Царь девяти драконов
Шрифт:
— Да, Повелитель.
Лаоху снова кивнул и устремил взор перед собой, поверх голов своих подданных. На минуту в зале повисла тишина. Сквозь узкие окна тонкими лучами лился солнечный свет. Было слышно дыхание каждого из собравшихся.
Наконец Повелитель нарушил молчание и торжественно объявил:
— Принести в жертву пленных язычников. Вечером того дня, когда войско отправится в путь. Чтобы Шанди благословил нас на бой с демонической сущностью.
— И мальчика тоже? — осторожно уточнил советник.
— Обоих, — после короткого раздумья, кивнул ван.
— Почтенный Янь сего бы не одобрил... — едва слышно прошептал Юншэн, но его услышал Фу.
— И вот куда его мягкость привела! Хоу
— Довольно! — резко оборвал их Лаоху. — Веления надо исполнять, а не тратить время на их обсуждение!
Все трое поклонились. Юншэн ниже, чем остальные. Чтобы никто не видел огонь смятения в его глазах. Во взоре Фу тоже бушевал огонь. Но его природа была совсем иной. То полыхало пламя возбуждения, нетерпения и решимости. Решимости сделать все, чтобы спасти Яня и обезопасить Хучен.
В очах же Хэна играло торжество. Торжество по поводу того, что злостные язычники понесут наказание, которого они заслуживают. Ведь разрушенный Сычжуан и жертвы — на их совести. На их грехах.
И только взгляд Лаоху оставался отстраненным. Задумчивым и блеклым. Тревога за будущее не давала Повелителю покоя. Тревога за Яня. За Хучен. За семью. За всех.
Глава 13
Местность окрасилась оранжевым светом, предвещая скорый закат, когда Шанкар увидел город. Осторожно одернув листья густого кустарника, он внимательно рассматривал укрепления. Да, просто так за них не попасть. Стены пусть и были невысокими, виделись достаточно прочными, а вся земля с внешней стороны оказалась буквально утыкана кольями. Охотник представил, как с трудом пробирается к кладке сквозь них под пристальным взглядом караульных. Даже если ему удастся воспользоваться ночной темнотой, малейшая оплошность — и он полетит прямо на эти смертоносные колья... Шанкара передернуло. Но чтобы добраться до города, необходимо преодолеть Матерь вод. И вплавь делать это совершенно не хотелось. Река слепила взор, отражая солнечные блики, но охотник сумел заметить, что течение здесь быстрее, нежели рядом с деревней Хэна. Чтобы перебраться вплавь, потребуются все силы, а их осталось немного. После долгого пути о попытке залезть на стену можно и не думать.
«Придется красть лодку».
Он скосил взгляд на причал, возле которого виднелось несколько лодок и пара плотов. С одного из них на берег как раз выезжала телега, запряженная двумя быками.
Охотник нахмурился.
«Черные...».
В памяти всплыли слова Ли о принадлежащих старейшине животных с подобным окрасом шерсти. Шанкар всмотрелся внимательней.
Причал охранял один стражник. С плота к нему присоединился второй. При должном подходе, они не составят особых проблем. В самой телеге расположилось трое. Один управлял быками и держал в руках трость погонщика. Двое других сидели внутри друг напротив друга. Шанкар сощурился и прикрыл глаза рукой от бликов. Спустя миг он сумел разглядеть лицо человека. Сердце ускорило ритм, дыхание участилось.
«Хэн!».
Охотник отвернулся и спешно окинул взором дорогу. Сейчас она пустовала. Пару раз ему на пути встречались редкие телеги, груженные рисом или рыбой. Несколько пеших путников с тюками, корзинами или утварью. Чаще всего они попадались на развилках грунтовых дорог, уходивших в джунгли. Очевидно, что Сычжуан был не единственным селением вдоль Матери вод. Люди выглядели слегка взволнованными. Видимо, кое-какие слухи до местных уже стали долетать. Сам же Шанкар старался не мелькать лишний раз на глазах. Поэтому обрадовался пустующему тракту. То, что он задумал, лучше совершить без посторонних. А сгустившиеся тени и сумрак только сыграют на руку.
