Бытие
Шрифт:
Тор захотелось уколоть машину булавкой, чтобы посмотреть, вскрикнет ли она. Старый трюк: человек-в-костюме-робота.
Субвокальное замечание на будущее: «Никаких умных животных или роботов с сознанием ребенка в этом году? Пока в моде мужчины. Почему? Тенденция, нацеленная на женский контингент?»
Она не могла не думать об этом. Мужчины по всей планете уже десять лет пользуются борделями с роботами, и сотни тысяч копий стандартных моделей – Люси, Нунции, Пари, Фрути и Хилти – покупаются для домашнего использования. Искусственный интеллект не нужен, чтобы изобразить грубую покорную страсть, если того хотят некоторые мужчины. Конечно, пресса осуждает эту тенденцию. Женщины обычно равнодушны и встречают предлагаемых им искусственных любовников презрением.
До сих пор? Пока робот флиртовал с ней, Тор вспомнила недавнее предложение Уэсли: поддерживать связь на расстоянии, через кукол. Будет ли более приемлемым прикосновение машины, если знаешь, что ее прислал тот, кто тебе небезразличен? Через несколько дней он прилетит в Вашингтон, встретит ее цеппелин на последнем этапе ее путешествия. Значит ли это, что он отказывается от подобного вздора? И готов наконец поговорить о «реальности»? Или протянет ей груду брошюр, чтобы продемонстрировать новейшие «достижения»? Современный способ сохранить торт и одновременно съесть его?
Дьявольщина! Ее субвокал настроен на высокую чувствительность. Мысли о секс-ботах и об Уэсли пошли прямо в заметки. Она помигала, настраивая субвокал, стерла запись и мысленно настроилась на нужную тему. Отвернувшись от соблазнительно красивого андроида, который, как фокусник, одновременно выполнял несколько дел, Тор, не останавливаясь, продолжала на ходу вести заметки.
«Да, мало кто сомневается в том, что со временем добьется успеха. При таком множестве одновременно существующих версий ир, кажется, вероятно, что мы в конце концов осуществим фантастический сценарий столетней давности. Машины, способные создавать себе потомков и разговаривать с нами, предоставлять свежие перспективы, бросать нам вызов… а потом устремляться вперед.
В этот миг мы поймем, кто прав: ревностные сторонники или встревоженные противники. Разве можно винить тех, кто нервничает?»
Конечно, ир-программа следила за ее заметками, выделяя главное для использования. И поскольку по этой причине фильтры Тор работали менее избирательно, главный «речевой» центр, слушая ее, одновременно наблюдал за ее окружением, автоматически делая сопоставления. Кажется, здание предлагает – в правой периферийной части – перечень конференций и событий, соответствующих ее интересам.
Мои соседи предпочитают смерть: как смягчить страх общества перед бессмертием.
Да. Одна из пятисот программ, которые хорошо соотносятся с ее «скептической» фазой. Следующая тоже хороша.
Оценка риска: опасности на пути к трансчеловечности.
А дальше – больше. Тор удивленно заморгала, увидев следующее предложение.
Для специально приглашенных гостей лекция знаменитого романиста Хэмиша Брукмана: «Причины сомневаться в прогрессе – и причины верить в него».
Тор притормозила. Хэмиш Брукман? Здесь, из всех возможных мест? Автор «Задачи» и «Культа науки» выступает против экстропистов прямо в их логове? У кого хватило смелости – или нахальства – пригласить его?
Щелкнув зубом, Тор отыскала программу конференции и обнаружила, что Брукман уже выступает.
Боже! Нелегко будет. Но она чувствует, что вызов достойный.
Свернув за угол, она вызвала ленту-проводника – сверкающую полоску; та, извиваясь, вела к лекционному залу. Который – согласно тревожному сигналу – уже был набит битком, поэтому Тор отправила сообщение в «Медиакор», прося вмешательства для представителя прессы. Потребовалось несколько минут (в конце концов, она в корпорации новичок), за которые Тор миновала стенд издателя развивающих игр и киоск, торгующий эрзац-отпусками на реалистически созданных чужих планетах.
«Запах цвета! Вкус радуги! Вы увидите музыку в воздухе!» – зазывал киоск на упражнение в синестезии. В другом предлагали товар с изюминкой – генетически преобразованные «хвостатые», умные, но пушистые гуманоидные версии собак и кошек. Тор вздрогнула и торопливо прошла мимо.
Внезапно лента повернула, нацелившись совсем на другой проход, в стороне от лекционного зала, где стояли и ждали толпы. Лента вела ее к боковому входу, ближайшему к сцене. Ого, вот это скорость!
«Мне ужасно нравится эта работа», – подумала Тор, не заботясь о том, попадет ли эта мысль в запись. «Медиакор» уже и так это знает. Для того Тор и родилась.
По дороге Тор миновала продавцов оттопсов, наблюдателей-соглядатаев и дизайнерские галлюциногены. Эти последние были на ста уровнях покрыты насмешливыми призывами «Не обращай внимания на этих парней!» и «Это сильные наркотики!». (Как будто кому-то все еще нужно покупать наркотики, когда их легко приготовить дома на «МолекулМаке». Или просто ввести в сознание программу медитации. Никакие предохранители не помогут.)
Но у Тор не было времени разглядывать всякую рекламу. Активировав следящую программу до максимума, она вызвала краткое содержание той части речи Брукмана, которая началась двенадцать минут назад, и получила ее в левый наушник в трех вариантах: на утроенной скорости, в виде самой сути и в виде обычной речи, с сохранением сухого тона говорящего и его знаменитого аппалачского акцента.
«Спасибо вам, «боготворцы», за приглашение поговорить с вами. Я удивлен/рад. Это говорит о вашей непредубежденности.
Некоторые неверно считают, что я противник науки. Сторонник антипрогресса. Но прогресс – великое дело. Легальные наука и техника помогают миллионам. Да, я предупреждаю о возможности опасностей и ошибок. Столетие видело множество их. Но не во всех ошибках виновата наука.
Возьмите старую политическую ось левые/правые. Это ведь глупо. Начиная с Франции восемнадцатого века мы различаем аристократов, фундаменталистов, либертариев, изоляционистов, пуритан – и все это «правые». «Слева» у нас невыносимые фетишисты! Социалисты-луддиты! И те и другие противостоят профессионалам. Неудивительно, что восстала Гильдия гражданских служащих!