Царь зверей
Шрифт:
На уроках мы часто садились за соседние парты, и учителям приходилось нас рассаживать по углам, иначе урок вести становилось невозможно. Первым учитель отсаживал Скелета, и тогда я втихую подсаживался на свободное место к Питону. Гомон в классе не умолкал, и зачастую мы были тому причиной. Учитель грозно смотрел на меня сквозь толстые очки и мысли его пылали адским гневом, казалось, что из носа сейчас повалит чёрный дым. Я ощущал на себе её гнев, и мне становилось смешно. Не знаю с чего вдруг, но в юности, когда учитель отчитывал нас перед всем классом, я стыдливо опускал глаза и начинал смеяться, заражая смехом, первые ряды. Учителя в считанные секунды выходили из себя и выгоняли из класса. Отличные способ довести учителя, но здесь главное не переборщить, в ином случае дело может обернуться к тебе жирной задницей директрисы. Учился каждый на свой лад. Питон не проявлял жадного интереса к учёбе и в сумке у него кроме тетрадок и пары ручек, ничего не было. Он предпочитал сидеть на Камчатке, за последней партой, и глазеть в телефон, либо же травить
В седьмом классе я заметно возмужал, и на моей смуглой груди пробились первые волосинки. С переходным возрастом я немного запоздал. Я увлёкся хоккеем не на шутку, и порой даже на собственное взросление, мне зачастую не хватало времени. Я либо пропадал в школе, строчил конспекты в тетрадях и решал задачки, либо я гонял шайбу на твёрдом льду. Времени в обрез, даже на компьютерные игры я лишнего часа не находил, куда уж там до переходного возраста. Я не был проблемным подростком и все свои силы я оставлял на тренировках. Некогда мне было за гаражами курами и в подъездах пиво хлебать, я с головой был погружён в спорт и кроме льда ничего не видел. Я связывал своё будущее только с хоккеем, клюшкой и шайбой. И не стоит говорить, что все спортсмены от природы тупые. Это далеко не правда, спортсмены не глупые, им времени на самообразование не хватает, в отличие от ботаников. Их голова забитыми мыслями о тренировках, а накануне важных матчей они теряет нервов больше, чем любитель за покерным столом. Они живут спортом, точно гении живут книгами, и в этом нет ничего зазорного. И лишь к двадцати, тридцати годами, зрелые спортсмены, лишённые подросткового романтизма, дают себе полный отчёт в том, что Земля не вертится вокруг одного лишь спорта.
Я пренебрегал чтением, не занимался самообразованием и во многом ленился. Матери не нравилось моё отношение к учёбе вне стен школы. Она буквально принуждала меня взять в руки книгу и читать. И надо признаться, чтение меня увлекало, и однажды, я за пару дней, осилил «Капитанскую дочку», автором который был, есть и будут великий и неповторимый Пушкин А.С. Я благодарен матери за, что она вынуждала меня читать книги и лишь, благодаря этому, я не скатился в бездну полную невежества.