План в голове созрел стремительно. Хэн сидел в телеге по правую сторону. Значит, напасть надо с левой, чтобы сразу избавиться от одного из стражников...
Шанкар присел на корточки. Ветви кустарника сомкнулись над головой. Мышцы напряглись, в глазах сквозила решимость. Охотник не намеревался отступать. Он придет за Абхе и Караном. Чего бы это ни стоило!
Телега свернула на дорогу в сторону Сычжуана. Грунт приятно хрустел под копытами быков и колесами повозки. На лице погонщика застыло безмятежное выражение. Охотник метнулся к поясу и проверил кинжал. На месте.
Хэн облокотился о борт и беспристрастно смотрел в одну точку перед собой. Тени от пальм и лиан играли на его лице, придавая суровый и жестокий вид. Второй стражник расположился напротив, спиной к Шанкару.
«То, что надо» — подумал он, крепко сжав копье.
Когда их стала отделять лишь пара-тройка локтей, охотник выскочил на дорогу. Доля секунды — и заостренный наконечник вошел воину прямо в затылок. Стражник удивиться не успел, как повалился на пол, дергаясь в судорогах. Каменную маску с лица Хэна словно ветром сдуло, когда он увидел Шанкара, перемахнувшего через борт. Его горящие гневом глаза, перепачканный в грязи лик и тигриную шкуру на плечах. Старейшина опомнился и схватил посох, но было поздно. Сильный удар кулаком в висок повалил цзы следом за стражником.
— Эй, что такое? — удивленно воскликнул погонщик и обернулся.
Шанкар резко подскочил, зажал рот рукой и полоснул кинжалом по горлу. Тот дернулся, выпуская из рук трость. Серая рубаха обагрилась кровью. С уст сорвался предсмертный хрип, но он был приглушен ладонью охотника.
«Не надо лишний раз пугать быков».
Он спешно схватил обмякшее тело и перебросил через борт телеги. Окропляя грунт багровыми пятнами, то рухнуло на тракт.
Шанкар взял трость и велел быкам остановиться. Те послушались не сразу, явно почуяв неладное. Один из них даже замычал, и охотник побоялся, как бы тот и вовсе не заревел. Привлекать внимание было никак нельзя.
— Тише-тише, мальчики, — спокойным и ровным тоном обратился он, хотя сердце трепетало в груди, — давайте поспокойней, все хорошо.
Охотник быстро обернулся. Второй воин затих и лежал на дне телеги в луже крови. Хэн распластался рядом и не двигался.
«Проклятье... надеюсь не убил... вроде дышит...».
Быки тем временем нехотя остановились. Шанкар громко выдохнул и отложил трость. Бегло огляделся. Дорога продолжала пустовать. Охотник спрыгнул вниз и отволок тело погонщика в кусты. По земле шел кровавый след, пришлось затоптать его ногами. Все равно было видно, но Шанкар надеялся, что наступающие сумерки скроют кровь от посторонних глаз. В крайнем случае примут за нападение синха. Затем быстро забрался обратно и отдышался. Осмотрел Хэна. Тот продолжал лежать без сознания. Не чувствуя и капли жалости, Шанкар присел рядом и отвесил цзы звонкую пощечину. В окружающей тишине она прозвучала особенно громко. Старейшина застонал и поднял веки. Туман в его глазах быстро рассеялся, сменившись пламенем ярости.
— Ты... — злобно просипел он и сплюнул под ноги.
— Я тоже рад нашей встрече, цзы.
— Проклятый язычник, исчадие... — начал было гневную тираду тот, но охотник быстро прервал.
— Где они?
Старейшина злобно зыркнул и презрительно пыхнул:
— Пхым! Тебе все равно до них не добраться.
— Разве я спрашивал об этом? Нет, я спросил, где они?
— Пхым! Я не стану держать ответ перед язычником!
Шанкар демонстративно поводил перед носом цзы окровавленным кинжалом: