Царь горы
Шрифт:
— Точно говорю: всех наших в «Бочке» высушили!
— Брехня!
— Можешь не верить, а мне Моника звонила.
— Известная сплетница.
— Зато она всегда все знает.
— От кого?
— Она чует! На ее Зов кто угодно откликнется…
— Понятно, с какой целью!
Охранники понимающе засмеялись.
— Моника клялась, что учуяла Малкавианов. Точно вам говорю: это придурки с Западного побережья бузу устроили.
— У Малкавианов кишка тонка! Борис — истинный кардинал, он их растопчет и не заметит.
— Так ведь они психи! С тех пор
— Значит, придется ехать к Тихому океану… — Охранник опрокинул еще рюмочку текилы, потянулся и вдруг насторожился. — У нас гости.
— Что?
— Тревога!
Масаны повскакивали с мест, на ходу выхватывая оружие. Бармен успел достать из-под стойки дробовик, кто-то обнажил меч…
И в этот момент взорвалась входная дверь.
Балдер не мог сказать командиру спецназа правду, не мог предупредить, что драться предстоит с вампирами. Он понимал, что офицер откажется выполнять приказы сумасшедшего, операция сорвется, и редкий шанс накрыть неуловимого Кардинала будет упущен. Но и отправить бойцов на верную смерть Вольф не мог, а потому, заполучив в свои руки полное командование, постарался спланировать атаку так, чтобы с самого начала обеспечить спецназовцам преимущество.
Окна и двери (включая черный ход) были снесены направленными взрывами. Самые большие помещения клуба, расположенные как раз вдоль фасадной стены, оказались залиты солнечным светом, и масанам не оставалось ничего другого, как отступать. Два охранника сгорели. Бармен, выстреливший в нападавших из дробовика, добился лишь шквального огня в ответ и едва успел ускользнуть в подсобку.
— Мы внутри! Идем дальше!
— Вышибайте все двери!
— Повторите приказ.
— Не спешите вперед! — рявкнул Балдер. — Сносите к чертовой матери все двери, которые встретятся вам на пути! Постарайтесь обеспечить в каждой комнате естественное освещение! Не входить в темные помещения!
— Капитан? — помолчав, вопросительно произнес спецназовец.
— Делайте, как он велит, — проворчал командир. Но про себя решил, что обязательно доложит по инстанции о странном поведении специального агента. — Выбивайте двери.
— Есть!
— И постарайтесь пробить отверстия в подвал! Там тоже нужен естественный свет!
— Мы разворотим весь дом.
— Плевать!
Спецназовец пробурчал невнятное ругательство и отключился. Командир покрутил головой и поинтересовался:
— Скажите, специальный агент, в ваших приказах есть смысл?
— Что вы имеете в виду?
— Мы уже начали операцию и будем продолжать. Но я должен знать, что писать в отчете: что вы сумасшедший или просто… гм… со странностями.
— Решите сами, — холодно ответил Вольф. — После того, как все закончится. А сейчас еще раз напомните своим людям, что КАЖДЫЙ мой приказ они обязаны исполнять мгновенно и беспрекословно.
— Да, сэр.
Оконные проемы цокольного этажа, когда-то заложенные кирпичом, были взорваны, пол пробит в нескольких местах, обеспечивая доступ дневного света в подвальные помещения. Только после этого Балдер разрешил бойцам спуститься вниз, но по-прежнему приказал избегать темных комнат.
— Мы нашли кокаин!
— Много?
— Манхэттену на год
— И еще Бруклину останется!
— А бандиты? Нашли кого-нибудь? Сопротивление встречаете?
— Нет!
Командир спецназа покосился на Вольфа.
— Вы обещали ожесточенную перестрелку.
— Вы чем-то недовольны? — улыбнулся Балдер.
— Мы закончили проверку клуба! Никого нет! Ни одного человека!
Офицер понял, что… ничего не понял. Что худощавый агент скрывает от него какую-то ценную информацию.
— При чем здесь солнечный свет, черт побери?! — прорычал спецназовец.
— Скажем так: мне не нравятся лишенные света замкнутые пространства, — рассмеялся Вольф и, выйдя из командирского фургона, направился к разгромленному клубу.
Теоретически можно было бы попробовать оказать сопротивление. Заманить челов в неосвещенные помещения и… И что? Положишь одного-другого, а остальные снесут стену и пустят в комнату убийственный солнечный свет. Запертые в «Водопаде» масаны поняли, что челы действуют ПРАВИЛЬНО. Поняли и приняли единственное разумное в данной ситуации решение — спрятались. Кокаин все равно не вернешь, а предъявлять полицейским доказательства своего существования вампиры не желали. Борис, конечно, челов презирает, но за соблюдением тайны присматривает: «Делайте что хотите, но свидетелей не оставляйте». А как их не оставишь, если всем ясно, чем закончится стычка?
И по канализационным трубам клуба потянулась дымка обратившихся в туман масанов.
Ресторан «The Ivy»
Великобритания, Лондон
15 декабря, среда, 22.22 (время местное)
— Чуды молчат, словно воды в рот набрали. Умций усиливает давление, а Юсур требует, чтобы мы взяли его в долю!
— Это хорошо, — кивнул Кумар. — Но мне не нравится молчание рыжих. Они что-то замышляют.
— Мальчики, а что мы будем делать после ужина?
— Отправимся в какой-нибудь клуб?
— Или к вам?
— Сначала в клуб!
— Чуды надеются, что все само собой рассосется. Наломали дров и теперь не знают, куда деваться.
— Хорошо, если так.
— Не волнуйся, Урбек, я чувствую — они гнутся. Помолчат еще пару дней, увидят, что мы не отстаем, и запросят мира. Томба старый хитрец, он прибыль издалека видит, просто так в дело проситься не станет.
— Мальчики, ну что вы все о делах, — надула губки одна из девушек. — Да еще на непонятном языке…
— Это румынский?
Шасы, в целях конспирации разговаривавшие по-русски, переглянулись.
— С чего ты взяла? — осведомился Биджар.
— Ну, я смотрела кино, как симпатичный брюнет превращался в летучую мышь. Оно как раз про эту самую Румынию. У вас на родине все такое готичное…
— Милая, а про другие страны ты кино смотрела?
— Про Америку.
— Пусть лучше считает нас румынами, — буркнул Урбек.
Одну из блондинок звали Мартой, вторую Мэри, и шасы постоянно ошибались в именах, а учитывая, что они еще не решили, кто с кем будет развлекаться, путаница вносила в общение дополнительную пикантность.