скоро я начну работать.
— То-то, чай, у нас денег нет, надо идти работать, — сердито возразила мать.
В управлении Чилиму выдали накладные на рыболовные снасти, на складе он все получил и, погрузив на сани, возвратился в деревню. Трофим еще на дороге встретил его и весело крикнул:
— Ну, как, Васек, все в порядке?
— Снастей хватит, дело только за рыбой, — ответил Чилим, соскакивая с саней.
Прибежавшие рыбаки помогли сгрузить все снасти в сарайчик на дворе у Трофима.
— Ну, валяй, отдыхай, а с завтрашнего дня начинай подготавливать плавные сети, всеми снастями начнем ловить, — сказал Чилиму Трофим.
Пока артель занималась подготовкой снастей и лодок, Волга очистилась ото льда. Рыбаки приступили к промыслу.
Начав так удачно подледный лов, после ледохода, рыбаки вскоре потерпели большую неудачу, Закинули невод на самую лучшую тоню и на этот раз зацепили рыбы порядочно; но когда подтянули к притонку, оказалось, что мотня невода разорвана.
— Как же так, черт побери, на ледовой тянули невод — стопудовый улов выдержал, а вот здесь пе задевали, да и невод шел плавно, а мотня расползлась в клочья! — кричал Трофим, разводя руками.
Когда начали пробовать дель оставшейся части мотни, она распалась от легкого прикосновения руки.
— Вот так нас и надо учить, чтобы ухо не вешали. Вперед будем умнее, надо охранять невод. Нам опять подсолили... сказал Трофим собравшимся на берегу рыбакам. — Значит, в нашей артели есть такие люди, которые нам чинят зло.
— А в чем дело? — спросил Коротков.
— Дело в том, что мы прозевали. Невод нам серной кислотой полили, — ответил Трофим. — Давайте его на сушку, да весь проверьте и приступайте чинить.
— Кто бы мог сделать? — спрашивали друг друга рыбаки.
— Конечно, не пойман — не вор. А кроме нашего бывшего хозяина сделать некому, — сказал Чилим.
— Да, ты, пожалуй, прав, — согласились рыбаки.
После этого случая рыбаки больше не стали оставлять невод без охраны.
Рыба в эту весну и летом шла хорошо. Рыбаки радовались, что все теперь у них есть: и плес свой, и снастей достаточно. Семья у каждого сыта. После спада весеннего паводка Чилим переключился на свой любимый лов плавными сетями. Тут тоже получалось неплохо, всегда привозил он сдавать много рыбы.
— Рад я за тебя, Василий, — говорил ему Трофим. — За что ты ни возьмешься, все получается замечательно.
— Чай, для себя стараемся, не больно для хозяина, — отвечал, улыбаясь, Чилим.
Все шло хорошо, но вот однажды ночью Чилим уплыл далеко в нижний плес. Ночь была тихая, теплая, рыбы наловил он порядочно. На душе было радостно: днем должна приехать из города Надя. Но проплывая до конца плес, он услышал, где-то далеко внизу, как прогрохотали четыре пушечных выстрела.
«Что за черт, кажись, стреляют?» — подумал он и, перестав работать веслами, начал снова прислушиваться.
Но выстрелы больше не повторились. На востоке уже появилась алая полоска, звезды начали потухать. Чилим вытащил сеть и быстро поплыл к своей ватаге, где каждое утро сдавал рыбу. Поднимаясь горной стороной, заводями, он все время думал: неужели и в самом деле была стрельба? Нет, наверное, на зорьке задремал, вот и почудилось.
Приехав домой, Чилим отдохнул. День был праздничный, Ильинична прибрала почище в избенке, наварила ухи, приготовила поджарку, ожидая гостью из Казани. Сразу после обеда Чилим отправился на пристань. Пароход еще только появился из-за островка, а Чилим уже подходил к пристани.
Были первые дни августа, погода стояла тихая, теплая. Чилим сел на лужайку на бугорке, недалеко от конторки. Спину припекало солнце, от Волги веяло прохладой. Чилим размечтался о предстоящей встрече. Пароход уже дал привальный свисток и быстро причалил к пристани. На мостках появились первые пассажиры. Чилим нетерпеливо ожидал, как выйдет его любимая. Но почти все пассажиры сошли, а Нади не было.
«Что такое, ведь обещала, а не приехала?» — думал он, все еще не теряя надежды увидеть Надю. Вдруг он заулыбался, увидя знакомые фигуры солдат — Ильяса и Бабкина, и, вскочив с бугра, торопливо направился им навстречу.
— Ба, друзья! С приездом! — крикнул он, обнимая подошедших.
— Здравствуй, Вася. Как это ты узнал, что мы приедем? — спросил Бабкин.
— Да, видимо, сердце чуяло, — соврал он друзьям. Он разговаривал с солдатами, а сам все еще оглядывался на мостки.
— Ну, как, мои любезные, совсем отвоевались?
— Да, вроде, — нехотя отвечали те, — Здоровье-то как твое?
— Теперь ничего, поправился.
— Наверное, рыбачишь. Мы думаем к тебе на уху зайти.
— Да я и сам знаю, что мимо бы не прошли. Пойдемте, все будет.