Царь Горы
Шрифт:
Я, в ответ, стараясь не грузить деталями свой рассказ, довольно сухо изложил самую суть. Мол, объект — инопланетный, действующий в автоматическом режиме, имеет целую сеть подобных себе по всей Вселенной. Явной опасности для населения Земли не представляет. Пока не ясно, что он добывает из наших недр, но судя по состоянию планет, которые, мы только начали исследовать — никаких фатальных последствий, от присутствия башен, не обнаружили. Растительный и животный мир в порядке. Президента, особенно заинтересовал, мой рассказ о колонистах. Он тут же предложил оформить их как исследовательскую экспедицию и тут же дал поручение, кому-то за кадром, разобраться в проблемах каждого, и положительно решить, по возможности их дальнейшие судьбы.
— Довести людей до того, что они на другую планету сбежали! Это уже ни в какие ворота не лезет! Поэтому,
Президент хитро улыбнулся и кивнув на прощанье, встал с кресла.
Шатер, в котором стоял наш карантинный бокс постепенно заполнялся людьми. Я, несколько озадаченный, после разговора с президентом, не особо обращал на это внимание, если бы не Наташа. Довольно ощутимо ущипнув пониже пояса, она оттеснила меня к одному из модулей и втолкнула внутрь.
— Хватит щеголять в одних трусах перед кучей народа. Покрасовался перед президентом своим голым торцом и хватит. Давай, приводись в порядок: мойся, брейся, а я пока кофе сварю.
— Что, совестно стало!? Разрисовала зеленкой, а теперь кофием свои художества загладить хочешь!? Не выйдет! Пусть народ полюбуется…прекрати меня щекотать…ну, так уж и быть — вари кофе.
Доскабливая щетину в тесной кабинке санузла, услышал треньканье телефона, стоящего на прикроватном столике. Наташа взяла трубку и, односложно поддакивая собеседнику, быстро закончила разговор.
— Ваше величество! Генерал приглашает на пресс-конференцию: просит особо не светить подробно фото и видеоматериалы. Только общие планы.
— Может запустим файл, что Краюхину скинули? Там как раз все эпизоды общим планом. Достаточно только мой монолог, вначале, убрать.
— Хорошо, сделаю. Там, на кровати, спортивный костюмчик лежит, такой же как на мне, не забудь надеть. Не царское это дело: без штанов щеголять!
Пресс-конференцию вел довольно занудный представитель западной прессы, выбранный большинством присутствующих журналистов. Так называемый спикер. Он довольно пространно начал было бухтеть о свободе слова и невозможности проникнуть за завесу секретности, якобы наброшенной на исследования башни российской стороной, но журналистская братия живо отреагировала недовольным гудением. Спикер сразу увял и скоренько, сверяясь с записями в блокноте, представил нас публике. Дружные аплодисменты одобрили его финт. И покатилось. Вначале был продемонстрирован файл, составленный из обзорных кадров тех планет куда мы успели, в буквальном смысле, сунуть нос, а также прогулки в чреве Башни. Все присутствующие, не отрываясь, смотрели на большие экраны мониторов, установленные по краям карантинного бокса. Мелькали вспышки фотоаппаратов и смартфонов, то и дело раздавались удивленные возгласы и общие восклицания. Вся пишущая и снимающая компания работала в поте лица, стараясь запечатлеть на всевозможные устройства, доселе невиданные красочные пейзажи и циклопические, технические агрегаты чужой, инопланетной цивилизации. Мелькнул последний кадр и, ошеломленная толпа дружно взвыла и полыхнула аплодисментами, вскипая от хора посыпавшихся вопросов. Терзать нас собрались долго и обстоятельно. Хорошо, что Наташа вовремя смылась, изобразив суету с отключением ноутбука и вообще…ей в Париж, по делу, срочно… Ей действительно надо было перегнать весь накопленный видеоматериал с флэшек через Краюхина в экспертную группу. Отдуваться пришлось мне одному: особенно лез из кожи спикер, нагло пользуясь своим положением ведущего; он то и дело встревал с каверзными вопросиками типа: «Являетесь ли вы кадровым сотрудником ФСБ?» или «В каких отношениях Вы находитесь, с мисс Жилиной?», «Ходят слухи, что вы обладаете, некими экстрасенсорными способностями. Правда ли это?». Если до этого вопроса, я отшучивался, срывая аплодисменты недовольных «тянущим на себя одеяло» спикером, то теперь хлестанул его всерьез:
— Также ходят слухи, что девичья фамилия Вашей третьей жены — Берч, а счет в швейцарском банке начинается с цифр: 739…Мне продолжить?
