Бывшие. Вспомни о нас

Ройс Мэри

Сейчас мои эмоции напоминают щепки, которые ураган швыряет из стороны в сторону, превращая в безумный водоворот.

Эти чувства истощают мое хрупкое сердце, каждый раз задевая его самые болезненные струны.

Я так сосредоточена на своих ощущениях после встречи с призраком из прошлого, что совершенно не думаю о работе. Что в корне не похоже на меня.

Это должно вызвать хоть толику вины, но ни черта подобного. Вместо этого я думаю о том, что мне нужно сказать Глебу, чтобы не выглядеть полной дурой.

Ведь он с тем мужчиной явно намерены обсудить именно рабочие вопросы, а не мои чувства, взбунтовавшиеся против меня самой же. Или, может быть, Глеб будет один и мне удастся хоть немного залезть в его голову и понять его?

Черт. Мне бы хотелось этого больше, чем глоток свежего воздуха сейчас.

Выпустив из груди скопившееся напряжение, я выбираюсь из машины, но останавливаюсь прямо перед входом в ресторан, собирая свое мужество.

Господи, я так нервничаю, что пиджак начинает липнуть к влажной спине, но увидеть его еще раз я хочу несмотря ни на что. Даже если эта встреча причинит мне боль. Снова.

Возможно, я не в себе.

Но отступать не намерена.

Я должна сделать это ради нас и нашего будущего, которого мы когда-то лишились.

Что, если у нас еще есть шанс?

Сделав глубокий вздох, я решительно распахиваю двери и захожу в просторное помещение в темных тонах и с приглушенным освещением. Действительно неформальная обстановка.

Я немного теряюсь от большого количества людей, среди которых совершенно не могу найти Глеба, но тут передо мной появляется администратор в строгом черном платье.

Одарив меня дружелюбной улыбкой, девушка что-то быстро говорит в гарнитуру, прикрепленную к уху, и только после приветствует меня.

– Добрый вечер. Вы заказывали столик?

– Да. – Натягиваю улыбку.

Девушка переключает внимание на планшет.

– На какое имя?

Мешкаю несколько секунд.

– Глеб.

Она кивает и что-то листает на экране планшета, а потом приглашает следовать за ней.

Мы останавливаемся возле ВИП-секций, и администратор жестом указывает мне на нужную кабинку, прежде чем удаляется и бросает мне напоследок:

– Хорошего вечера.

Хорошего вечера…

Хотелось бы, чтобы это было так.

Но… увы.

Оказывается, до этого момента я была относительно спокойна. Сейчас же в горле внезапно пересохло, и звук собственных каблуков слышится, отдается далеким эхом в ушах.

Желудок начинает непроизвольно сжиматься, а когда я захожу за перегородку, переплетенную зелеными растениями, предательский жар тут же подскакивает к горлу и мешает дышать. А в следующее мгновение я встречаюсь с обжигающим взглядом Глеба, и мое сердце спотыкается о волну эмоций, с которыми я еще не научилась справляться.

С трудом, но мне удается вспомнить, зачем я здесь. По крайней мере, пытаюсь убедить себя в том, что ради отстаивания интересов клиентов. Но врать себе нет сил.

Я здесь ради него. Ради нас.

Я здесь, потому что после нашей встречи утром больше не могу выбросить его из головы. Да и разве это возможно?

Сердце еще несколько раз бьет меня под ребра, а потом замирает.

Я останавливаюсь прямо возле столика, дезориентированная пристальным взглядом Глеба, и сжимаю ремешки сумки, как идиотка, не зная, что сказать.

– Так и будете стоять? – его голос в считанные секунды заставляет все мое тело зазвенеть от напряжения. А потом я прослеживаю его оценивающий взгляд, которым он скользит по мне, прежде чем снова возвращается к лицу.

Черт.

Жарко.

В его присутствии эта ВИП-кабинка кажется невероятно маленькой, но я стараюсь не показать вида, что меня это беспокоит, присаживаясь за стол.

Глеб откидывается в кресле, не прекращая сбивать меня с толку своим пристальным взглядом.

Как жаль, что я не могу себе позволить эту роскошь – разглядеть каждую любимую черту его красивого мужественного лица.

Я даже не могу сказать, что соскучилась, потому что это как минимум не полная версия моих чувств. Какая-то животная тоска на уровне боли вновь овладевает мной, и от невозможности коснуться Глеба, как раньше, сводит живот.

Я прочищаю горло, усилием воли прогоняя мысли, которыми сама себя загоняю все в тот же угол, но все равно невольно залипаю на квадратной челюсти с легкой однодневной щетиной.

Господи, почему все так сложно? Мне даже начать говорить сложно, потому что я по-прежнему не понимаю, какую игру он ведет.

– Почему вы так напряжены? – нарушает наконец Глеб эту тяжелую тишину первым.

Напряжена – это не совсем точное определение моего состояния.

Зато Глеб кажется неестественно спокойным. Это как безветрие перед бурей. Как тишина перед раскатом грома. Как вулкан, который никому не расскажет, когда он начнет извергаться.

Большие руки Глеба расслабленно лежат на подлокотниках, но карие глаза буквально выжигают мою душу.

– Непростой день, – отвечаю после короткой паузы и пододвигаю кресло ближе, устраиваясь поудобней. – Мы еще кого-нибудь ждем? Или можем начинать?

Решаю переключиться на безопасную тему, где смогу хотя бы выдохнуть.

Глеб слегка прищуривается и, подняв руку, проводит пальцами по губам.

В горле что-то дергается и тяжестью падает в низ живота. Мне требуются все усилия, чтобы не спасовать и не отвести взгляд.

Хватит. Я должна с достоинством выдержать все, что сейчас происходит. Он хочет играть? Что ж, я попробую, но не обещаю соблюдать правила.

– Мой юрист подъедет позже. – Я не скрываю своего удивления. – Думаю, мы найдем, о чем поговорить, Елена Викторовна.