Мой переходный возраст не был трудным, хотя подчас я позволял себе некоторые заскоки. Я не любил, когда в доме со мной разговаривают в повелительном тоне. Мать говорила мне вымыть посуду, я отвечал ей, что сделаю это чуть позже. Она не утихала, но и я отступать был не намерен. В конечном итоге, страсти накалялись до предела, и типичный конфликт плавно перетекал в бытовую ссору. Внешне я оставался вполне спокойным подростком, иногда позволял себе выходить за рамки дозволенного, но в целом, я не делал ничего такого, что могло бы представить перед судом. Прыщи, лишний вес, волосатые подмышки, запах пота, в целом тело моё менялось, но и душа несла определённые изменения. Надо сказать, в седьмом классе я стал слишком борзым и мог идти войной даже на самых отважных. С последним я загнул, но мне хватало дерзости посылать на три буквы хулигана, или авторитета и получать от них закономерных тумаков. Я посылал сверстников, когда те занимали кресла в коридоре, правда, на старших быковать мне смелости не хватало. Сильнее всего я боялся упасть в глазах одноклассников и стать для них посмешищем. Я видел парней, которым ломали в драке носы, выбивали зубы, но им было плевать на синяки, ибо телесные шрамы со временем затянуться, а потерять в классе довольно просто. Я боялся, что меня побью и руками предпочитал не махать. Да и не умел я, как следует по морде садануть. Иногда, я всё же путал берега и набирался духу, чтобы отправить в адрес местного авторитет пару ласковых слов. В ответ он мне давал мне знатных лещей, и мне тотчас же становилось не по себе. Весь мой дух испарялся в одночасье, и мне было стыдно за себя, что я не мог дать в ответ. Не спорю, я перегнул палку… Не на того голос повысил, но получить затрещину на глазах всего класса, это ли не унижение. Я вынашивал план мести, я линчевал его всеми способами, и ножом закалывал, и позорные листовки по школе разбрасывал, и одной левой его в нокдаун отправлял, и многое другое. Не проходило и получаса, как я обо всём унижал и терял смелость, на которую я сильно рассчитывал. Весь мой запал уходил в осадок, и я не видел голодной нужды в отмщении.
И кроме вспышек гнева, я ощутил за собой потребность в женской ласке. И всё бы ничего, однако, мои одноклассницы повзрослели, и детские колготки сменили дамские чулки, губы стали напомажены, брови накрашены, а на щеках блестел тональный крем. Они играли на моих гормонах, словно трубач на тромбоне и было трудно не смотреть на них похотливыми глазами девственника. Я не был тем, кому было достаточно подмигнуть бровями, чтобы укротить дамское сердце. Расположить к себе внимание одноклассниц лет до семнадцати, мне казалось невозможным. И чтобы утолить в себе жажду и не выходить к доске с гаванской сигарой между ног, я стал прибегать к онанизму. Я не мог больше сдерживать себя в половом созревании, и мне пришлось поддаться собственным желанием. Сны мои были пошлыми, гаубица целилась только вверх и стрелка на полшестого не смотрела.
Вопреки страхам, я лишил себя девственности, физическое, но в душе я оставался мальчишкой. И чтобы войти во взрослую игру, мне сперва надо было познакомиться с женщиной, чего я делать боялся. Мне казалось, что если я сейчас подойду и предложу сходить в кино, то она обязательно отошьёт и весь класс будет надо мной смеяться.
Мне было легко общаться с женщинами на повседневные темы, иногда мне удавалось подшучивать и корчить из себя умника. На большее меня, к сожалению, не хватало. Я был робок и зажат в разговорах на личные темы. Я мог заставить женщину улыбаться, благодаря искромётной шутке, но пригласить её на свидание, мне никаких сил не хватит. И за все девять классов, я ни разу не целовался с девушками и на свидания никого не приглашал. Я думал, что с годами страх быть потерпеть неудачу на личном фронте отпадёт сам собой, но как же я тогда ошибался. Смелость в общении с женщинами, ни в шестнадцать, ни в семнадцать лет, ко мне, так и не пришла. Я оставался мальчиком, пока добрая половина моих сверстников лишилась девственности. В пятнадцать лет они ломали отцовские кровати, я в шестнадцать лет, напрягал, жилистый кулак. Он у меня в этом плане собаку съел. Чтобы уверенность нашла тебя, возраст не нужен, надо лишь взять быка за рога и пригласить его на свидание. И если вдруг девушка тебе откажет, а бык отвернётся к тебе задом, то не стоит по этому поводу горевать. Быть девственником в восемнадцать лет и не знать, что из себя, представляет поцелуй в губы, не так уж и просто. Но в седьмом классе я старался об этом не думать. Большинство подростков занимается онанизмом, и я не вижу в этом ничего ужасного. Мальчикам в эти годы приходится не сладко, их в этом плане надо всячески поддержать.
