Бутылка для Джинна

Малашенков Виктор

– А вы?

– А что мы, полетим дальше, но с новой программой и с большей надеждой на успех, благодаря тебе. Да ты не расстраивайся, мы привезем на Землю для твоих праправнуков от тебя большой привет.

– Ну что ж, и на том спасибо, – рассмеялся я и с удовольствием отметил, что у некоторых на глазах мелькнули слезы.

Глава IV

Наш корабль приближался к Юпитеру. На станции уже готовились к приему. Работы предстояло много, так как мы привезли с собой несколько новых блоков и множество новой аппаратуры. Ждали там и меня. Всю дорогу, остававшуюся с того памятного дня, когда меня списали с корабля, я находился на

особом положении, которое для меня было, как бы выразиться точнее, неприятным, что ли. Я уже не чувствовал себя членом этой большой семьи. В отношениях с товарищами как будто ничего не изменилось, но изменения произошли во мне самом. И я не думаю, что в лучшую сторону. Я уже не был нужен им, этакий пассажир на боевом эсминце. По моему настоянию вахту я стоял наравне со всеми, режим соблюдал, как и все, но цели у меня не было. Не представляя себе, чем мне придется заниматься на новом месте, я бросался от одного дела к другому, но ничего у меня не получалось доводить до конца. И, в конце концов, я сдался. Просто-напросто отдыхал в свободное время, слушал музыку, смотрел фильмы, играл с ребятами в карты, шахматы и ждал.

Никаких инструкций по моему поводу не поступало ни с Земли, ни с Юпитера. Не поступало, значит так надо, решил я. Альфред пытался пару раз разговорить меня, просил рассказать о моей жизни. Я пробовал, но что, в конечном счете, я мог рассказать? Автобиографию? Так мне казалось, что Альфред знает ее, да и не только ее, лучше, чем я сам. Хотел рассказать о моей первой влюбленности, но потом передумал, так как, поразмыслив, пришел к выводу, что сам не уверен, была она или нет.

Не знаю, сколько смог бы выдержать подобный образ жизни такой человек, как я. Конечно, расставаться с ребятами было больно, но еще хуже было бы остаться с ними. Нетерпение нарастало с каждым часом. Поэтому, когда началось торможение, и штурман выводил корабль на рассчитанную орбиту, я, лежа в кресле, думал, что сердце мое выскочит из груди. Прошло еще много времени, пока по коридору забегали люди. Я тоже встал, не зная, что мне делать. Наконец открылась дверь, и вошел Альфред с незнакомым мне человеком.

– Вот наше сокровище, Петер, – с улыбкой проговорил он, – сокровище одна штука, в полной сохранности. Акт составлять будем?

– А как же, – без тени улыбки произнес Петерсон, – оформим все как положено. – Петер был невысоким, худощавым, со светлой вьющейся шевелюрой. Про таких девушки говорили – красавчик. Портили картину только глаза – уставшие, глаза человека с большим и печальным опытом. Он подошел ко мне и протянул руку.

– Петер Петерсон, астрофизик. Вы поступаете в мое распоряжение. Прошу собрать вещи и следовать за мной, – мы обменялись рукопожатием.

– Есть, сэр. Только один вопрос. Работы по разгрузке много, я мог бы…

– Это не ваша работа. Альфред, – он повернулся к штурману, – он всегда выполняет приказы с оговорками?

– Да, Петер. Это его отличительная черта, – вполне серьезно ответил Альфред.

– Прекрасно, – двусмысленно произнес Петерсон. – Я жду вас у командира, – и опять я не понял, меня он ждет или нас обоих. Петерсон вышел. Вещи у меня были собраны. Я повернулся к Альфреду. Он подошел ко мне, и мы обнялись.

– Прощай, друг мой, – не разжимая объятий, произнес Альфред, – извини, если что-то не так. Такая у нас жизнь, не успеешь привязаться к кому-то, как уже теряешь. Знай, что у тебя теперь есть брат. Пусть старый, но искренне тебя любящий.

– Спасибо тебе, Альфред. Ты был мне настоящим другом, – я готов был разрыдаться.

