Быть полезным: Семь инструментов для жизни
Шрифт:
Первой моей мыслью было: "Как президент, или губернатор, или наши сенаторы, или вообще любые сенаторы не знают об этом? Можно подумать, что они хотя бы хотят сделать вид, что у них голова в игре, а не в заднице. Но я поймал себя на мысли. Жаловаться было некогда. Я не мог рисковать тем, что мое разочарование по поводу неэффективности системы помешает найти решение этой проблемы.
Следующей моей мыслью было: "Как быстро я смогу доставить этим людям миллион долларов? А затем: как быстро мы сможем доставить маски в каждую из местных больниц, с которыми я поддерживал контакт? Компания Flexport сообщила, что они будут на месте в США через три дня, и ящики со средствами индивидуальной защиты будут выделены для каждой больницы. Я тут же позвонил в свой офис и сказал, чтобы в тот же день в фонд Frontline Responders Fund
Переключить передачу и найти позитив
Только совсем недавно социологи поняли, почему мы реагируем на негатив сильнее, чем на позитив. Мы чаще кликаем на негативные картинки и новости, чем на позитивные. Мы больше беспокоимся о негативных результатах, чем надеемся на позитивные. У нас даже больше слов для описания негативных эмоций, чем для позитивных. Этому явлению есть название - "предвзятость негатива", и ученые говорят, что, скорее всего, это своеобразный механизм выживания. Наши предки, которые меньше беспокоились о том, что может их заболеть или убить, и больше концентрировались на приятных переживаниях, вероятно, подвергались непропорциональному отсеву, поэтому за последние шесть миллионов лет эволюции человека мы настроили себя на то, чтобы быть более чувствительными к негативным воздействиям, чем к позитивным. У нас есть много предубеждений из нашего глубокого прошлого, которые уже не так полезны, как раньше, и это, несомненно, одно из них.
В этом есть большой смысл, если подумать, но я буду с вами откровенен: В моей жизни нет никакой пользы от всего этого. Для меня концентрация на всем этом негативе - пустая трата времени, потому что я хочу не просто выжить, я хочу процветать, и я хочу, чтобы вы тоже процветали. Вот почему я считаю, что мы все должны научиться принимать обстоятельства и переключать свое внимание на поиск положительных моментов в любой ситуации, в которой мы оказались.
Я знаю, что некоторым это дается труднее, чем другим. Мне повезло: я всегда был таким, сколько себя помню. Все мои друзья скажут вам, что одна из самых характерных черт во мне - это способность находить радость во всем, что я делаю. Позитивный настрой сделал мою жизнь лучше, это так просто. Я знаю, что это может сделать лучше и вашу жизнь. Возможно, однажды это даже спасет ее. Поговорите с любым хорошим онкологом, и он скажет вам, что если вы покажете ему пациента с позитивным настроем, то он покажет вам пациента с позитивным прогнозом. Я знаю, что это немного похоже на сказку, но врачи-онкологи лучше других знают, что если вы чувствуете себя бессильным повлиять на ситуацию, то вы правы. Если вы верите, что можете победить их - не просто выжить вопреки им, но и процветать благодаря им, - вы тоже правы.
Я много думаю о том, как по-другому могла бы сложиться моя жизнь, если бы я не был позитивным человеком, если бы я по-другому отреагировал на свое воспитание в Тале. До ухода в армию подростком у меня не было ни горячего душа, ни обычного мяса в рационе. Ежедневно по утрам я ходил за водой и рубил дрова, что зимой было жестоко и не вызывало никакого сочувствия со стороны отца, который в детстве пережил гораздо худшие испытания. В доме Густава Шварценеггера не было бесплатных пропусков. Не было и бесплатной еды. Каждое утро я должен был делать двести разгибаний в коленях, чтобы "заработать" себе на завтрак. Ничто так не возбуждает аппетит, как прыжки вверх-вниз, как на пого-палке, на голодный желудок.
Тяжелый и неблагодарный труд мог сломить мой дух или сделать так, что образы Америки, которые я видел в журналах и кинохронике, казались мне неправдоподобно далекими. Это могло вытравить из меня инстинкт заглядывать за горизонт. Дома меня, конечно, никто не подталкивал к мысли о жизни за пределами холмов юго-восточной Австрии. По окончании армии меня ждала хорошая работа в полиции. Другим должно так повезти, считал отец. Он также не понимал и не одобрял моего увлечения культуризмом. Он считал это самолюбованием и эгоизмом. "Почему бы тебе не нарубить дров, - говорил он, - тогда ты станешь большим и сильным и, по крайней мере, сделаешь что-то для кого-то другого". Потом были случаи, когда он приходил домой пьяный после работы и бил нас. Эти ночи были очень тяжелыми.
