Царь Ифритов
Шрифт:
Царь Ямайн, сощурившись, посмотрел на царевича поверх кубка.
– Торговлей с другими странами занимаются только те, у кого есть излишек, – вымолвил он.
– Но ведь ты занимаешься торговлей, мой царь! Ямайн – не закрытое царство! Я был на базаре и видел торговцев, и многие из них привозят товар из других стран. Чего стоят драгоценные ткани из Самаканда? Выходит, царь, что у тебя есть желание покупать, но ты не продаешь?
– То, что другие царства производят и считают нужным вывозить из страны, – что за расточительство! – я и могу купить. Раз уж добро все равно идет мне в руки с торговыми караванами, ты же понимаешь… А распылять на ветер сокровища моей страны
Сказав так, царь Ямайн огладил бороду широкой ладонью и вновь потянулся за вином, чтобы наполнить кубки. Царевич Эшиа задумчиво наблюдал за ним.
– Выходит, царь, ты любишь лишь скупать чужие блага, а своими делиться не любишь? – наконец, спросил он.
– Да отчего же не люблю, царевич? – удивленно поднялись белоснежные брови царя. – Только пусть сначала гости в мою страну пожалуют. Тут уж каждый оценит мое гостеприимство в той же мере, в которой сейчас наслаждаешься им ты.
По лицу царевича Эшиа в этот момент сложно было бы решить, что он чем-либо наслаждается, но он снова сумел усмирить нрав и лишь спросил:
– А деньги на это где ты берешь, царь?
– Из казны, конечно, – ответил царь Ямайн и подцепил вилкой новое пирожное. – Ведь сказано было уже тебе, царевич: столица и царь ее должны процветать.
Царевич открыл было рот, чтобы задать вопрос о бедных жителях окраины, которым не доводится процветать под рукой царя, но в этот момент палантин едва ощутимо тряхнуло и потянуло вниз. Это наложники опустились на колени, а расторопный слуга подставил золотую скамеечку, чтобы царственные особы могли покинуть палантин. Царь Ямайн вышел первым, и работники бань, собравшиеся у ворот, приветствовали его и кланялись в ноги. Следом за ним ступил на землю царевич Эшиа, и на мгновение тревоги и хлопоты оставили его, поскольку он увидел здание ямайнских бань. И красота этого белоснежного сооружения, больше похожего на храм, чем на купальню, поразила его. На фоне ярко-голубого неба завивался спиралью высокий купол, и полумесяц Ар-Лахада венчал его, как указание на то, что царство Ямайн однажды возникло среди пустыни под чутким взглядом ночного лица божества. Высокие стены украшали мозаичные птицы, взлетавшие с глади озера, а высокие двери были покрыты изысканной резьбой.
Царь Ямайн ступил в ворота и слуги распахнули двери перед ним. Царевич Эшиа помедлил немного, все еще пребывая в восхищении от красоты этого дома, после чего последовал за царем в сумрачную прохладу бань.
Внутри здания царил полумрак. Свет проникал из высоко расположенных узких окон и едва достигал мраморного пола. По стенам висели масляные лампады цветного стекла, и тени от их мягкого света танцевали на стенах. Царевич Эшиа шел по коридору и без устали вертел головой: мозаики на стенах складывались в удивительные истории из жизни Ар-Лахада и повествовали о временах, когда Царь Небесный был еще Первым Царем Земным. Картины были и на мраморном полу, только здесь изображали они диких рыб в буйном океане.
