Быть Человеком

Дегтярёв Николай

– Ты что, спишь?

Стёпа открыл глаза – перед ним стоял Юрка Жунковский.

– Греюсь.

– Да, солнышко работает, – присаживаясь рядом, как-то по-стариковски произнёс Юрка.

Минут пять ребята сидели молча, щурясь от весеннего солнца.

Первый заговорил Юрка:

– Последний год учёбы. Ты куда наметил поступать?

– Я же пока в вечерней школе. Ты сам знаешь, у меня с точными науками полный швах. Все эти физики, химии, алгебры не для меня. Я в литературу бы пошёл, но с моим почерком точно не пролезет.

– А я в лётное училище наметил.

– Ты пройдёшь, – уверенно подтвердил Стёпа, –

ты парень настырный. Вот решил научиться играть на баяне – научился. А я на гармошке пиликал-пиликал, так, кроме «Ты подгорна, ты подгорна, широкая улица…» да «Барыня-барыня…», толком ничему не научился. А на гитаре семиструнной не успел: Эдька увёз к себе на пароход – теперь на палубе после вахты брынькает. Ты же знаешь – он речное училище в Благовещенске закончил. Единственное, что я сделал в музыкальной сфере, это в духовом оркестре на басе научился лабать – когда в интернате учился.

– А я на корнете играл, у нас в ДК.

– Корнет когда-то был главным солистом в оркестре.

– Да, теперь труба… Помню, Эдька тебе тельняшку привозил – зимнюю, а ты её летом носил в жару.

– Успел похвастаться перед пацанами, осенью он её забрал: поносил – хватит!

– Поступишь куда-нибудь.

– Я уже решил, поеду на комсомольско-молодёжную стройку в Солнечный.

– Это где-то в Хабаровском крае?

– Да, под Комсомольском.

– Молодец, строителем быть почётно.

– До армии поработаю, там видно будет, куда поступать.

– Тебе бы в военное училище: ты всегда был командиром, когда в войну играли.

– Эй, командиры, шагом марш за стол, я уже накрыла, – из-за забора послышался голос Стёпиной мамы.

– Спасибо, тёть Маруся, мне пора, а то мамка то же, наверное, ждёт, – будет ругаться.

– Как хочешь, а клёцки на молоке ты любишь, я-то знаю.

– Я галушки со сметаной люблю.

– А какая разница, и с молоком пойдёт, – вмешался в разговор Стёпа.

– Уговорили, только я ненадолго.

– Ну что, Юра, всё же в «лётное» поступаешь?

– Да, пришло время.

– Стёпа забрал документы из мореходки, чтобы меня поддержать, а теперь уезжает на стройку.

– Кажется, у китайцев есть поговорка: «Родители и учителя только открывают двери, а дальше человек идёт сам», – ответил Юра и грустно улыбнулся.

Через неделю Степан приехал в Солнечный, вышел из автобуса, поставил свою спортивную сумку на сугроб и спокойно осмотрелся. Яркое солнце сверкало на голубом безоблачном небе. Заросшие лиственницей и елями сопки, покрытые снегом, окружали город-спутник Комсомольска. Около десятка пятиэтажных домов, часть из которых явно находилась в стадии незавершённого строительства, возвышались на сопке, под которой расположился посёлок щитовых бараков.

– Не подскажете, где здесь контора? – обратился Стёпа к прохожему.

– Смотря какая.

– На работу устроиться.

– Я об этом тебя и спрашиваю. Ты что: приехал строить город или ГОК?

– А что такое ГОК?

– Горно-обогатительный комбинат.

– Конечно ГОК.

– Вон, видишь барак с флагом.

– Спасибо.

– Удачи!

Кадровик, средних лет мужчина, в лохматом свитере, оценивающе осмотрел стоящего перед ним парня:

– Ты приехал сюда за романтикой или за длинным рублём?

– Не знаю,

на работу я приехал. Всё же Всесоюзная комсомольско-молодёжная стройка.

– А ты что, комсомолец?

– Да, с шестьдесят первого года.

– Хорошо, пойдёшь в УНР-860 [22] бетонщиком?

– Да, я работал с бетоном, мы сами его замешивали и фундамент заливали.

– Значит, справишься, здесь с БРУ [23] готовый бетон привозят. Вон образец, пиши заявление. Я пока позвоню коменданту общежития.

Стёпа макнул перо в чернильницу-непроливашку, здесь же на столе взял лист бумаги и уверенно начал писать своим корявым почерком, не обращая внимания на орущего в телефонную трубку «кадровика».

22

Управление начальника работ – 860.

23

Бетонно-растворный узел.

– Ну, что ты там возишься? Давай заявление начальнику на подпись, я сам отнесу. Вот, держи направление в общежитие, будешь жить в пятом доме. Это на сопке – найдёшь.

– До свидания.

– Стой, куда побежал? Устроишься в общаге, сходишь на стройку, найдёшь мастера Халявко. Вот направление.

– А спецовку?

– Это с ним решай, я ему позвоню.

Степан поднялся на сопку по асфальтированной дороге, выглядевшей странно на фоне дикой тайги и обгоревших сопок. Улиц пока не было, дома нумеровались по порядку их строительства. Пятый дом, как и другие жилые дома, был облицован силикатным кирпичом, но в отличие от остальных, временно использовался под общежитие.

Комендант – Ганна Викторовна, солидная женщина лет сорока – проживала в первой квартире, здесь же было её рабочее место. Глянула на Степана как на врага народа:

– Паспорт. Отдам, когда пропишу.

Степан молча достал из сумки паспорт.

– Паспорт надо носить в кармане: сумку утащат или потеряешь, а докУмент должен храниться надёжно. Будешь жить в седьмой комнате. Там сейчас четверо, а комната на семерых, так что милости просим. Пока даю тебе запасной ключ, когда сделаешь свой, этот вернёшь мне.

– Как я его сделаю?

– У вас в комнате есть специалист: за чекушку [24] сделает тебе любой ключ, хоть от сейфа. Бельё получишь во второй комнате, кастелянша [25] скоро подойдёт.

– Спасибо.

Степан, не попрощавшись, вышел. Дверь в кастелянную была открыта. Степан, не спросившись, перешагнул порог.

– Здравствуйте.

– Напугал. Стучаться надо. Новенький?

– Да. В седьмую квартиру комендантша направила.

24

Изначально четушка, русская единица измерения объёма жидкостей, применявшаяся до введения метрической системы мер. (0,25 литра).

25

Сотрудница, ответственная за хранение и выдачу постельного белья, одежды…