Царь зверей
Шрифт:
Учёба в пятом классе подошла к концу, и вскоре я приспособился к жизни в провинции. Я перестал тосковать о прошлом и плакать над школьной фотографией. Прежние одноклассники остались в прошлом, как и любимая столица. И временами я видел в провинции свой новый дом, пусть и маленький, но весьма уютный.
Наверное, пришло время сказать, что с этих пор я закоренелый провинциал.
То ли ещё будет!
Глава 3
Неизведанные горизонты
В шестой класс я переходил с большим нежеланием, и мне всё чаще приходилось думать о переводе в новую школу. Будем честны, отношения с одноклассниками я выстроил не лучшим образом, и к школе в целом привыкнуть не успел. Лишь с годами я понял, в чём моя проблема – я показал себя не в лучше свете. Мне стоило сходу заявить о себе и сцепить в бою с главным хулиганом в классе, если не во всей школе. Что и делали некоторые из моих сверстников, но в большей мере, они угнетали именно слабых. От них вреда меньше и авторитет они повышают нехило. И мне будет по боку, если я вдруг проиграю
Но были поводы и для радости, без них никуда. Например, состоялся мой переход в новую хоккейную команду. Например, состоялся мой переход в новую команду. И честно говоря, я потерял дар речи, пообщавшись с новым тренером. Ни единого крика, ни единого нарекания в мой адрес, лишь спокойные и выверенные замечание. Мне было непривычно, что мой тренер ни на кого не орёт. А если и упрекает игрока за не желание работать на тренировках, то делает он это спокойно и без лишней ругани. Мой прежний тренер, как и позапрошлый, словно две капли отравленной воды – говорили исключительно на повышенных тонах. Они ругались, их пасть исторгала ядовитую слюну, в глазах от ненависти лопались капилляры, на лбу проступали синеватые жилки, и мне казалось, не сегодня, так завтра они станут избивать своих подопечных ребят. Его лучшие года остались позади, но и старым его точно не назовёшь. Тренер одним только своим видом олицетворял нетленную мудрость.
Он подошёл ко мне в самый разгар тренировке, и я приготовил свои уши к вечным крикам, о которых мне доводилось знать не понаслышке. Но вместо ругани и мата, он задал вполне логичный вопрос: «Ты чего такой зажатый!? Успокойся, мы здесь все одна семья». И даже после этой короткой беседы, мне с трудом верилось, что тренер предпочитает крикам спокойный и размеренный тон. В моём понимании тренер, это речной поток безудержных эмоций, куда вплетается и ненависть, и злоба, и гнев. Но этот тренер словно бы не испытывал бурных эмоций, он безмятежно следил за тренировкой, давал ребятам указания, частенько улыбался и если ругал, то делал он это без единого мата. На дворе пылало знойное лето, и я впервые за долгое время встал на коньки. На первых порах мне пришлось не легко, ноги ватные, форма сидит неудобно, благо мастерство не пропьёшь. И не взирая, на все неудобства, мне удалось впечатлить тренера. За лето я набрал добрых пять килограмм и чего греха таить…. Я был не в лучшей форме. И я очень удивился, когда тренер подозвал нас всех в центральный круг и указал клюшкой в мою сторону.
–Ты точно первый день на льду!?
–Да.– робко ответил я ему. Он улыбнулся.
–А теперь объясните, почему этот парень, впервые после отпуска встав на коньки, играет лучше Вас!?– он отстранился от меня на пару шагов, и стал, виден всем, кто находился на льду.
В кругу стояла немая тишина, и никто ни единого слова в своё оправдание сказать не осмелился. Лишь редкий кашель обрывал тишину, а в остальном было тихо, и все опустили глаза в пол, вернее на лёд.
–Молчите, значит.– задал нам вопрос тренер.– Ну, хорошо. Тогда продолжим.