– Ну, ладно, пошли. Бери вещи и пойдем, а то придется утешать друг друга.

Он повернулся и пошел к выходу. Я взял свои вещи, оглянулся на комнату и, вздохнув, пошел за

ним.

Дальнейшее потонуло в суете, охватившей корабль. С командиром попрощались впопыхах, так как у него было полно дел. Рукопожатие его было крепким, взгляд – понимающим. Со своими ребятами я попрощался на ходу, следуя за Петерсоном. Пожали руки, похлопали друг друга по плечам. Петерсон прибыл на специальном разведывательном боте, который показался мне игрушечным по сравнению с нашим кораблем. Мы прошли через небольшой грузовой отсек, где вдоль стен аккуратно были сложены пластмассовые ящики с аппаратурой.

– Ну что, Генри, привыкай к новому аппарату. На нем мы будем иногда путешествовать, – Петерсон усмехнулся, – но не особенно часто, он у нас нарасхват.

– А куда вы на нем летаете? – не удержался я. Любопытство брало верх над нерешительностью.

– Летаем, куда захотим, – наверное, не отвечать прямо на вопросы было у астрофизика в порядке вещей. «Сработаемся», – скептически подумал я.

Мы прошли еще пару отсеков, забитых аппаратурой, поблескивающей хромированными ручками и пестреющей разноцветными кнопками и колпачками лампочек. Наконец, мы попали в кабину пилота. Мне еще ни разу не приходилось летать, образно говоря, с развязанными глазами. До этого я представлял собой живой груз, погружаемый и разгружаемый по команде. От вида, открывающегося передо мной, у меня захватило дух. Такое не увидишь даже в фантастических фильмах, где декорации набирались компьютерами. Петер тронул меня за локоть и показал в одно из кресел. Я чувствовал себя как мальчишка, нечаянно попавший в мир его грез и не решающийся проснуться. Я сел в кресло, и Петер пристегнул меня ремнями к нему.

– Что, нравится? – улыбнулся он и сел в соседнее кресло. И затем, опять добавил с каким-то намеком, – ничего, привыкнешь.

Я взглянул на него и удивленно протянул.

– Вы что, сами будете вести корабль?

– А кто же еще? – он шутливо оглянулся. – Здесь больше никого нет. А, может быть, ты поведешь? Ну, тогда разреши это сделать мне, – Петер набрал на компьютере несколько команд.

В кабине раздался голос Орвилла.

– Петер, вы готовы? Счастливого пути, ребята! Вопросы есть? Нет? Вперед.

Мы даже не успели ему ответить. Наш бот отделился от корабля и стал падать. Я ошеломленно посмотрел на Петерсона. Он улыбнулся.

– Не переживай, сейчас включится.

Включение двигателей я заметил по плавно увеличивающейся нагрузке. Меня охватил неописуемый восторг, я впервые в своей жизни по– настоящему ощущал полет. Внизу располагалась громадная планета. Ее яркий свет проникал сквозь затемненные экраны и создавал ощущение чего-то нереального. Сбоку и впереди виднелись еще две планеты, одна большая и одна поменьше. Судя по всему, мы направлялись к меньшей. И – звезды. Несмотря на яркий свет, исходящий снизу, вверху виднелись звезды, постепенно пропадая при приближении к горизонту. Ошеломляющая картина. Просто сказочная.

Петер искоса наблюдал за мной, наверное, ему нравилось мое восторженное состояние. Он не навязывал мне разговор, позволяя насладиться окружающим. До станции мы летели не меньше трех часов. За это время невдалеке от нас пролетели два корабля, намного крупнее нашего бота, очевидно, под разгрузку. Малая планета при приближении оказалась массивным сооружением, по форме напоминающим улитку. Та часть, которая служила улитке входом и выходом, была похожа на гигантскую строительную площадку, испещренную металлическими конструкциями. Очевидно, для этого строительства и были привезены те ужасающей величины блоки, из-за которых наш корабль имел внушительные размеры. После демонтажа от него останется лишь небольшая часть, которая и попытается выйти за пределы Солнечной системы.