Царь девяти драконов
Шрифт:
— Собрать войско и уничтожить языческую тварь! — старейшина рассек ладонью воздух. — Шанди благословит на это дело!
— Мудрые речи, — огонь в глазах гуна стал сильнее.
— А чтобы бог простер над войском щит — принесем в жертву ему язычников.
— Нельзя просто так бросать людей на смерть, — осторожно вставил Юншэн.
— Война это всегда смерть, — отрезал Фу.
— Чжуны мрут и без нее, — холодно добавил Хэн, окинув советника презрительным взглядом, — для спасения Хучена жертвы неизбежны.
— Но ведь мы даже не догадываемся, с чем нам пришлось
— Ты ничего не смыслишь в войне, советник, — грубо оборвал его Фу, — не лезь туда, где делать тебе нечего.
— Пхым, верно почтенный гун говорит, — Хэн провел ладонью по усам, — не веди себя как трус, советник.
Лаоху вскинул руку, повелевая замолчать:
— Проявляйте уважение друг к другу. Иного я не потерплю.
Вся троица покорно склонила головы и замолчала в ожидании того, что дальше скажет ван. Но Повелитель хранил молчание, беспристрастно наблюдая за людьми. Вынуждая продолжать их говорить, что вертится на уме.
— Почтенный цзы, — нарушил тишину Фу, — ты сказал, что Башэ атакует льдом?
— Все так, гун, — подтвердил Хэн, — морозит люто.
— Хм, — военачальник скрестил руки на груди, — воин, что бежал с севера, говорил про огонь. Ты точно ничего не путаешь?
— Пхым, — вновь презрительный тон, — я в здравом уме и трезвой памяти, гун.
Военачальник не обратил внимания на колкость. С задумчивым видом он потер подбородок.
— Значит, это его слабость, — наконец изрек он, — дорогому Яню удалось ее узнать, и он послал бойца нам с этой вестью.
— Возможно, но... — начал было советник, но Фу его не слушал.
— Предупреждены, значит вооружены. Используем огонь против Башэ. Заманим в ловушку и уничтожим!
— Как?
— К северу есть холмы с низинами, — чем больше Фу говорил, тем сильнее воодушевлялся, — заманим его туда и сбросим на голову огонь!
Хэн одобрительно закивал:
— Да сгорит эта тварь в огне праведного пламени!
Юншэн молчал, ибо больше ответить ему было нечего. Он старался не поднимать головы, ибо опасался, что кто-то можт заметить борьбу чувств в его глазах. Советника лихорадило, пусть дрожь и не охватывала тело. Перед мысленным взором проходили картины далекого прошлого...
Хучен, еще будучи другим... Холодный дождь моросит с темного неба... Площадь перед восточными воротами с перевернутыми телегами... Бесстрашные защитники... И он на крепостной стене, впускающий лучников через тайный проход...
Легкая испарина выступила на морщинистом лбу, но ее никто не заметил. Фу и Хэн были заняты обсуждением похода на север...
Он предал свой народ. Да, в этом почтенный гун был прав. Но то было предательством во благо. Юншэн видел, к чему ведет управство бывшего властителя. Видел, как приходит в упадок его родина. И когда подвернулся шанс все изменить, он не преминул воспользоваться им. Годы мира и процветания лишь доказали правоту. А Башэ... даже в пору его юности тот казался лишь удобной сказкой. Образом для поклонения. И когда последний идол оказался сброшен с пьедестала, уверенность в том лишь возросла... но почему сейчас она расходится по швам?
Юншэн плотнее завернул края одежды, почувствовав, как под ним стучит еще одно, маленькое, сердечко.
Тем временем Лаоху вновь поднял руку, приказывая замолчать. Подданные снова почтительно склонились.
— Цзы Хэн, — начал ван, — в каком положении сейчас находится Сычжуан?
— Половина селения разрушена, — стал чеканить тот, — рисовое поле уничтожено. Я велел людям уходить в джунгли. Там безопаснее, чем около воды.
— Ты принял правильное решение, — кивнул Лаоху, — но теперь тебе придется вернуться за ними.
— Светлейший?
— Мы не должны оставлять людей без защиты и на произвол судьбы. Следовало об этом подумать раньше.
— Прости, Повелитель, — сухо ответил Хэн, — но я должен был доставить язычников под твой светлый лик.
— И ты правильно поступил, — кивнул ван, — они понесут наказание, которого заслуживают. Но теперь ты должен вернуться и сопроводить жителей Сычжуаня под защиту стен Хучена. Нечего им ютиться в джунглях среди хищников.
— Да, бо.
— Справитесь своими силами. Воины сейчас нужнее здесь, я не могу выделять лишних людей. Башэ на севере и явно вступил в схватку с Янем, — при упоминании имени телохранителя голос вана чуть не дрогнул, Фу побледнел лицом, — и навряд ли сможет досаждать.
— Когда мне отправляться в обратную дорогу?
— Сегодня же. Не стоит задерживаться с этим.
Хэн на долю секунды замялся, но потом ответил:
— Я справлюсь с поручением, светлейший.
— Хорошо, — Лаоху обернулся к Юншэню, — послы к Цзунсюн уже готовы?
— Да, мой Повелитель, — кивнул советник, — я выбрал гонцов и передал все необходимые распоряжения.
— Помни, они не должны быть раболепными. Мы идем к соседнему клану с просьбой, а не клянчим милостыню.
— Я не уроню достойного лика светлейшего вана перед чужаками, Повелитель, — ответил Юншэн и, поколебавшись, добавил, — клянусь Шанди.
Лаоху кивнул и обратился к Фу. Военачальник уже с трудом сдерживал нетерпение.
— Собирай войско. Проведи среди чжунов еще один набор в ополчение. Ты должен отправиться на север не позднее завтрашнего рассвета. Нельзя бросать Яня на произвол судьбы.
В глазах гуна заплясал огонь возбуждения. Наконец-то он сможет ринуться в бой. Прийти на помощь старому другу и избавить Хучен от проклятого наследия язычников! Даже неприязнь к главному советнику оказалась на время позабыта.
— Я начну исполнять повеление светлейшего немедленно! — с жаром молвил он.
— И будь осторожен, Фу, — добавил Повелитель, — мы не знаем наверняка. Быть может, слова беглого воина про огонь предупреждение... но может быть это и что-то другое...
Все собравшиеся с трудом удержались от желания переглянуться.
— Но, надеюсь, все же нет.
— Я буду осторожен, — заверил гун.
— И не говорите людям о том, с чем нам пришлось столкнуться. Паника сейчас ни к чему. Когда весть о Башэ достигнет каждого жителя Хучена, войско уже вернется с победой. Но надо действовать быстро.