Как Вы поняли, смотрины в новую команду я прошёл без особого труда, но попотеть пришлось. Хотя в самом начале, мне казалось, что всё идёт коту под хвост. Отношения в новой команде выстроились добрые. В первое время ко мне относились с толикой недоверия, ибо я, как и прежде, был весьма несговорчив. Языком я трепался неохотно и в основном держал его за зубами, в то время как даже откровенно слабые игроки, находившиеся здесь исключительно по блату, точили лясы на любые темы. Не знаю в кого я именно таким родился, но в новом окружении, среди незнакомых мне лиц, я всегда был и оставался одним из самых молчаливых ребят, словно рыбой немой. Наверное, я присматривался к новым лицам и пытался понять, кто, что из себя представляет. Из какого теста они слеплены. Не исключено, что среди моих родственников, давно умерших затесался один незаметный чекист. Я свою родословную почти не знаю, так что всякое может быть. Клоунов в команде видно сразу, в раздевалку они шутят на самые пошлые темы, но в разговоре с девушками теряют весь свой запал. Но это не мешает им располагать к себе внимание красивых дам. С лидерами дела обстоят сложнее, они мало шутят, и с их лиц не сползают хмурые брови. Они, как правило, первыми в команде лишаются девственности. Ребят в команде было много, и каждый из них, словно шестерёнки в дорогих часах, занимал своё законное место в львином прайде. Их было много, и все они выполняли свою роль, как на льду, так вне его пределов, одни были нытиками, вторые отморозками, ну, а третьи, их было меньше всего и они подобно мне, с
В тот год я слишком часто был в разъездах. Где мне только, не довелось побывать, я исколесил чуть ли не всё Поволжье и узнал о нашей стране много интересных фактов. Оказывается, Саранск не такой уж и маленький город, а Волгоград славится героическими победами в великой отечественной войне. Кстати, в Волгоград мы добирались на поезде, и мне удалось повстречать немало гостей из соседних стран. Были они злостными нелегалами, или же находились в стране согласно федеральным законам, я доподлинно не знал. Да и говорить с ними было не о чем, всё, что они знал на великом русском языке, это Родина-мама, здрасьте и дом. Он готовили странный напиток из молока и называли это вкусными лимонадом. Но мы им не верили, в поезде лучше никому не верить, иначе тебя запрут в туалете, как это сделали с одним очень доверчивым гитаристом. Как раз незадолго до нашего приезда, пару лет тому назад, на автовокзале средь бела дня прогремел взрыв, который унёс с собой жизни ни в чём невиновных граждан. В те годы я был несмышлёным ребёнком и не понимал, что за взрывами стоят ужасные люди и не менее ужасные вещи. И с возрастом, набравшись опыта, я стал более зрело относиться к подобным вещам и лично сопереживал пострадавшим в трагедии людям. Я понимал, что это не шутки, но не понимал – зачем они это делают? Ведь лучше жить в доброте и верить в силу нетленной любви, как бы это ванильно не звучало.
Волгоград, Саранск, Ульяновск, Нижний Новгород и множество других городов, о которых я составил своё личное, ничем не предвзятое мнение. Именно в те годы юношество я убедился, что провинция ничем не хуже многих густонаселённых городов, а в чём-то даже и лучше. Мне удалось полюбить свой новый город, однако сердце моё лежало к месту, откуда я был родом – столица. Я взглянул на провинцию под новым углом и стал замечать в ней много хорошего. Зелень, добрые люди, уют и множество скверов, всё это не могло не радовать, даже столичного сноба.
