Ц 6
Шрифт:
— Гарин? — выдохнул он. — Салям! Еле угнались за тобой!
— Кто такие? — строго спросил Вайткус, приподнимая вороненый «ТТ».
— Свои! — оскалился бритоголовый. — Мы тебя, Миша, еще в Первомайске «пасли»! Ну, меня-то ты не видел, а Марину Исаеву помнишь? Мы все из ее группы!
— Так бы сразу и сказали! — ухмыльнулся я через силу, и протянул руку. — Миша.
— Рустам, — представился мой визави, по-прежнему скалясь. — Твоего прикрепленного ранили, напарник повез его в госпиталь — и маякнул нам! Знакомься!
— Умар, — подсел еще один смуглолицый, перекладывая «калаш» в левую.
— А мы — Иваны! — хохотнул добрый молодец кавказского обличия. — Все трое! Лично я — Иван Второй! — приподнявшись, он осмотрелся: — Чисто!
Иван Первый, с коротким рыжим волосом, зато с пышным чубом, выбившимся из подшлемника, сунул мне рацию в чехле.
— Держи. Твой позывной — «Шестой».
А Иван Третий тряхнул золотистыми кудрями добра молодца, сощурился, словно приглядываясь к Ромуальдычу, и тут же вытаращил синие глаза «истинного арийца»:
— Товарищ Вайткус?
Арсений Ромуальдович развернулся и важно поднял палец:
— Слыхал? Меня тоже все знают!
— Кто б сомневался? — фыркнул я, прикидывая, сколько еще патронов в «рожке».
С левого фланга накатил отчетливый автоматный перестук, и Иван Первый вытянул губы дудочкой, фальшиво засвистев из арии Кармен.
— Если я все правильно понимаю, — молвил он с усмешечкой, — проводить тебя до дому не удастся?
— Проводите лучше до телецентра, — заворчал я. — Хоть входы-выходы забаррикадируем…
— Вперед! — скомандовал Рустам.
Мы вскочили и понеслись, растягиваясь в цепь и постреливая — отбивая желание вести огонь по нам. Удивительно, но убитых валялось немного. Шины догорали, распадаясь в труху. Под самыми стенами аппаратно-студийного комплекса скорчились, прикрывая голову руками, «борцы с коммунистическим режимом».
Интеллигент, похожий на алкоголика, или алкаш, смахивавший на интеллигента, сжимал обеими руками древко с самодельным плакатом: «Долой КП!» Опустившись на карачки, «борец» поскуливал, вздрагивая от близких выстрелов.
Мимоходом пнув демонстранта, я добился того, что он повалился на спину, в позу дрисливого Табаки, выкатывая глазки за линзами очков и перекашивая рот.
— Говорит Второй, — зашипела рация. — Вход забаррикадировали! Молодцы, видеоинженеры… Бегом сюда, прикрою!
Я взял с места. Расколоченные стеклянные двери были заложены, завалены диванчиками, столами, креслами и прочей мебелью. Весь этот баррикадный гарнитур подпирался опрокинутым шкафом.
Скользя на скрипучих осколках, я перебрался через шаткий завал, и чуть не сбил с ног миниатюрную шатенку с забытыми наушниками на шее.
— Пардон, мадемуазель… — вырвалось у меня.
— Ничего, ничего! — боязливо вытолкнула шатенка.
— Связь есть? — я деловито повесил «калаш» на плечо, и поправил пистолет.
— Нету! — мадемуазель зачарованно следила за моими манипуляциями. — Пропала…
— Вот ч-черт… А почта? Электронная?
— Работает! — обрадовалась девушка. — Там, — махнула она в сторону лестницы, — на третьем этаже!
— Рустам! — крикнул я бритоголовому, снявшему шапку в помещении. — Я на третий!
— Яхши!
Заскакав по гулким лестницам, выбрался в длиннущий коридор. Почти все двери стояли распахнутыми настежь, а пол устилали бумаги, бобины с размотанными пленками, и даже чей-то истоптанный пиджак.
В первой же комнате я вышел на цель — посреди обширного стола красовался «Коминтерн-2». Запыхавшись, упал на грюкнувший стул, и врубил комп. МикроЭВМ. Экран монитора осветился, радуя душу бесхитростной мелодийкой.
Лишь теперь в мое поле зрения попал абориген — молодой парень в чистенькой спецовке с ужасом и недоверием смотрел на вторгшегося бандоса.
— Привет, — буркнул я, пальцами пробегая по клаве.
Есть почта? Вот она… Клик-клик.
Логин… Пароль… Ввод.
И тут меня накрыло. Абориген говорил что-то, напряженно кривя рот, но я не слышал слов — тело мое изрядно тряхнуло, прошибая нервным разрядом, и на явь наложилось смутное видение.
Заводской корпус с битыми, пыльными и закопченными стеклами… Ржавые трубы, будто в корчах изгибавшиеся компенсатором… Решетчатая мачта на растяжках… Полустертый слоган на обшарпанной стене: «Слава труду!»
И словно долгий и беззвучный крик отчаяния. Девичий крик. Ритин.
— Вы чего? — пробился тревожный голос телевизионщика.
— Н-нормально… — замычал я. — К-контузило маленько.
Плавный поток сознания ухнул водопадом, забился бурливой горной рекой. Еще позавчера я перевез Риту на Маринкину квартиру… А товарищ Андропов велел каждому сотруднику выучиться юзать… Набираем rosita@sovmail.su… И тишина.
Ну, это еще ничего не значит! Марик может сидеть дома и лопать пирожки с чаем, а «Коминтерн» тупо не включен. Ладно, зайдем с тылу…
israel@sovmail.su. Пусть даже Изя не в Центре, но, может, Ваня заметит? Хм. А они там?
Изя! Ответь срочно!
Миха.
Я раздраженно повел плечами. Что у них тут за спинки, сидеть невозможно! А, это мой «Калашников»… Повесим на стул, пусть висит… За пустяковым шевелением натуры прятались нетерпение, беспокойство и страх. О-о! Динавицер ответил! М-да, узнаваемый стиль…
А чё?
Изя.