Бывшая для мажора. Она не уйдет

Чикина Елена

Выйдя на улицу, зашел в этот богемного вида бар, полупустой в послеобеденное время, и все же не совсем безлюдный. Большую часть посетителей составляли те же туристы, зашедшие перекусить под звуки скрипки и виолончели.

Сел на высокий стул и, не глядя в винную карту, заказал виски десятилетней выдержки. Безо льда. Сразу две порции.

– Не желаете брускетту с козьим сыром и вялеными томатами? Блюдо дня, - улыбнувшись из-за барной стойки, предложила официантка, кареглазая девушка в черном обтягивающем платье и черном же переднике.

Хотел

отказаться, но что-то в выражении лица этой незнакомки мне не позволило. Мне показалось, это было искреннее беспокойство, что-то вроде заботы о посетителе, заказавшем большую порцию крепкого алкоголя без закуски.

– Да, спасибо.

Принеся четыре кусочка обжаренного хлеба на деревянном подносе, девушка налила мне виски и ушла принимать заказ у пары за столиком возле окна.

«Насколько нужно было изголодаться по простому человеческому общению, чтобы увидеть заботу в дежурном предложении блюда дня?», подумал с самоиронией, вливая в себя порцию едкого напитка.

Девушка вернулась за стойку, и я попросил повторить.

– Два двойных подряд? Может, не стоит?
– снова улыбнулась она.

«София», прочитал на бейдже, приколотом к переднику.

– Сегодня точно стоит.

– Такой тяжелый день?
– чуть распахнула эффектно подведенные глаза, большие и темные.

Красивая девушка.

Почему-то среди некоторых россиян бытует мнение, что итальянки не могут похвастаться красотой. Но это всего лишь миф. Северянки-римлянки ничуть не уступали по красоте жительницам Москвы - на мой взгляд, внешне они были даже чем-то похожи, такие же нежно-миловидные, только посмуглее.

Основное отличие состояло в том, что местные красавицы привыкли к постоянному вниманию профессиональных ловеласов, вроде меня, которыми кишел этот город, веселых, остроумных и находчивых - а значит, их было труднее впечатлить. Обычно у меня с этим не было ни малейших проблем, за меня все делали фирменные шмотки и крутой «Феррари».

Но сегодня я не был заинтересован продолжать знакомство с официанткой, какой бы красивой она ни была. Наоборот, в ту секунду, как я заметил кокетство в ее взгляде… меня снова затошнило от одиночества.

– Да, не самый лучший день моей жизни, - хлопнув стакан виски залпом, словно рюмку водки, зажевал его брускеттой.
– Мягко говоря.

– И что же с тобой произошло?

– Ты не захочешь это слушать, - постучал по стакану, снова прося повторить.

– Почему не захочу?

Потому что я буду ныть о своей бывшей - вряд ли ей это понравится. Девушки любят чувствовать себя особенными, и вряд ли этой красотке улыбается слушать мои словоизлияния о другой, той, что никак не хочет покинуть мое сердце - даже если ее кокетство это просто способ вытрясти из меня побольше чаевых.

Но разве это не ее должностная обязанность, как барменши? Выслушивать исповеди несчастных пьяньчуг, таких, как я?

– Я узнал, что моя бывшая одноклассница, моя первая любовь… родила ребенка вроде как от моего отца. Но я точно знаю, что это мой сын! Видел его свидетельство о рождении, даты сходятся. Но она не хочет меня с ним знакомить, и вообще избегает и ненавидит меня. А еще она замужем за полным придурком!

Исповедь вышла куда более сбивчивой, чем я рассчитывал. И даже комичной - должно быть, действие алкоголя. Прозвучало далеко не так исступленно-трагично, как это было в моей голове.

София весело рассмеялась:

– Бедненький! Ну, давай тогда еще налью. Тебе, и правда, это нужно.

Девушка наполнила мой стакан, чуть нагнувшись и продемонстрировав глубокий вырез. Затем положила локти на стойку, убрала локоны с шеи. Улыбнулась еще зазывнее.

Честно, я предпочел бы поговорить с барменом-мужчиной. С каким-нибудь пожилым седым джентльменом, со значимым видом протирающим бокал и мудро рассуждающим о женщинах и жизни.

На меня нахлынула новая волна одиночества. Просто потому, что вид этой девушки снова напомнил… другие никогда не заменят мне ее.

– Значит, крутила и с тобой и с твоим отцом? С ума сойти, не представляла, что такое бывает! Что ж, расскажи мне о ней. Тебе явно не помешает выговориться, - произнесла с лукавой улыбкой, явно имея в виду «расскажи мне об этой сучке, посмевшей так с тобой поступить, и мы вместе ее охаем».

И если несколько минут назад я все еще кипел от гнева и едва сдерживал поток ругательств, то в этот момент на меня навалилась нечеловеческая усталость.

– Мог бы рассказать… - влил в рот третий стакан.

Мог бы рассказать, как в одиннадцатом классе эта девчонка свела с ума всех моих друганов. Какой она была недостижимой, гордой и непокорной. Самоуверенной - но и просто уверенной в себе девушкой, знающей себе цену. Сильной. Цельной. Девушкой, которая не позволяет другим диктовать себе, что она должна делать и как себя вести, о чем думать, как поступать. Умеющей повернуть любую ситуацию в выигрышную для себя сторону.

Мог бы рассказать, как меня бесило то, что она все время выигрывает - и как в итоге из-за этого проиграли мы оба. Как я воспользовался случаем, чтобы отомстить ей за все, через что я прошел из-за нее, а она отплатила мне той же монетой.

Я мог бы рассказать о том, что после всех этих лет мы оба изменились - и не в лучшую сторону. Что Ника вышла за этого вшивого аристократишку и позволила ему затянуть себя в корсет устаревших правил. Начала менять себя ради него. Начала стыдиться самой себя, своей профессии, своих поступков.

И как я, даже поняв, чего именно хочу больше всего на свете, так и продолжил разрушать все вокруг себя - но что теперь разрушение стало моей сутью, и я окончательно потерял контроль над собой. И все потому, что я до сих пор не могу принять того, что она не ведет себя так, как я требую от нее…