***
Perfecto
За два года я испытал слишком много потрясений, и это не могло не сказаться на моей психике подростка, чьё тело с недавних пор обросло несметным количеством волос и даже в зоне-бикини не осталось свободного места. Сплошные заросли и это меня дико смущало. Я решил побрить волосатые ноги и сделал только хуже. Откуда я мог знать, что после бритья, волос на ногах станет вдвое больше, и они будут грубыми, словно овечья шерсть. Но это даже не цветочки… В те годы, я впервые стал замечать за собой множество странностей, а именно я начал складывать тетради и учебники строго по возрастанию, карандаши и ручки должны быть одного размера, и обувь в прихожей я сортировал ровным строем вдоль побитого плинтуса и носочками они все смотрели на стену. И стоило мне заметить в доме скомканное полотенце, или одеяло, во мне тотчас просыпалось желание навести абсолютный порядок, а если быть точнее, то сделать неровное, идеально ровным. Может с ручками и карандашами в пенале я переборщил, но всё остальное указывало на так называемый перфекционизм. В шестом классе мой перфекционизм казался мне безобидным, но с возрастом я всё чаще уделял внимание ненужным мелочам. Я стремился достичь идеала во многих вещах, но при этом понимая, что всё в этом мире относительно. Идеальных вещей не бывает, и всё познаётся в сравнении. Но перфекционизм не давал мне покоя. Сначала, это были безобидные вещи, нечто вроде тетрадей в рюкзаке и обуви в прихожей. Я полагал, что в этом нет ничего странного, а тем более страшного. И даже прочитав об этом в интернете, я всё равно не сгущал над собой красок. Однажды, я долгое время не выходил из квартиры, поскольку расставлял вещи в идеальном, как мне казалось порядке. Я ходил по дому и собирал носки, складывал их в одну кучу, затем сглаживал ворс на ковре, расставлял стаканы в правильном порядке – ни один из них не должен был касаться друг друга и тому подобное. В конечном итоге, я опоздал на урок и вид у меня был крайне усталым. И не только переезд из столицы в провинцию был причиной моих душевных отклонений. Ровно, как и переезд, моя родная мать была причастна к моему перфекционизму. В молодые годы она заставляла меня перепроверять вещи, отчего вырос немного параноиком. Перепроверь на кухне газ, перепроверь воду в ванной комнате, перед уходом не забудь выключить свет, либо же мы спускались на первые этаж, и мать не помнила, закрыла она входную дверь, или же оставила её открытой. И тогда я поднимался на пятый этаж, красный от усталости, словно помидор и в очередной раз убеждался, что дверь закрыта. Не спорю, мать учила меня уму разуму, но я лично помню те случаи, когда на полпути к школе мне приходилось возвращаться домой, чтобы проверить закрыл ли я за собой входную дверь, и выключил ли я свет в прихожей, перед тем, как выйти.
несколько мне приходилось на полпути к школе возвращаться домой, чтобы проверить закрыл ли я за собой входную дверь, и выключил ли я свет в прихожей, перед тем, как выйти. И я не мог просто взять и не вернуться домой, иначе тревожные мысли изводили меня страшными пытками, какими мать пугала меня в детстве. Я представлял себе, как в ванной ручьём льётся вода, как воры выносят самое ценное, как процессор на компьютер сгорает от перегрева. И каждый раз я возвращался домой, чтобы проверить квартиру, успокоить в себе маленького параноика и наконец-то пойти на учёбу. Весь мой перфекционизм вскоре вылился в нечто большее, чем тетради в рюкзаках и обувь в прихожей… Меня настиг ОКР, не иначе как, обсессивно-компульсивное расстройство, но об этом чуть позже.
***
Д.Р.У.З.Ь.Я.
Учёба в шестом классе, мало чем отличалось от учёбы в пятом, или же в четвёртом. Отношение в классе у меня были не самые лучше, но мне удалось сблизиться со многими парнями. И пускай эти ребята и близко не стояли в одном ряду с главной элитой школы, но мне с ними было интересно. Мы, как и многие другие, заметно подсели на компьютерные игры. В те годы, мало кто предпочитал компьютеру учебники и задачки по математике. Играли все, но больше всего нам нравилось играть в танки. Мы часами напролёт, едва ли не до самого утра, особенно по выходным торчали за мониторами и лишали себя пряных сновидений. Но в танки играли не все, лишь я и ещё парочка ребят, с которым мне удалось найти общий язык. На тот момент действительно считал их всех друзьями, но в будущем вся наша дружба оказалась фальшивой иллюзией, словно пустынный во всех смыслах мираж.