Царь Горы
Шрифт:
— Куда это нашего ученого понесло? — озаботился подошедший Котов, водружая на лавку пластиковую канистру и выслушав мой ответ, добродушно хохотнул.
— Привалило Максу счастье! Да еще и микроскоп! Ну хоть угомонится чуток, а то спасу нет от его идей! Хотя польза от его знаний огромная, отъедаемся благодаря его рекомендациям. Все, что девчата ставят на столы съедобно и калорийно, даже мясо и рыба — местные. Выпивка — и та есть!
Котов хлопнул по канистре.
— Сейчас разольем по бутылкам и закатим пир. Народ заслужил праздника. Вкалывали от души, горбатили не на чужого дядю, а для себя. Все проявили свои знания и умения. У нас и врачи есть, строители и ученые, педагоги и…даже ветеринар!
— А что с контрабандистами? Куда вы их подевали?
— Корейца они придавили сами, когда он их на бунт подбивать стал. Остальные покаялись
Яркое светило постепенно скатывалось к цепочке округлых холмов, покрытых густым кустарником. Пелена облаков тянулась ему навстречу из-за горизонта. Разрываемая сильными потоками воздушных масс и разлетаясь белой пеной, она причудливо закручивалась спиралями по небосклону. Я завороженно наблюдал эти завихрения, невольно впадая в транс. Отчасти сказывалось количество выпитого местного самогона, а также, наконец, отпустившее меня напряжение последних дней. Вокруг, гулял народ новонареченной колонии Надежда, заслуженно отмечая успехи в освоении, теперь родной для них, планеты. Они вправе это делать: жизненные обстоятельства безжалостно скрутили их судьбы, кинув на дно человеческого существования, но они выстояли, выстрадали свой шанс возродиться вновь в этих необычных условиях другого мира. Как долго продлится эта идиллия — мне неведомо. Возможно, кто-то захочет вернуться на Землю, невзирая на все сложности и ломая едва сложившийся уклад, что, естественно, чревато бунтом. Либо перемрут, все как один, от неведомых болезней. Не знаю. Уверен только в одном, что теперь это моя головная боль и я ни при каких обстоятельствах не брошу их на произвол судьбы!
Глава 23
Возвращение
Кожаный мешочек был пуст — шарик исчез. Обнаружилось это на «Тихой», где Наташа затеяла банное мероприятие перед нашим выходом.
— Ты как хочешь, а я должна помыться! Давай в темпе, ведра в руки и чеши на родник!
Гремя пустыми ведрами, спускаюсь к роднику по натоптанной извилистой тропе, привычно укоряя себя за лень. Ведь где-то же валялся среди оборудования портативный насос и шланги, а я даже их не распаковал, несмотря на постоянные напоминания Наташки. Теперь вот бренчу на всю округу банальными оцинкованными ведрами (это, только Самохин мог умудриться сунуть их вместе с навороченным оборудованием), распугивая мелкую живность «Тихой планеты». Только пестрые, местные ящерки, разомлев на теплых камнях, лениво провожали меня перископами смешных глаз, видимо не считая это «чмо» с побрякушками, за угрозу. Зачерпнув воду сразу обеими ведрами, я и обнаружил пропажу. Свесившийся с шеи кожаный мешочек явно был без своего, довольно увесистого, обитателя. Куда же, он подевался? Затерялся в чертогах Башни? Непохоже. Тогда почему же, мы по-прежнему, беспрепятственно шастаем по ее лабиринтам!? Единственное объяснение: этот паршивец облюбовал себе другое место обитания — мою башку. То-то меня «штормит» последнее время, как тогда — после контузии, только в облегченной форме. Сознание словно раздваивается и начинает глючить будто компьютер, зараженный вирусом. Благо, у меня уже был подобный опыт и, видимо, подспудно, я блокировал более тяжкие последствия этого неожиданного проникновения. Как бы подтверждая этот факт, на меня нашло умиротворение, явно инспирированное наглым квартирантом моего «чердака». Он словно подавал знак: «…мол, все ништяк, чувак!». Окружающее пространство словно расслоилось и накатывало на меня мягкими волнами, чередуя виденья слой за слоем. Стоило мне сосредоточить взгляд на чем-либо конкретно, как эта деталь укрупнялась и представала пред моим взором во всех деталях, словно под микроскопом. Шум, колышущийся безбрежным океаном в ушах, распадался на мельчайшие капельки конкретных источников, привлекающих возбужденное, но любопытное сознание. Мало того: до меня реально донеслось даже мысленное ругательство моей любимой Наташеньки, заждавшейся своего, вконец обалдевшего, водоноса. Легко стряхнув с себя наваждение вновь обретенных способностей, я вспорхнул вверх по склону, не ощущая тяжести, полных до краев, ведер. Прямо, суперводонос какой-то!
