Буря ведьмы

Клеменс Джеймс

Услышав его приближение, братья разом подняли головы. Джоах намеренно поскользнулся и полетел по ступеням, потом медленно поднялся и снова заковылял дальше, капая слюной. Ни одного из этих братьев он не знал. Да, возможно, что и они не знали его. Но все равно — ухо надо было держать востро.

Один из них кивнул на Джоаха.

— Да это всего лишь слуга странной птички. Ну, того мерзкого старого горбуна.

Второй брат смерил Джоаха презрительным взглядом с ног до головы.

— Брата Грешюма? Да, я слышал что-то про его идиота.

Братья

были совершенно противоположны друг другу. Тот, что повыше, обладал широкими плечами, мощной спиной и темной кожей, казавшейся тенью на его сутане. Другой, хилый и маленький, наоборот, был так бледен, что губы и глаза слишком резко выделялись на иссохшем лице. У обоих, правда, были наголо выбритые головы и серебряные звезды в ушах.

Краем глаза Джоах посмотрел на пятиконечные серебряные безделушки. Вероятно, они были знаком какой-то ступени в Ордене, но раньше — Джоах мог поклясться, — он никогда ничего подобного ни у кого не видел. Братья замолчали, видимо, ожидая, когда он пройдет, но их нежелание говорить в его присутствии только больше разогрело любопытство Джоаха.

К сожалению, времени у него не было, и потому он не мог даже замедлить шага, проходя мимо, чтобы рассмотреть их получше. Надо было спешить в кухню, и Джоах прошаркал мимо них, даже не подняв головы. Но, как только он скрылся за поворотом, спор возобновился с прежним жаром.

Говорил большой, и голос его звучал еще более грубо и низко, чем прежде.

— Сигнал брата Флинта был замечен с дозорной башни только в сумерках. А потому он сможет прибыть в Грот только после завтрашнего рассвета.

Джоах замедлил шаги, прислушиваясь.

— Тогда мы должны быть наготове, Морис. У нас слишком мало времени, чтобы действовать.

— Ты думаешь, Претор что-нибудь подозревает?

— Если это так, то мы обречены, — вздохнул маленький. — И Алоа Глен погибнет окончательно.

Джоах остановился, не опустив ноги. Может ли такое быть? Неужели эти двое тоже знают, что Эдифайс оплетен злом? Но были ли они противниками зла или просто его соперниками? Джоах прикусил губу. Сколь сильны ни были терзавшие его сомнения, он уже давно понял, что без посторонней помощи ему здесь ничего не сделать. Все составленные им планы и карты не спасут сестру. И вот ему дается шанс — значит, он должен рискнуть. Должен довериться хотя бы кому-то.

Юноша резко повернулся и помчался наверх, но на площадке уже никого не было. Джоах облазал все выходы на этом уровне, но странные братья как сквозь землю провалились. Он еще постоял, надеясь услышать шаги, но все было мертвенно тихо. Братья исчезли.

Джоах стоял на площадке, не зная, что предпринять. Он не имел ни малейшего представления, куда исчезли братья, а искать их у него уже не было времени. Ужин должен быть подан вовремя. И, чертыхнувшись про себя, Джоах помчался вниз.

Надо снова увидеть этих двоих во что бы то ни стало, — так и стучало в его мозгу.

Как только юноша ушел, Морис оторвался от глазка в потайной двери.

— Ты

был прав, Джирел, — сказал он своему маленькому товарищу. — Слух твой даже получше, чем мой.

В полуосвещенном коридоре их белые одеяния делали братьев похожим на привидения. Морис смотрел, как его друг уже готовился пройти через потайной вход в стене Эдифайса.

— Я уверен, что мальчишка тотчас остановился, как скрылся из глаз, — задумчиво произнес Джирел. — Кто бы мог подумать, что он только притворяется идиотом! Отличный способ собирать информацию. Он почти провел нас. Да, темные силы становятся все изощренней.

— Ты, что, серьезно думаешь, что он — орудие Гульготы? — спросил, следуя за ним, Морис.

— Разумеется. Иначе зачем бы ему устраивать весь этот маскарад? — Джирел через плечо посмотрел на товарища. — Гораздо удивительней в этой истории его хозяин, этот Грешюм. Сам ли многоуважаемый брат предался в руки зла, и они с мальчишкой действуют заодно, или псевдоидиот послан шпионить за почтенным стариком и выведывать его секреты? Тут надо хорошенько подумать. Мысль о том, что один из самых наших старых и преданных братьев отдал сердце Гульготе...

— Хм. — Морис задумался над словами друга. Он не был уверен в двуличности мальчика настолько, насколько Джирел. Перед глазами Мориса снова возникло лицо маленького слуги, когда тот метался по площадкам. Мальчик казался растерянным и взволнованным; и его лицо не было личиной хитрого создания Темного Лорда — это было лицо испуганного и затравленного ребенка. Однако Морис не стал высказывать эти соображения вслух. Джирел, разумеется, с ним не согласится, а они и так уже проспорили почти полдня. Морис устал от долгой словесной дуэли и потому предпочел промолчать.

— Мальчишку надо тщательно избегать, — подытожил Джирел.

Морис проворчал нечто нечленораздельное и дотронулся пальцем до звездочки в ухе. В этом он тоже был не согласен с другом. Наоборот, к мальчику надо присмотреться. Из головы у него все никак не выходило то выражение надежды и страха, что было написано на лице несчастного маленького идиота.

— Наша секта хранит этот тайный путь еще со времен падения Аласии, уходя все дальше в глубины стен, — продолжал свое Джирел — И сейчас, в это поворотное время, мы должны быть особенно осторожны. Из-за одного ненароком сказанного слова можно потерять все.

— Я знаю это, брат.

Морис шел за своим невысоким другом вниз по тайной лестнице, ведшей под самое основание заброшенной башни. Лестница уходила вниз все круче, в самые глубины Эдифайса. Проход лишь изредка озарялся редкими мигающими лампами. Скоро ступени кончились, и братья пошли просто по наклонным каменным плитам, а вскоре и по камням самого острова. Неожиданно проход начал разветвляться на множество узких коридоров.

Джирел, не раздумывая, шел вперед, и Морис с радостью шел за ним, видя, как низкие потолки поднимаются, и идти становится все спокойней. В нос ударил резкий запах сырой затхлости — и это был запах дома.