Царь зверей
Шрифт:
Но в танки играли не все, лишь я и ещё парочка ребят, с которыми я сблизился до самой дружбы, на тот момент я считал их друзьями, но в будущем вся дружбы оказалась сплошной иллюзией, словно пустынный мираж. Он, как бы есть, но и его, как бы нет. Нас было трое, немного позже в нашу компанию влился четвёртый парень, но если вы подумали, что мы зачуханные ботаники, то вы глубоко заблуждаетесь. Мы не воплощали собой ходячих прыщей, или же хроническую девственность, напротив, некоторые из нас были тесно связано с криминалом. И выяснилось, что я не совсем тихоня и во мне есть некая доля бунтарства и нежелание мириться со многими вещами. Мы дружились не с первых дней учёбы и поначалу, особенно в пятом классе мы больше враждовали, нежели пытались сплотиться в одну нерушимую команду. Самого длинного в нашей компании звали Петя, и любой конфликт он сводил к точному удару прямо в челюсть. Тощего паренька звали Сёма, и он отличался худобой. Лицо его было бледным, руки хлипкими, кроме того он любил точные науки и за это мы дали Сёме погоняло – «Скелет». И действительно,
Мы часто гуляли, сидели за соседними партами, в столовой кушали за одним столом и весело проводили время… Я, «Скелет» и «Питон», так мы прозвали Петю. И ему в отличие от Сёмы, погоняло приглянулось. Окончательно мы сблизились в седьмом классе, а в шестом мы только-только находили общий язык. Отношение между девочками у нас складывались по-разному, я легко общался с девушкой, но признаться ей в чувствах стеснялся. «Питон» же в свою очередь зачастую ловил на себе взгляды самок. Но девственности из нас первым лишился «Скелет». Кто бы мог подумать, что в нашем трио, именно «Скелет» первым лишится девственности. Я делал ставки на «Питона», а Петя ставок не делал. У него были дела куда важнее, он по уши погряз в криминале. И если днём он был одним из нас и лучше всех играл в «бананы», то в сумерках, он становился на скользкую дорожку. Какие поручения он выполнял мы, доподлинно не знали. Сам «Питон», нам об этом рассказывал редко, но все его истории были интересными. Например, однажды, они вместе с ребятами «порамсили» с пацанами из соседнего района. Им не приглянулось, что они делают деньги на их земле. Слово за слово и между ними завязалась нешуточная бойня. В ход пошли кастеты, дубинки, часы, кирпичи. Они, словно стихийное бедствие, подняли шум на весь район и принялись ломать друг другу носы. Вызвали наряд полиции. «Питона» повязали сотрудники правопорядка, и всё шло к тому, что его поставят на учёт в ПДН. Но не успели они отвезти его посадить за решётку, как на одном из перекрёстков возле участка, «Питон» втихую вскрыл заднюю дверцу УАЗика и спокойным шагом, не торопясь, вернулся к себе домой. Но люди в форме успели занести в протокол его имя и фамилию, и дня через три, к нему домой постучались. Они спросили у него, знает ли он Щеглова, Пулицина и Котова, на что «Питон» ответил: «Ну, пересекались мы с ними пару раз». Пакуй чемоданы, сказали старший по званию, но тут из-за угла вынырнул отец «Питона» и на повышенных тонах, крайне дерзко он выпроводил гостей за дверь. Они и пискнуть не успели, и слово поперёк вставить, как Королевский Питон выставил их за порог квартиры и отбил у них сына.
В шестом классе мы больше общались, чем ссорились и всё чаще находили темы для задушевных бесед. Годом ранее, один из нас разбил второму переносицу, а теперь мы не разлей вода. Но заступаться друг за друга в схватке с упырями мы не спешили. «Питон» стоял за «Скелета» горой и если что он любому сломает нос, или же выбьет челюсть. А рука у него была тяжёлая. В моём случае, «Питон» навряд ли постоит за меня горой. И было заметно, что в их компании я взял на себя роль хорошего товарища, с которым можно поболтать на любые темы, и сколько ни старайся, но в друзья они меня записывать не торопились. Так что, в классе мой тыл оставался незащищённым, в отличие от моих одноклассников.
Глава 4
Стыд
В шестом классе перед началом учебного года мать мне прикупила фиолетовую наплечную сумку, в которой я носил учебники и тетради. Вернее я сам настоял на фиолетовом цвете, мать с недоверием отнеслась к моему выбору, но пару зелёных купюр всё же отсчитала. Он мне нравился по большей части из-за металлической эмблемы в виде льва. И один из дегенератов, посчитал эту сумку женской, видите ли, из-за слишком «бабского» цвета. Мне становилось неловко от мысли, что этот рюкзак похож на женскую сумку, и впредь я отворачивал лицевую сторону к ноге, чтобы не люди не подумали обо мне дурно. Вдруг начнут издеваться надо мной, а мне этого не нужно. И после школы в раздевалке я прятался в туалете, дожидаясь, когда большая часть парней выйдет на улице и лишь затем я шёл в за курткой в раздевалку. Вот до чего мне было стыдно и неловко перед людьми.