Я не имел понятия, с чем связан мой страх, пригласить девушку на свидание. На первых красавиц класса я и не смотрел, мне до них, как до Юпитера. У них были свои хулиганы, и я в их тусовку, на тот момент не вписывался. Но в классе, среди обычных девочек было достаточно изумрудов, которые изводили меня своей красотой. Но и к ним я подойти стеснялся… Я, не желал собирать своё сердце по осколкам и намеревался сохранить своё достоинство. В седьмом классе я не рассматривал женщин, как хороших собеседниц, говорить с ними в те годы мне было не о чем. Мной руководили гормоны, и совладать в тринадцать лет крайне сложно. Я не желал прослыть в обществе похотливым зверем, жаждущим плотской любви, и соблюдал рамки приличия. Я не животное, в конце концов, а женщины, не ходовой товар, чтобы говорить о них, как о вещах. Умная, привлекательная женщина достойна лучшего и она вправе, решать самой, кем ей быть, а кого лучше избегать. И как жаль, что в Европе всё большее число женщин пытаются быть похожими на мужчин. Феминизм необходим в тех странах, где на женщин смотрят, как на инкубатор для продолжения потомства, где мужчина глава семьи, а женщина глава по уборке, где у женщин право голоса отсутствует с самого рождения. Признаюсь, я далёк от феминизма, я не угнетаю белых мужчин, не отнимаю у них рабочие места, не пытаюсь добиться полной власти, как в политике, так и в повседневном быту. Феминизм должен быть направлен во благо женщинам, а не в ущерб мужчинам. Я рад за женщин в Европе, теперь они свободны и ничем, а главное никем не обременены.
Некоторые из парней, в моём классе запросто могли ущипнуть девушек за зад и не испытать при этом угрызений совести. И главное, что девушки не были против того, чтобы очередной красавчик, или же хулиган заигрывали с ними на переменах, или во время занятий. Они сидели на коленках и радостно улыбались, им нравилось, красивые парни, или же школьные авторитеты обращают на них внимание. Но такова жизнь, и порой нам женщин не понять. В молодости они выбирают красавцев, или же подлых мерзавцев, а в старости предпочитают иметь мужчину с тугим кошельком. И стоило обычному парню из моего класса, подкатить свои шары для боулинга к даме, она непременно их откатить в обратную сторону, или как зарядит по теннисным мячам! Я видел, как мальчик пытался подсесть к девушке перед началом урока, и это выглядело ужасно. Она отшила его грубо и беспощадно. Он, свесив, нос вернулся на последнюю парту, и больше на моей памяти он попыток заарканить даму не предпринимал. И некоторые мальчики, стелились перед красивыми девочками и надо сказать, меня эта дичь угнетала. Я был недоволен тем, что самцы бегают за влажной мечтой, поиметь одну из красавиц. Чтобы добиться вниманию одноклассниц, нужно оставаться мужчиной, а не быть подкаблучником… В моём классе учился один экземпляр и он всегда старался угодить девочкам, или же он любил угождать всем, кто его окружал. Но когда я его просил об услуге, он шёл на попятную. Девочка попросила его сходить в столовую за водичкой и, несмотря на все мои упрёки, он пошёл и принёс бутылки минеральной воды. Девочка просила его не обращать на меня внимания, и минут пять, он ходил вокруг, да около. В своё оправдание она привела довод: «Если мать, попросит тебя выкинуть мусор, ты же не станешь ей отказывать!?». Действительно, одно дело родная мать и домашние обязательства, и совсем другое незнакомая девушка. И какой бы она красивой не была, но слово матери закон и ради постели ты его нарушить не в силах ровно до тех пор, пока ты живёшь в одном доме с родителями. Многие из парней, готовы были на многое, ради симпатичных одноклассниц. Их можно понять, ими движет не трезвый ум, а гормональный взрыв. Но впоследствии, многие из них лишились девственности и вошли в игру зрелых мужчин. Лишались девственности даже те, на кого, и подумать не могли даже самые отчаянные оптимисты. Я долго не решался войти в игру и, мне было страшно получить отказ. Так что, в свои полные восемнадцать лет, я оставался закоренелым девственником.
Конец ознакомительного фрагмента.