Бюрократия. Теоретические концепции: учебное пособие
Шрифт:
Однако таким путем М. Вебер вовлекается в процесс явных (или неявных) типичных обобщений, т. е. предположений, связанных с наличием эмпирических приближений идеально-типических понятий и моделей. Без предположений такого рода невозможно достичь оценки причинного значения в идеально-типическом анализе.
Своеобразие веберовской концепции идеального типа определяются как раз тем обстоятельством, что идеальный тип у М. Вебера служит методологическим принципом как социологического, так и исторического познания. Вводя понятие идеального типа М. Вебер рассматривает его главным образом как средство исторического познания, как исторический идеальный тип.
Задача историка, как считал
А что же представляет собой социологический идеальный тип? Если история, согласно М. Веберу, должна стремиться к анализу индивидуальных явлений, т. е. явлений, локализованных во времени и в пространстве, то задача социологии — устанавливать общие правила событий безотносительно к пространственно-временному определению этих событий. В этом смысле идеальные типы, с помощью которых работает социолог, должны быть общими и могут быть названы чистыми идеальными типами.
Так, например, социолог конструирует чистые идеальные модели господства — харизматическое, рациональное и патриархальное, которые имеют силу во все исторические эпохи. Если будут выполнены идеальные условия, то в любую эпоху, в любой стране действие будет протекать одинаковым образом. Различие условий и влияние их на протекание действия фиксируется, согласно М. Веберу, по тому отклонению от идеального типа, которое всегда имеет место. Заметить и выразить это отклонение в понятиях позволяет как раз идеально-типическая конструкция.
Однако это верно только с одной стороны. В самом деле, различие между историей и социологией остается у М. Вебера качественным в том отношении, что в первой идеальный тип является только средством установления индивидуальных связей, а во второй — в значительной мере уже целью. Таким образом, если 8 исторической науке идеальный тип вносит элемент общего, то в социологии он выполняет функцию замены закономерных связей типическими.
Идеальный тип позволяет установить не действительность, а возможность определенного хода событий. Суждения, выносимые социологом на основе анализа «идеального объекта», — это суждения возможности, а не действительности и не необходимости. Чтобы получить на их основании суждения действительности, нужно соотнести идеально-типическую схему протекания события с его реальным протеканием, устанавливая таким путем эмпирическое правило протекания события.
Согласно М. Веберу, наука не может отправляться от эмпирического факта: она должна создать себе идеализированное пространство. Таким пространством, по его мнению, для социологии является целерациональное действие.
Целерациональное (правильно рациональное) действие, или порядок есть наиболее важный, социологический идеальный тип, с помощью которого производятся основные исследования веберовской социологии. Целерациональное действие индивида (или группы) — это такая мыслительная конструкция, которая дает ключ к пониманию не только того, как строит М. Вебер свою теорию, но и того, что именно он строит. Целерациональное действие — это не только методологическая, но и содержательная категория веберовской социологии.
И хотя в реальности граница, отделяющая целерациональное действие или порядок от иррационального, никогда не может быть жестко установлена, тем не менее ученый должен исходить из целерационального действия как действия идеально-типического, рассматривая другие виды человеческого поведения как отклонения от идеального типа. Итак, по М. Веберу, понимание в чистом виде имеет место там, где перед нами — целерациональное действие.
Социальное
М. Вебер выделяет также понятие «значимости» данного порядка. Под «значимостью» порядка следует понимать нечто большее, чем простое единообразие социального поведения, обусловленное обычаем. Например, если чиновник ежедневно является в свое учреждение в определенный час, то это вызвано не только привычкой (обычаем) и не только собственными интересами. Как правило, это вызвано «значимостью» для него системы (служебной регламентации), выражающейся в конкретном требовании, нарушение которого не только нанесло бы ему вред, но стало несовместимым с его «чувством долга» как рациональной ценностью.
Порядок, устойчивость которого основана только на целерациональных мотивах, в целом значительно стабильнее, чем тот, ориентация на который основана только на обычае, привычке к определенному поведению. Совершенно очевидно, что в реальной действительности нет четких границ между чисто традиционно или чисто ценностно-рационально мотивированной ориентацией на порядок и верой в его легитимность. По М. Веберу, легитимность порядка может быть гарантирована: 1) только внутренне, а именно — эмоциональной преданностью; 2) ценностно-рационально — верой в абсолютную значимость порядка в качестве выражения общечеловеческих ценностей (нравственных, эстетических или каких-либо иных); 3) религиозно — верой в зависимость блага и спасения от сохранения данного порядка.
Каковы основные предпосылки теории бюрократии, сформулированной М. Вебером?
Посвятив основную часть своей научной деятельности исследованию социологии религии, М. Вебер в самый поздний период своего творчества столкнулся с необходимостью изучить проблему бюрократии при различных типах господства.
М. Вебер обратился к анализу исторических форм формирования чиновного аппарата, различая в истории два основных, типа организации чиновничества — традиционный «патримониальный», отмеченный печатью иррациональности, и современный рациональный, бюрократический. Системное изложение взглядов М. Вебера по этим проблемам нашло воплощение в его фундаментальном труде «Хозяйство и общество», который остался незавершенным, а потому и недоступным читателям при его жизни.
В своей теории М. Вебер заостряет внимание на глубинных корнях процесса бюрократизации, уходящих в историческое измерение общественной жизни, характеризующее условия ее социального структурирования, упорядочения, организации вообще. Речь идет о более глубоком уровне теоретического рассмотрения, чем, скажем, уровень вопроса об отношениях собственности в марксистской методологии.
Совершенно очевидно, что отношения между чиновником и занимаемой им должностью гораздо сложнее, чем отношение индивида к его собственности. Ведь не собственность человека, а само бытие — его безопасность, гарантированность повседневного существования — оказывается основной темой обсуждения при исследовании фундаментальных основ социальной организации совместной жизни людей в обществе.