Я стыдился многих вещей и себя в том числе. «Испанский стыд» мне был знаком не понаслышке и краснел я обычно за двоих. Мне было стыдно, когда люди кричат на всю маршрутку, когда поют тупые песни, когда говорят о личных проблемах, когда дети пытаются казаться взрослыми, когда человек умничает, можно смело сказать, что стыд, это моё второе имя. И этот стыд позволял мне считать себя выше других, поскольку люди с самого рождения несут полную чепуху. Думается мне, я во многом отличался от своих сверстников, иначе стал бы кончать жизнь самоубийством. Или, быть может, я ничем не лучше других и глубоко заблуждаюсь в собственной уникальности. Не исключено, что стыд заложен во мне на генетическом уровне. Я иногда краснел, как за мать, так и за родного отца. Я стыдился даже самого себя…. Я стыдился поступков двухлетней давности, сделанных мною давным-давно, стоило мне только вспомнить, как я винил себя за собственную глупость и мои щёки наливались кровью… Возникало неутолимое желание побить всю посуду, уронить шкаф и разбить телевизор. Кроме того, меня смущало моё рыхлое, слегка полноватое тело. Я отнюдь не находил себя слишком толстым, но и стройным телом похвастаться не мог. Моё тело, это один сплошной недостаток, брюхо из штанов выпирает, талия широкая, как у слона, и грудь второго размера, хоть на рынок иди и лифчики покупай. И с такими данными о любовных романах говорить не приходиться. Да, что уж там… Я стыдился сходить на городской пляж и искупнуться в речке. Меня преследовало чувства, что люди смотрят в мою сторону исподлобья и в уме обливают грязью, мол, глядите до чего жирный пацан с грудью второго размера. Куда уж там до красивых женщин. В раздевалке перед уроком физкультуры я обычно прятался в самом дальнем углу, чтобы никто не смог увидеть моё дряблое тельце. И снимая футболку, или же рубашку, я незаметно втягивал в себя живот и переставал казаться толстым. Не только в раздевалке, но и на пляже я прятал свой толстый живот и мог часами выдавать себя за слегка полноватого спортсмена.
Я не любил зазнаек и людей, которые пытаются умничать. Забегу немного вперёд…. В колледже, я был знаком с одной девочкой, и она очень хотела казаться взрослой. Пыталась быть «на стиле» и меня это дико вымораживало. Она покупала взрослые платья, носила откровенные кофточки, красилась, словно опытная дама в летах. И говорила она безумно пафосными фразами, если мы парни, говорили просто: «Где можно купить дешёвую трубу», то она говорила: «Где продаётся дешёвая электроника», или же «Я настоящая сучка и этого у меня не отнять». Но стоит отдать ей должное, выглядела она во многом сексуально и парни к этой особе клеились, будь здоров, хоть отстреливайся и то не факт, что поможет. Она ходила по клубам с шестнадцати лет, имела взрослого парня и напрямую отшивала мужиков.
И если мне подворачивался случай блеснуть умом, то делал я это с большой неохотой. Но в особенности я не любил человеческую глупость и непросвещённость, казалось бы, в простых вещах. И я не мог толком определится, что меня бесило больше, их глупость или желание, показаться умными, хотя на деле они дважды два складывают с трудом. Хотите верьте, хотите нет, но люди с детства несут полную чушь, лишь бы выставить себя в лучшем свете. Однажды, я краем уха подслушал разговор трёх очень хвастливых детей, и как вы понимаете, мне была стыдно за них… Хотелось заткнусь уши ватными палочками.
Однажды я стал свидетелем разговора детей, и как вы понимаете мне стало дико за них стыдно… Хотелось заткнуть уши ватными палочками.
–У моей матери на счету имеется миллион.– сказал самый толстый.
–А у мой матери поменьше… Тысяч шесот, семсот.
–У моего отца десятый айфон.– хотят на тот момент, в моде был шестой, о десятом в те годы и думать боялись.
О человеческой глупости говорить не приходится, она вся, как на ладони. И мой стыд, это очередное доказательство того, что я неуверенный в себе молодой человек. Но что я могу поделать, если я стыжусь, даже незнакомых мне людей. И, наверное, именно неуверенность в себе одна из причин, по которой я отважился покончить с собой. Поводов было предостаточно и не стоит думать, что я из-за одной незначительной причины, решил окончить земное поприще. И неуверенность в собственных поступках двухлетней давности, это мизерная доля той самой чаши, в которой плескалась вся моя закомплексованность. В те годя многому не придавал должного значения, поскольку был недостаточно взрослым и не испытывал серьёзный проблем в общении с людьми. Я долгое время считал себя вполне нормальным человеком до тех пор, пока все мои воздушные замки на семнадцатом году жизни не разбились о скалу реальности. Лишь тогда я понял, что не приспособлен к взрослой жизни, в плане общения с людьми и с противоположным полом.
Но мой стыд здесь не причём, об этом я расскажу Вам немного позже.
Глава 5
Шестой класс
Я не был одним из тех, кто на учёбу приносил вместо тетрадей, конспекты писал на листочках и не имел собственного карандаша. Карандаш у меня был и главное, какого качества! Точёный, бежевого цвета и с резинкой на обратном конце, вот только ручек пишущих у меня в пенале сроду не водилось. И первые десять минут от урока я отнимал на поиски утраченной ручки. И если девочки жадничали, то обычно я писал карандашом, потому как у мальчиков на целый учебный год была одна синяя ручка.
Я старался получать в школе хорошие отметки. И на то у меня были крайне веские причины – мать пообещала мне купить дорогой планшет, который впоследствии я разобью на улице. Я был несказанно рад! Мне удалось закрыть триместр без единой тройки и двойки. Врать не стану, было тяжело, и поначалу мне подобного рода затея, казалась невозможной. И виной тому математика. Как ни старайся, но математику я не понимал, и если честно, то я и не лез из кожи вон, чтобы вникнуть в этот и без того сложный предмет. Мне было скучно в мире цифр, я чувствовал себя в нём одиноким, я терялся в этом бесконечном потоке информации, которая давался мне с трудом. Но моя классная руководительница похлопотала за меня перед учителем математики и помогла мне в этом нелёгком деле. Я получил свой заслуженный планшет и стал брать его на выездные матчи.