Буржуа
Шрифт:
4. Путы, наложенные на капиталистический дух в раннюю эпоху его развития нравами и нравственностью, были ослаблены благодаря ослаблению религиозного чувства у христианских народов и
5. были окончательно сорваны разрывом всех связей на чужбине, куда эмиграция и переселения привели как раз наиболее способных хозяйствующих субъектов. Итак, капитализм рос и рос.
Теперь великан, свободный от оков, в безумии несется по всем странам, низвергая все становящееся на его пути. Что принесет будущее?
Кто держится того мнения, что великан-капитализм разрушает природу и людей, будет надеяться, что его скуют и вновь вернут в те рамки, из которых он вырвался. И тут думали вернуть его к разуму этическими убеждениями. Мне кажется, что подобные попытки потерпят жалкий крах. Он, разорвавший железные цепи древнейших религий, без сомнения, не даст себя связать шелковыми нитями веймарско-кенигсбергского учения о мудрости. Единственное, что можно сделать, пока сила великана не сломлена, — это принимать меры предосторожности для обеспечения жизни и имущества. Ставить пожарные ведра в форме рабочего законодательства, законов о защите родины и т. п. и поручить обслуживание их хорошо организованной команде, чтобы она тушила пожар, который бросают в огражденные хижины нашей культуры.
Но будет ли его безумство продолжаться вечно? Не устанет ли он в беге? Я думаю, что так будет. Я думаю, что в природе самого капиталистического духа заложена тенденция, стремящаяся разлагать и убивать его изнутри. Мы сами в различных местах нашего пути уже встречались с такими крушениями капиталистического духа: в XVI в. — в Германии и Италии, в XVII в. — в Голландии и Франции, в XIX столетии (в наше время) — в Англии. Если даже этим коллапсам и содействовали отчасти особые условия — на добрую долю эти перемены причинила имманентная всякому капиталистическому духу тенденция, которую мы должны представлять себе действующей дальше и в будущем. Что всегда сокрушало предпринимательский дух, без которого не может существовать дух капиталистический, — это измельчение в сытое рантьерство или усвоение сеньориальных замашек. Буржуа испытывает ожирение по мере того, как богатеет и привыкает к использованию своего богатства в форме ренты, а в то же время привыкает предаваться роскоши и вести жизнь сельского джентельмена. Неужели эти силы, которые мы так часто видели за работой, будут бездействовать в будущем? Это было бы странным.
Но в наше время еще и с другой стороны отрезывается нить жизни капиталистическому духу благодаря усиливающейся бюрократизации наших предприятий. То, что еще оставляет рантье, отнимает бюрократ. Ибо в правильном бюрократическом гигантском производстве, в котором механизирован не только экономический рационализм, но и предпринимательский дух, для капиталистического духа не остается более места.
Но вероятно, он подвергнется нападению и с третьей стороны: с прогрессом «культуры» цифра рождения и, в конце концов, также и избыток рождений убывают с роковой необходимостью. Против этого не существует зелья. Никакая Lex Papia Рорраса132, никакой национальный или религиозный энтузиазм, никакие драмы с тенденцией не могут удержать этого процесса. А с уменьшением избытка рождений капитализму не хватит дыхания, ибо только бешеный рост населения в последние сто лет дал ему возможность вырасти до такого величия и могущества.
Что будет тогда, когда капиталистический дух, в конце концов, лишится своей теперешней энергии, нас здесь совершенно не касается. Быть может, великана тогда, когда он ослепнет, выдрессируют, чтобы тащить демократическую культурную тачку. А может быть, это и будут сумерки богов. Золото будет возвращено Рейну. Кто знает?
Примечания
Список литературных источников
Литература, которая занималась бы трактуемой в этой книге проблемой, вряд ли существует. Следует назвать критические работы, разбирающие соответствующие главы моего «Современного капитализма» (1902), на которые я при случае буду ссылаться. Кроме меня, самостоятельно разрабатывали эту тему Макс Вебер в своем труде «Протестантская этика и дух капитализма» («Архив социальной науки и социальной политики», том 21 и след.). К этой работе примыкает потом опять ряд критических статей.
