Царь девяти драконов
Шрифт:
[4] Ху – тигр.
[5] Цзы – титул управителя местности.
Часть I. Тигр
Глаз видит правду, ухо слышит ложь.
Китайская пословица
Глава 1
– Она сказала вдоль змеиного берега, – с тревогой молвила Абхе.
– Да, – тихо подтвердил Шанкар.
Охотник чувствовал, как Каран продолжает нервно прижиматься к его левому боку и бросает опасливые взгляды на реку. Вода ярко переливалась в свете дня. Солнечные лучи начинали сильно припекать, однако свежий ветерок нес прохладу.
Абхе, шедшая чуть позади, истерично хихикнула:
– Только змей нам сейчас не хватало.
– О ком она говорила? – прошептал паренек.
– Не знаю, – угрюмо ответил он.
Шанкара самого не воодушевил рассказ маленькой девочки, которую они встретили на берегу, когда вышли из джунглей. Переход из долины Синдху[1] отнял слишком много сил. Память о том, что произошло в Мохенджо-Даро[2], была слишком свежа.
– Че еще за Башэ? – не унимался Каран.
Шанкар вздохнул и остановился. Затем обернулся к Абхе. Девушка смотрела на него своими черными глазами. В них сквозила тревога. Охотник невольно подметил, что утомительный переход почти не сказался на ее красоте. Да, она похудела, а темные локоны слиплись от грязи, но в остальном Абхе была по-прежнему прекрасна.
– Я не знаю, – повторил он, – да и откуда мне знать?
– Ну… – протянула та, – вдруг ты слышал что-нибудь о змеюках, пожирающих слонов?
– Нет, – сокрушенно покачал головой охотник, – о таких не слышал. Но могу сказать одно – змей с меня достаточно… Каран!
– Чего?
Тот продолжал хвататься за Шанкара, как утопающий за соломинку, и во все глаза таращился на сверкающие воды реки.
– Отцепись, – мягко попросил охотник.
– А?
– Ты сейчас с меня набедренную повязку стащишь.
Абхе хмыкнула и криво усмехнулась:
– А чего я там не видела?
– Гхм!
Каран внял-таки просьбе и слегка отстранился. Однако Шанкар видел в зрачках паренька неподдельный испуг. Немудрено. После того, что им пришлось пережить. Теперь в нем с трудом можно было узнать того шумного и дерзкого сына соседской рабыни. Мальчонку с курчавыми волосами, стремящегося познавать мир. Словно тень легла на его душу. Как и на всех них. И Шанкар искренне надеялся, что это не навсегда.
Поправив кинжал на поясе, он развел руками:
– Давайте по порядку. Сперва доберемся до деревни. Узнаем, примут ли нас?
– Та девчонка сказала… – Абхе скрестила руки на обнаженной груди и нахмурилась, – как ее звали…
– Нюнг, – прошептал Каран, продолжая с опаской глазеть на реку и держась ближе к охотнику.
– Да, точно. Она сказала, что в деревне живут несколько беженцев с Сарасвати[3]. Значит, нас тоже должны принять.
– Увидим, – нахмурился Шанкар, – не станем загадывать. Но если так, то попробуем освоиться и решим, что делать дальше.
– И спросим о Башэ? – подал голос Каран.
Продолжая ловить на себе пристальный взгляд Абхе, охотник кивнул:
– Да, не помешает.
– Змеиный берег, – хмыкнула она, – пха… и почему нам так везет?
Шанкар натянуто улыбнулся:
– Иногда дети могут заводить воображаемых друзей.
– Но не змеюк же, глотающих слонов! – Абхе подернула плечами и покосилась на реку.
– Я не завожу никаких друзей, – вновь встрял Каран, – мне и вас хватает.
Охотник издал тихий смешок и потрепал мальчишку по голове:
– Ладно. Нет смысла гадать. Стоя тут мы ничего не узнаем. Давайте по порядку.
Пухлые губы Абхе скривились в усмешке, природа которой осталась неясна. Каран вздохнул и кивнул. Он продолжал косо посматривать на воду. Течение было тихим и спокойным. Поверхность ярко блестела в лучах солнца.
– Мы все устали, – добавил Шанкар, окидывая их взглядом, – нам надо отдохнуть. А там видно будет.
– Ну… тогда пошли? – молвила девушка.
Он кивнул, и они продолжили путь вдоль берега. Влажный песок лип к ногам и заглушал шаги. Джунгли, подступающие почти вплотную, стояли неподвижно. Временами из чащи доносились крики обезьян и щебетание птиц. Шанкар невольно ловил себя на мысли, что рад слышать пение пернатых обитателей леса. Раньше он не придавал этому значения. Но теперь красивый перелив разных голосов привносил в душу покой и умиротворение. Осознание, что все хорошо…
«Раньше я многому не придавал значения… но теперь… теперь все будет иначе».
Однако слова маленькой девочки, встреченной на берегу, невольно засели в голове. Пока они шли вдоль реки, Шанкар то и дело возвращался в памяти к тому разговору.
«Змей, поедающий слонов… после того, что мне пришлось увидеть… что нам пришлось увидеть… я ничему не удивлюсь. О, Богиня-мать[4], надеюсь, мы искупили свою вину и испытаний с нас достаточно[4]Змей, поедающий слонов… после того, что мне пришлось увидеть… что нам пришлось увидеть… я ничему не удивлюсь. О, Богиня-мать[4], надеюсь, мы искупили свою вину и испытаний с нас достаточно».
Путь вдоль берега проходил в тягостном молчании. Шанкар размышлял о словах Нюнг, о том, как примут их в местной деревне и примут ли вообще? Что делать, если им откажут в приюте?
Каран опять пристроился слева от охотника, дабы тот загородил его своим телом от кромки воды. Мальчишка продолжал косо посматривать на реку. Тихое и размеренное течение не успокаивало паренька. Скорее наоборот. Ему постоянно чудилось, что под переливающейся кромкой скрывается нечто жуткое и зловещее. Каран пытался сказать себе, что это всего лишь глупые страхи. Незачем принимать на веру слова незнакомой девочки.