Спикер заткнулся и стал, наконец, просто исполнять свои прямые обязанности, что у него, надо сказать, получалось довольно умело. Журналисты поуспокоились после того, как я «показал зубки» и вопросы пошли обоснованные, и по делу. Генерал Терентьев, все это время, сидевший в первом ряду с довольно напряженной физиономией, показал мне украдкой большой палец. Его тучный сосед — американский генерал, сняв наушник синхронного перевода, делал знаки ведущему, что мол — закругляйся. Наконец, было объявлено, что пресс-конференция закончена и всех журналистов приглашают занять места в вертолетах, которые их доставят на место, где через полчаса начнется совместное заседание глав государств и мировой научной элиты.
Фу! Гора с плеч! Погасли прожектора, народ схлынул, оставив после себя, вполне ожидаемый бардак: опрокинутые стулья, мусор и т.д. Набежали юркие солдатики-казахи и быстро навели порядок. Командовал ими по-прежнему шустрый Бекболат. Выскочив из наступившей полутьмы, как черт из табакерки, он, приветливо помахав мне руками, цапнул трубку телефона и радостно заорал в трубку.
— Салам аллейкум, уважаемый Виктор! Мы тут целую войсковую операцию провели с Терентьевым, отбивая портал у «камышовой мафии»! Если бы не твоя наводка, мы бы долго его искали, а так, застали всю шайку врасплох. Все! Отдыхайте, а я побегу! Надо начальство проводить!
Отдав на ходу, какие-то распоряжения, юркий полковник выбежал из шатра. Солдаты стали затаскивать ящики с оборудованием. Появились штатские в ярких спецовках и приступили к монтажу еще одного бокса. С меня, наконец, схлынуло напряжение последних часов; я поплелся к модулю, с твердым намерением завалиться спать. Не тут-то было. У Наташи были другие планы…
Карантинные ограничения нисколько нас не тяготили, даже наоборот, отсекли все ненужные контакты. Я, совместно с Терентьевым и его американским коллегой, отбирал кандидатов в экспедиционный отряд. Высиживая несколько часов кряду у стеклянной стенки и проводя своеобразные собеседования с соискателями. Это были авторитетные специалисты в разных областях знаний. Все были рекомендованы солидными научными учреждениями многих стран мира. Тем не менее, был вынужден отстранить некоторых из них от участия в исследованиях по банальной причине — оказались шпионами. Не особо напрягаясь по поводу их принадлежности к той или иной разведслужбе, я просто тупо их вычислял, считывая характерные образы из их сознания. Обычно это были сценки инструктажа или вербовки, причем, независимо от национальности или языка, все воспринималось так, как это происходило бы лично со мною, но чисто на эмоциональном фоне и не требовало перевода. Шантаж и деньги, чего тут переводить! Терентьев, зная мои способности, даже и не пытался внедрить свою агентуру. Зато жестко потрошил отбракованных мною кандидатов. Таким образом до всех дошло, что бесполезно этим заниматься, особенно после череды дипломатических скандалов. Все стороны усвоили главный принцип — результаты исследований принадлежат всему человечеству. Короче, сходка мировых «паханов» порешила отстранять от исследований те страны, что будут замечены в шпионской деятельности. Угроза подействовала эффективно: все попытки внедрить агентуру прекратились.
Наташа была занята процессом создания скафандра нового поколения: максимально облегченного, не сковывающего движений, при этом, надежно защищающий от возможных вредных излучений. Так как, все общение с конструкторской группой шло через интернет по скайпу, то часто было слышно, как разгораются нешуточные, словесные баталии между участниками.
— Петрович, ты уже достал своими броневыми пластинами! Засунь их себе в…карман! Решили же обойтись кевларовыми жилетами! —
с досадой причитала Наташка.
— Пластина надежнее! — гудел в ответ невозмутимый Самохин.
— Да я задолбаюсь таскать весь этот металлолом! — свирепела девушка. Слышно было, как она швыряет что-то в стенку модуля.
— Вот, Хирото-сан кивает, значит одобряет. — добавил упрямый техник. Японец, на которого ссылался Самохин, руководил модернизацией скафандров и плохо владея русским языком, чаще всего, оказывался просто одним из аргументов в словесных перепалках.
— А он всегда кивает. У него национальная особенность такая… — огрызалась Наташа.