А едва кончился длинный коридор, царевич Эшиа, следом за царем Ямайном, попал в огромную залу с куполом. Была она вся вымощена белым и синим камнем, и выложена драгоценными мозаиками от пола до потолка. И повсюду скакали кони через пустыню, и сражались с морскими чудовищами корабли. Эшиа знал все эти сюжеты: то снова были истории о Кастаре-Путешественнике. Видимо, в Ямайне, царстве, стоящем далеко от больших дорог, и довольно закрытом для внешнего мира, Кастар-Путешественник был народным героем. Царь Эшиа рассказывал, что Кастар-Путешественник подолгу гостил в каждой стране и рассказывал истории своих странствий. Видимо, по мотивам
Царевич Эшиа отвел, наконец, взгляд от мозаики и огляделся по сторонам. Прямо по центру залы находился огромный бассейн с прозрачной голубой водой, такой же, как в мраморных купальнях его родины, только в несколько раз больше. В воду вело сразу несколько спусков, и бортики были сделаны так, чтобы блюда со сладостями и сладкие вина легко было получить, не поднимаясь из воды. В зале было несколько закрытых дверей, и куда они вели, о том царевичу пока было невдомек. Вдоль стен тянулись диваны, обтянутые синим бархатом, и на один из таких диванов присел царь Ямайн и дал знак слугам. Посмотрев на него, царевич Эшиа присел на другой диван, принялся наблюдать.
По сигналу царя Ямайна несколько юных наложников появилось перед ним. Юноши кланялись царю в пол при каждом шаге, и в руках у них были белые шелковые ткани. В эти ткани они завернули царя Ямайна после того, как сняли с него царские одежды и украшения, а вместо туфель надели на него мягкие тапочки, шитые золотом. В таком виде царь Ямайн поднялся с дивана и пошел к бассейну, кинув при этом требовательный взгляд на царевича Эшиа. Увидев, вероятно, растерянность и непонимание на его лице, он мотнул головой, и наложники, семеня, перебежали к другому дивану. Эшиа почувствовал, как чужие руки вцепились в его одежду, и замотал головой.
– Я могу раздеться сам, – смущенно пробормотал он.
– Так надо, господин, так надо, – залепетали хором наложники, едва не вцепившись в его просторную рубашку.
– Позволь им, мой царевич, ведь если не выполнят они хорошо свою работу так, как им следует, царь Ямайн велит выпороть их плетью на потеху толпе, – прошелестел Лабар за его спиной.
Как слуга незаметно успел проскользнуть в бани, Эшиа не знал, но был ему сейчас благодарен. Он вспомнил стражников в толпе, и их копья, время от времени упиравшиеся кому-нибудь в спину, и подумал, что тяжело быть слугою в царстве Ямайн. Глубоко вздохнув, он повиновался и позволил наложникам стащить с себя рубашку, и развязать кушак, а затем избавить себя от штанов и сапог. Взамен он получил белоснежную ткань, которой его замотали так, чтобы прикрыть самые стыдные места. На ноги ему надели мягкие тапочки и повели к бассейну. Так царевич Эшиа, наконец, оказался в прохладной воде, где уже с наслаждением расслаблялся царь Ямайн.
Наложники, разбежавшиеся было по углам, немедленно появились снова, неся в руках серебряные блюда с фруктами, сладостями и медовыми орехами, другие же несли кувшины с вином и кубки на широких подносах. Угощения они выставили на бортики бассейна так, чтобы купающиеся могли легко дотянуться до них.
– Удобно устроено, да, царевич? – усмехнулся царь Ямайн, в два гребка оказавшись у бортика, на котором высились горы свежих фруктов. – Ты можешь расслаблять тело в воде, прячась от удушающей пустынной жары, и вместе с тем наслаждаться хорошей едой и вкусным питьем!
Эшиа прикусил язык и решил не задавать вопроса, который снова мог расстроить царя, а именно – откуда в достаточно засушливом Ямайне берется так много воды, чтобы наполнять ей бассейн, которым пользуются два человека. Правда, тут пришло ему на память, что бани пользуются успехом у всех слоев населения, но вряд ли кому-то позволят посещать их после визита царя. Банный день царя Ямайна, должно быть, был уникальным событием, и простой люд не имел права приближаться на иное расстояние, нежели то, с которого мог выражать свое почтение царю.