Бывшая для мажора. Она не уйдет
Шрифт:
Помолчав, добавила чуть тише:
– Он всегда был таким. Его родители расстались, когда ему было пять - перед ним не было примера здоровых отношений. Он не умеет любить, не причиняя боли… Для него это как игра или охота. Между нами еще в школе началась война. И сейчас он просто… хочет рассорить нас с тобой. Во что бы то ни стало, любыми средствами. Ему никогда не было дела до того, что я чувствую. Наоборот, все, чего он хотел - это сделать мне больно.
Сейчас, рассказывая Альдо нашу с Давидом историю, я поняла все это четко, без сомнений, без притворства. Без этой нелепой надежды, червяком точившей
– Но почему ты не сказала мне о нем раньше?
– Он меня преследовал, шантажировал, - провела по щекам дрожащими руками.
– И я просто не хотела… чтобы ты ревновал и беспокоился.
– А у меня есть повод ревновать, звездочка?
– в его взгляде отразилась грусть, словно он вспомнил, какой отстраненной я была весь этот месяц.
Альдо… Мой муж. Человек, который доверяет мне несмотря ни на что - доверяет без причин, просто потому, что любит. Тот, который поддержит меня, если я упаду.
Как я могла хоть на мгновение подумать, что он меня не поймет? Что поверит Давиду и той грязи, которую он обещал вылить на меня… и в итоге вылил прямо на глазах ребенка?
Внезапно в моем сердце снова всколыхнулось то теплое чувство… а ведь я уже не надеялась, что оно снова вернется ко мне!.. Оно розой расцвело в моей груди, вместе с нежностью и благодарностью.
В глазах Альдо я отражалась совсем другой - совсем не такой, как в глазах того, другого. И уже за это я могла снова полюбить его. Не так, как раньше. По-новому. Полюбить человека, который принимал меня, ценил, уважал (а ведь именно этого мне в последнее время так не хватало), хоть он и был сыном маркиза, а я - простой моделью. Простой девчонкой из России.
– Нет, tesoro mio. Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Я знаю, что в последнее время отдалилась от тебя… Просто я боялась, что ты меня не поймешь, и Давиду удастся очернить меня в твоих глазах. Но я люблю тебя. Очень люблю, и особенно сильно за то, что ты ему не поверил!
– Я всегда буду тебе верить, Ника. Я тоже очень тебя люблю.
Муж нежно провел по моей щеке, и мы поцеловались. «Мы с ним стали еще ближе», внезапно поняла я.
– Звездочка, последний вопрос. Кто на самом деле биологический отец Паши?
– спросил он через минуту, когда мы собирались выйти из своей спальни.
Я с такой уверенностью говорила, что его отец Игорь. У меня были доказательства — те результаты теста, но… Но муж заслуживает знать всю правду, какой бы она ни была. Больше моя ложь не встанет между нами. Я этого не позволю. Между нами не будет тайн - и если он примет меня такой, какая я есть, со всеми скелетами в моем шкафу, мы станем близки как никогда. Сейчас мне было это очень нужно.
– Если честно… я точно не знаю, - наконец, призналась, поколебавшись.
Альдо кивнул.
– Я всегда считала, что отец - это тот, кто воспитал ребенка, а не тот, кто поучаствовал в его зачатии.
Да уж, как-то неудачно я выразила свою мысль - в эту минуту меньше всего мне хотелось, чтобы в его воображении возникла сцена зачатия Паши. Не говоря уже о том, что на этот счет мнения у людей могли разниться. И особенно это касалось человека, который все это время платил алименты… не на своего сына, а на внука! Как бы мне не хотелось верить в обратное, Давид был не так уж неправ насчет меня.
– Да, конечно, так и есть, - ответил муж.
***
Давид
Сбежал вниз, перепрыгнув через несколько ступенек, добрался до машины, и, сев за руль, со всей силы хлопнул дверцей, так, что от резкого шума у меня в голове раздался звон.
Мои руки дрожали - я не смог с первого раза засунуть ключ в замок зажигания. В сознании гремели грязные ругательства.
«Я все равно добьюсь своего! Пусть не сейчас, но я верну их. Она не уйдет… Не уйдет, снова станет моей, вернет мне мою жизнь!», с силой ударил кулаком по рулю.
Но то, что осталось от моего здравого смысла подсказывало мне, что от своей цели я стал дальше, чем когда бы то ни было. Своими действиями я сделал только хуже - окончательно настроил девушку против себя и даже испугал сына, с которым так хотел сблизиться. Перед моими глазами стояла сцена, которой я был свидетелем - Ника, прижимающая к сердцу ребенка, и ее муженек, прижимающий к себе их двоих.
Черт… черт!
Наконец, заведя машину, поехал в сторону своей съемной квартиры недалеко от Ватикана. Но подъезжая к центру, как обычно, переполненному туристами, спешащими за экскурсоводами от форума к Пантеону, я понял…
Понял, что просто не могу сегодня быть один.
Что угодно, только не это!
Если честно, меня часто, очень часто посещало чувство одиночества. Я чувствовал себя одиноким рядом со своими временными девушками, рядом с отцом, во время редких встреч с матерью, и даже в компании друзей. Я привык к этому чувству, но сегодня…
В шумной толпе мой взгляд сам собой находил счастливые семьи, я видел смеющихся детей и их родителей рядом с ними, и тогда меня обдавало холодом, а живот подводило от тошнотворного сожаления.
Припарковав автомобиль недалеко от дома, взглянул на телефон. Позвонить приятелю из академии или какой-нибудь телке? Нет, что-то мне подсказывало, что толку от этого будет мало. Мне совершенно не хотелось рассказывать друзьям о том, что меня терзало, и о моей ситуации - как будто, признавшись в своей слабости, я стану еще слабее. А от этих одноразовых телок меня уже давным-давно мутило - клин клином вышибают тут не прокатит.
Тишина автомобильного салона давила на уши. Мне хотелось шума, движения, ощущения действия.
Мне нужно было куда-нибудь деться от этой ужасной тишины!..
«Зайду куда-нибудь и напьюсь по самые брови», пришла в голову неплохая мысль.
Глава 19. Не лучший день
Я понимал, что в этот час клубы еще были закрыты.
Тут мой взгляд наткнулся на бар, обустроенный в здании картинной галереи, которое когда-то было старинным монастырем. Не самое подходящее место для того, чтобы как следует нажраться в плохой компании - бар предлагал более ста видов вин на выбор, и завлекал посетителей хорошей музыкой, варьировавшейся от джаз-фьюжн до традиционных римских сторнелли. Но искать что-то другое у меня просто не хватило бы выдержки.