Я очень легко мог бы позволить
Даже несмотря на бесспорно плохие вещи, я предпочитаю помнить, что они были важной частью того, что побудило меня бежать, добиваться, становиться тем человеком, которым я являюсь сегодня. Если бы мое детство было хоть немного лучше, возможно, вы не держали бы сейчас в руках эту книгу. А если бы оно было чуть хуже, то вы тоже могли бы не держать ее в руках, потому что я мог бы попасть в ту же кроличью нору алкоголизма, в которую попал мой брат и которая в конце концов стоила ему жизни в аварии за рулем в нетрезвом виде в 1971 году.
Я многим обязан своему воспитанию. Я был создан для него и создан им. Без каждого из этих переживаний я не стал бы тем, кто я есть сегодня. У стоиков есть термин для этого: amor fati. Любовь к судьбе. "Не стремись к тому, чтобы все происходило так, как ты хочешь", - говорил великий стоический философ и бывший раб Эпиктет. "Скорее, желай, чтобы то, что происходит, происходило так, как происходит. Тогда ты будешь счастлив".
Об этом говорит и Ницше. Он говорит: "Моя формула величия в человеке - amor fati: чтобы человек не хотел ничего другого, ни вперед, ни назад, ни в вечность. Не просто терпеть то, что необходимо. ...но любить это".
Чтобы добраться до этого места, нужно потрудиться. Это не интуитивно - смотреть в лицо трудностям или неприятностям и думать: "Да, это то, что мне было нужно. Это то, чего я хотел. Мне нравится это". Парадоксально, но наш природный негативизм тянет нас ко всему плохому, что происходит в мире, но заставляет нас убегать, отрицать, закрывать глаза на трудности, когда они оказываются у нас на пороге. А если это не помогает, то остается только жаловаться. Это происходит с лучшими из нас. Мы все виноваты в этом, постоянно, в больших вещах так же часто, как и в маленьких.
Каждый раз, когда я оказываюсь в дерьмовой ситуации и чувствую, что во мне поднимается желание поворчать, я останавливаюсь, делаю вдох и говорю себе, что пора переключить передачу. Я действительно буду разговаривать с собой вслух и напоминать себе, что нужно искать положительные моменты в ситуации.
В марте 2018 года я оказался в одной из самых дерьмовых ситуаций: в послеоперационной палате интенсивной терапии после того, как "минимально инвазивная" процедура замены клапана превратилась в полноценную операцию на открытом сердце. В какой-то момент во время операции хирург случайно пробил стенку моего сердца, поэтому пришлось быстро вскрывать грудную клетку и устранять повреждение, пока заменяли клапан старым добрым способом.
Если бы все прошло нормально, я бы выписался из больницы через пару дней, а еще через пару дней был бы на ногах как ни в чем не бывало. Именно по этой причине я решился на процедуру . За несколько недель до этого я был на встрече с девяностолетним стариком, которому за несколько дней до этого была проведена такая же процедура, и он выглядел так, словно только что побывал в спа-салоне. Это идеальное время, подумал я. Я знал, что мне необходимо заменить клапан, срок службы которого составлял десять-двенадцать лет. Изначально он был установлен в 1997 году, когда мне сделали первую операцию на сердце, чтобы исправить так называемый бикуспидальный аортальный клапан, который представляет собой так называемый пренатальный порок сердца, который у одних людей всю жизнь протекает бессимптомно, а у других может стать фатальным, как это случилось с моей матерью на следующий год. Я откладывал операцию по замене сердца, потому что был занят и потому что, насколько я слышал, операции на сердце все еще остаются неприятными. Теперь мне сказали, что это почти как артроскопическая операция, а это именно то, что мне было нужно, потому что через несколько месяцев я должен был быть в Будапеште, чтобы приступить к съемкам фильма "Терминатор: Темная судьба". План был таков: сделать операцию, отдохнуть неделю, а затем вернуться в спортзал и готовиться к съемкам.