Царь Итаки
Шрифт:
Только дальняя стена оставалась нетронутой. Эта был одни из каменных склонов горы — неровный, серый и холодный. Прямо по центру шла темная трещина, достаточно широкая, чтобы могли пройти два человека, прижимаясь плечами друг к другу. Эперит напряг зрение, чтобы что-то увидеть в черноте внутри, но света, наполнявшего храм, оказалось недостаточно для освещения находящегося расщелине. Затем молодой воин внезапно услышал тихое шипение, от которого у него мурашки побежали по коже. Он сразу же вспомнил, что Элат говорил про змея, охраняющего оракул. Рука молодого человека инстинктивно потянулась к рукоятке меча.
Слева от него Тразий встал на колени, удерживая двух козлов за короткие рожки. Из боковой двери появился второй священнослужитель, поставив невысокие миски с водой на пол. Мгновение спустя животные склонили головы к питью, бессознательно давая свое согласие на жертвоприношение. Тразий едва ли позволил черному козлу сделать второй глоток воды. Он поднял его на алтарь и, взяв нож, отрезал клок вьющейся шерсти, потом бросил его в горящий огонь под чтение молитв Гее. Жрец проводил ритуал с легкостью, объясняющейся практикой, и с удовольствием, типичным для человека, любящего свою работу.
Эперит с восхищением наблюдал, как жрец поставил сопротивляющееся животное так, как нужно, одной рукой, а потом оглушил его ударом рукоятки ножа. Мгновение спустя, все еще обращаясь к богине, он подставил большую чашу под обвисшую голову козла, перерезал животному горло. Тразий ждал, когда остановится поток крови, затем передал тушу второму жрецу, который закончил за ним работу, разрезав жертву на части. Второго козла ждала столь же быстрая смерть. Различные части туши разделили между костром, приношением богам, и жрецами, которые получили ужин.
После завершения акта жертвоприношения Тразий снял со стены один факел и повел их к узкой расщелине в задней части храма. Они оказались в неосвещенном помещении, где остановились и ждали, пока служитель направляет факел в разные стороны, пытаясь что-то найти во тьме.
Поскольку помещение освещаюсь только одним факелом, потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к сумраку. По эху от самых легких звуков, которые они производили, по чему-то особому, витавшему в воздухе, Эперит решил, что они находятся в большой пещере, углублении внутри каменной горы.
По мере того, как Тразий водил факелом во мраке, юноша заметил природный арочный проем, который вел куда-то в еще более густую тьму. Больше ничего не было видно. От этого он чувствовал себя опасно уязвимым и открытым для атаки, что нервировано.
Затем молодой воин увидел, как луч света выхватил что-то слева — что-то блестящее и двигающееся на невероятной скорости. Внезапно факел вырвало из руки жреца, помещение погрузилось во тьму.
— Не двигайтесь! — прошипел Тразий. Голос его звучал словно издалека, будто он стоял в дальней части пещеры. — Если достанете оружие — погибнете. Это Пифон. Он наблюдает за вами. — Судя по голосу, Тразий испугался. — Вам не следовало настаивать на таком позднем приходе. Он в замешательстве.
— А разве нельзя никак повлиять на это существо? — напряженным шепотом спросил Галитерс.
— Я могу его успокоить, но вы должны молчать. И не шевелитесь.
Огромная тварь перемещалась по каменному полу примерно в двух шагах от них, не более. Эперит понял, что это не простая змея, а невероятно огромное животное. Он с трудом боролся с желанием выхватить меч, а потом все-таки осмелился повернуть голову и с ужасом посмотреть на чудовище.
По мнению Эперита, змеи были мерзкими созданиями. Их жуткие тела без костей, холодная кожа и пасти без губ вызывали у него отвращение. Более того, при виде змеи у юноши всегда по спине пробегал холодок.
Пока он рассматривал Пифона, который то скручивался огромными кольцами, то распрямился, змей один раз прополз полный круг вокруг них и затем, к ужасу Эперита, остановился прямо напротив него.
Пифон медленно поднял треугольную голову и вытянул ее к лицу молодого человека. Несмотря на отсутствие освещения, пришедший в ужас воин теперь видел каждую отдельную чешуйку. Из тонких ноздрей существа на лицо человека вылетало холодное дыхание, глаза, никак не выдававшие возраст твари, смотрели с такой злобой, что ненависть любого человека в сравнении с ней становилась ничтожной. Пока Эперит наблюдал за чудовищем, парализованный от страха, пасть чудовища раскрылась с долгим шипением, и появился блестящий раздвоенный язык. Он вытянулся вперед и коснулся губ Эперита.
В это мгновение произошло несколько вещей. Эперит потянулся к мечу, но кто-то схватил его руку и не позволил достать оружие. Чудовище отвело голову назад, словно собираясь нанести удар, затем из арочного проема прозвучал женский голос, обращавшийся к змею. Это был тот же самый хрипловатый голос, который обвинил Кастора во лжи, пока они стояли снаружи перед храмом. Змей быстро повернул голову в ответ на голос, а из входа за спинами мужчин появился еще один жрец с факелом.
Потрескивающий факел разогнал тьму. К облегчению Эперита, он увидел, что страж оракула вернулся в угол пещеры. Его чешуйки блестели в тени, словно тысяча глаз. Тразий быстро погнал паломников по свободному полу к арочному проему в дальней части. Юноша вошел последним и врезался в спину Антифию. Он очень спешил, пытаясь скорее оказаться в безопасном месте.
Держа факел перед собой, Тразий повел их в коридор с низким потолком. Он оказался коротким и резко шел вниз, ниже уровня храма. Там было тепло, душно, возникал страх от нахождения в замкнутом пространстве. Тошнотворный запах серы чувствовался здесь гораздо сильнее. Затем появился новый свет, через несколько мгновений коридор свернул, и паломники оказались на пороге второй, меньшей по размеру пещеры. По полу шла огромная трещина, откуда с шипением поднимались мерзко пахнущие пары, теряясь в темноте под высоким потолком. Среди удушающих испарений горело несколько факелов, однако свет получался довольно тусклым. В целом помещение выглядело темным и мрачным.
Трещина в камне тянулась по всей длине пола перед ними. В дальнем конце на большой черной трехногой скамье, прямо над пропастью сидела молодая женщина. На ней было длинное белое одеяние из тонкого просвечивающего материала, волосы свободно свисали по плечам. Под глазами выделялись большие темные круги, словно она не спала много ночей. На желтоватой коже пролегли глубокие морщины, как у женщины гораздо более старшего возраста.
Глядя на нее, Эперит вдохнул вонючего дыма, поднимавшегося из расщелины. От этого у него заслезились глаза и затуманилось зрение. Тени у стен перемещались, как призраки. Затем Пифия устало подняла голову и посмотрела на вновь прибывших.