В остальном исследование, подобное настоящему, вынуждено ограничиться почти исключительно пользованием источниками. Об их природе и познавательной ценности следует предварительно сделать следующие замечания.
Источники для раскрытия духа в хозяйственной жизни текут в изобилии для каждого, чьи глаза открылись для исследования этой проблемы.
И здесь также существуют непосредственные и косвенные источники познания. Непосредственный опыт о хозяйственном духе доставляют нам сами хозяйствующие люди в своих заявлениях, познавательная ценность которых должна, конечно, подвергнуться проверке и из которых — это не приходится особенно сильно подчеркивать — достаточно часто следует вычитывать обратное тому, что в них утверждается.
1. Аутентические свидетельства могут носить случайный характер, как, например, разговоры, письменные сообщения и т. д., или же они являются систематически упорядоченными — в автобиографиях, завещаниях и размышлениях и т. п. Но гораздо более многочисленны возможности окольными путями заглянуть в душу хозяйственного субъекта. Эти возможности мы можем, следовательно, объединить в группу косвенных источников познания. Здесь имеют значение:
а) «творения» хозяйствующих людей в самом широком смысле, на которых как бы «почил» их дух. Я имею в виду общие организации, ими создаваемые: устройство деревень, фабричных производств, транспортных предприятий; технические устройства; устройство мастерских, создание орудий труда, устройство железных дорог, систем орошения, каналов и гаваней и т. д.; особые устройства для достижения хозяйственных целей; счетоводство учреждения благотворительности; темп развития и роста хозяйственной жизни; быстрое пересоздание, быстрое расширение хозяйственных учреждений и многое другое подобное.
б) правовые нормы: определения права свободного самоопределения, о конкуренции, о рекламе, об образовании цен, о взимании процентов и т. д. и т. д.
в) нравственные учения религиозного или светского происхождения. К ним можно также причислить все проявления критики: сатиры, боевые памфлеты, проекты реформ и т. д.
г) отражение времени: в общественном мнении, например, значение определенных профессий (торговли) в обществе и внутри отдельных классов (отношение дворянства к наживе); в литературе, искусстве и науке — изображения типов, характер излюбленных «направлений».
д) социальные взаимоотношения отдельных групп населения, мирное сожительство, враждебное отношение (например, рабочих к предпринимателям), патриархальные отношения, деловое упорядочение.
е) характер политики, в которую выливается хозяйственный образ мыслей отдельных лиц и групп: империалистическая политика или свободная торговля и т. п.
Само собой понятно, что познавательная ценность извлекаемых из этих источников свидетельств весьма различна.
Аутентичные свидетельства (1) прежде всего очень редки и уже потому не слишком много дают. Они, правда, при известных обстоятельствах могут иметь очень крупное значение для правильного понимания того или иного положения вещей. Большею частью, правда, следует читать между строк. Это действительно в особенности относительно всех систематических заявлений указанного рода. В автобиографиях или мемуарах, например выдающихся деятелей в сфере экономики (которых, особенно в наше время, существует целый ряд), авторы, естественно, выставляют себя как людей, совершенно лишенных эгоизма, служащих только общему благу, которые были совершенно далеки от стремлений к денежной наживе (в чем им даже можно иногда поверить, когда дело идет о пресыщенных богатством людях вроде Рокфеллера, Карнеджи, В. Ф. Сименса, В. Ратенау, мемуарами которых мы обладаем). Некоторые же остаются честными с самими собой, и они-то и дают нам, естественно; наилучшие разъяснения. Я имею в виду автобиографии вроде написанной Штроусбергом. Надо иметь в виду и то обстоятельство, что мы обладаем такими систематическими аутентичными свидетельствами, исходящими большей частью только от весьма выдающихся людей, масштаб переживаний которых крупнее натурального и должен поэтому прежде быть сведен к средней мере, если мы желаем обобщать их творения и воззрения.