Прежде, чем окончательно нырять в портал, у нас
Пока я «колдовал», шныряя по гулкому тоннелю, запирая все порталы и замыкая, до полной непрозрачности, за матовыми панелями сенсорные кнопки пульта; Наташа наблюдала за картинкой в портале, выводящем нас в район озера Балхаш.
Там мельтешила суета, очевидно, монтировался какой-то переходной модуль или рукав. Стало быть, информация, о нашем появлении, до Терентьева дошла и, похоже, готовится карантинный блок. Вот фигура в защитном балахоне и маске, закончила монтаж освещения и аккуратно подобрав за собой мусор портативным пылесосом, торопливо удалилась. Наташа сосредоточенно застыла на мгновенье и мелко перекрестившись, нырнула в портал. Очевидно сработала сигнализация и я застал затухающие отголоски, уткнувшись с разбега в ранец на спине, зажимающей шлемные микрофоны, подруги.
— Они бы еще пароходный гудок врубили! — проворчала она, потряхивая головой.
— Не бухти! Дайка, я тебя поцелую! С возвращением!
Мы стукнулись шлемами с поднятыми забралами, но все же дотянулись губами и чмокнулись. Это была моя затея: выйти в полном снаряжении, а то никакой солидности. Все же, научная экспедиция, а не парочка заблудившихся туристов. Навстречу уже спешили фигуры в балахонах и знакомый голос Самохина, слегка искаженный фильтрами, уже заполнил переход радостными воплями:
— Здорово, ребятушки! Сто лет не виделись! Все целы? Вот и славненько…
Нас буквально внесли под «белы рученьки» в застекленный бокс, где помогли снять тяжелую амуницию скафандров. За стеклом тесной группкой топтались какие-то люди, в основном, в военной форме. Разглядывая нас словно в зоопарке, они оживленно обменивались впечатлениями, некоторые даже снимали нас на телефоны. Вот появился Терентьев при полном параде: в мундире с генеральскими погонами и синими лампасами на штанах. Он приветливо помахал нам руками; его тут же окружили стайкой все присутствующие, наперебой спрашивая о чем-то. На что Самохин ядовито пробубнил:
— Ишь, как перья распустил…Кощей! Всех загонял вконец! Точно! Кощей бессмертный и есть…
Сноровисто уложив амуницию в герметичные мешки, Самохин, махнув на прощанье, увел всю бригаду техников. На смену им явилась толпа медиков с кучей аппаратуры и долго мурыжила нас бесцеремонными манипуляциями. Мне-то не привыкать, а Наташа, как дикая пантера шипела и только не кусала. Наконец, медики отстали и тоже ушли через двойной тамбур, оставляя там защитные комбинезоны и маски. Вход в тамбур охраняли американские морские пехотинцы и наши «зеленые человечки». Мы уже обвыклись в своем положении и не особо обращали внимание на продолжающуюся суету вокруг карантинного бокса. Чуть в глубине стояли два модуля, что-то вроде миниатюрных однокомнатных квартирок, явно предназначавшихся для нас с Наташей. Она уже осваивалась в одном из модулей, чем-то гремя и шурша внутри. Терентьев, наконец, отбился от осаждавших его людей и подойдя к разделявшему нас стеклу, и стоящим по обе стороны столикам с телефонами, снял трубку, приглашая к разговору.
— Очень рад, что вижу тебя живым и здоровым, Витя!
— Взаимно, Александр Николаевич!
— У нас, тут много изменений, так, что не удивляйся. Сейчас ожидаем твоего разговора с президентом. Потом все остальное…
Генерал ткнул пальцем в направлении моего столика, где стоял раскрытый чемоданчик. На экране была видна спинка кресла, вот мелькнула фигура и затем знакомое лицо президента. Приветливо улыбнувшись, президент поудобнее устроился в кресле и поднес телефонную трубку к уху, сделав мне знак, чтобы, я сделал тоже самое.
— С благополучным возвращением, Виктор Иванович! С нетерпением жду Вашей оценки происходящих событий. Кому, как не Вам подвести итог проведенной разведки. Было затрачено немало усилий международного сообщества, чтобы разрядить нездоровую обстановку, складывающуюся вокруг этого явления.
Достигнута договоренность о паритетном исследовании объекта, подписан основополагающий документ, закрепляющий эти договоренности. Полагаю, что предстоит большая работа и в ее основу лягут результаты Ваших исследований.