Царский подарок

Гурвич Владимир Моисеевич

О ком ты, не понимаю. – Мария действительно не понимала, кого он имеет в виду.

– Из-за того красавчика, который вчера тебя навещал. Я слышал, как он обещал вернуться. Он тебе звонил? И это ты его ждешь? – Херсонцева всего трясло от ярости.

– Я не намерена разговаривать с тобой в таком тоне. Мне не в чем оправдываться перед тобой. А если ты мне не веришь, то лучше нам разойтись, по –хорошему. Прямо сейчас.– Мария отвернулась к окну.

Херсонцев хотел было возмутиться, устроить скандал. Но вовремя вспомнил об их деловом партнерстве. Он собрал волю в кулак и утихомирил

свое возмущение, рвущееся изнутри наружу.

– Ты езжай один, – повернулась к нему Мария. – А я приеду через несколько дней.

– Хорошо, – сухо произнес Херсонцев. – Когда ждать тебя?

– Точно не знаю. Думаю, через пару дней.

– Отлично. Не забудь про то, что Лоцманов ждет тебя в Москве. Я постараюсь его уломать, чтоб еще подождал немного.– С этими словами Херсонцев демонстративно собрал свои вещи и проследовал к выходу. У двери они обменялись холодным поцелуем и Херсонцев исчез.

С его уходом, Мария почувствовала облегчение. Словно гора с плеч свалилась. Только сейчас она поняла, как сильно хочет спать. Не раздеваясь, Мария повалилась на кровать и проспала до самого вечера.

3.

Мария нашла Новикова в музее в своем кабинете. Она приоткрыла дверь и заглянула вовнутрь. Новиков разговаривал с какой- то женщиной. Увидев Марию, он радостно кивнул ей, и попросил подождать, пока он не отпустит посетительницу. Мария опустилась на стул, но тут же встала и стала ходить взад и вперед по приемной кабинета. Сидеть и ждать пока Новиков освободится было невыносимо. Ее просто распирало желание рассказать о дневниках и главное, поподробнее расспросить о Петре Гавриловиче Сабурове, о котором упоминал Новиков в их предыдущую встречу. Похоже, что именно он был хозяином их фамильной усадьбы. И хоть в дневнике девицы Марии фамилия ее батюшки не упоминалась, но зато имя совпадало с именем одного из местных представителей дворянского рода Сабуровых. А коль дневники были найдены в усадьбе Сабуровых, то логично предположить, что отец девицы Марии носил фамилию Сабуровых.

Марии казалось, что это ясно, как дважды два четыре. Простая логическая цепочка указывает на то, что девица Мария и есть урожденная Сабурова.

Когда Новиков, наконец, освободился, Мария зашла в кабинет и все рассказала, о находке, об авторе дневников и о своих догадках относительно фамилии бывшего хозяина ее фамильной усадьбы.

–Павел Васильевич, что вы думаете о моих предположениях?– с бьющимся сердцем Мария ожидала его ответа.

– Думаю, вы правы с высокой долей вероятности. – Новиков улыбнулся. – Ваша находка бесценна. Но я тоже все это время не сидел сиднем и подготовил для вас один очень интересный документик. Он хранится в архивах нашего музея.

Новиков встал с кресла и подошел к большому деревянному шкафу, занимающему полкабинета. Открыв дверцу, он извлек из шкафа тоненькую папочку. Открыл ее и бережно достал оттуда пожелтевшую от времени царскую грамоту.

– Вот полюбуйтесь. Высочайшим повелением императрицы Анны Иоановны, от 30 марта 1730 года, капитан-лейтенанту лейб-гвардии Преображенского полка Петру Гавриловичу Сабурову за заслуги перед отечеством даруется поместье и десять деревень в местечке Осиновка

Казанского уезда.

Мария с трепетом взяла в руки старинный документ.

– Но здесь написано Осиновка, – Мария бросила вопросительный взгляд на Новикова.

– Совершенно верно.– поспешил развеять ее сомнения Новиков. – Именно так называлось поместье до появления в этих местах бравого гвардейца Сабурова. А когда он тут обосновался и окончательно укоренился, приказал переименовать Осиновку в честь своей фамилии в Сабуровку. Сохранилась даже информация, что событие это он приурочил к своему бракосочетанию с местной дворянкой.

– А кто она и как ее фамилия известно?– Мария с надеждой посмотрела на Новикова.

– К сожалению, история умалчивает об этом, – качнул головой Новиков. – Как и о том, были ли у них дети и в каком количестве.

– Судя по найденным дневникам, были, – уверенно произнесла Мария.– Это была девочка и звали ее Мария.

– Возможно, вы правы, но я все же не стал на сто процентов утверждать, что эти дневники принадлежать прямой наследнице Петра Гавриловича.

– А я уверенна в этом,– горячо возразила Мария. – Я уже подсчитала. Все сходится. Вот посудите сами. Когда он получил дарственную на земли, он был молодым гвардейцем в чине капитан-лейтенанта. Ему вполне могло бы быть лет 20 на тот момент. Согласны?

– Вполне. Отчего и нет, – согласился Новиков.

– В 1762 году, на момент первой записи в дневнике, девице Марии могло бы быть лет семнадцать. Значит, родилась она примерно в 1745 году. На этот момент Петру Гавриловичу 35 лет. Самый возраст, чтобы стать отцом семейства. Вы не находите?

– В ваших словах есть резон, – кивнул Новиков. – Однако я все же убедился бы в подлинности этих дневников. Действительно ли они написаны во второй половине 18 века. Или это фальсификация.

– Фальсификация? – Мария качнула головой. – Тут три дневника с временным интервалом в 15 лет, с проставленными датами почти на каждой странице. Не думаю, что это подделка. Кто пойдет на такой чудовищный труд. Да и зачем?

– Если б вы знали, Мария, сколько раз переписывалась история. Вы бы не были так уверены в ваших категоричных утверждениях.

– Конечно, я дилетант и в этом ничего не понимаю, но интуиция подсказывает мне, что я права.

– Можно отдать один из ваших дневников на экспертизу, – предложил Новиков. – Правда, в нашем музее нет такого эксперта. Обычно в подобных ситуациях мы отправляем исследуемый документ в областной музей истории искусств. Если вы доверите мне один из дневников, то я организую такую экспертизу.

Несколько секунд Мария раздумывала. Она ведь обещала Херсонцеву приехать через два дня.

– А сколько времени потребуется на проведение такой экспертизы,– спросила Мария.

– Недели две, как минимум. Вас это устроит?

– Устроит, – не стала раздумывать Мария. – Вот возьмите вот эту тетрадь.– Она протянула Новикову третий дневник. – А остальные два я буду пока переводить.

Возвращаясь домой, Мария думала о том, что Херсонцев снова будет злиться и упрекать ее. Но ей было уже все равно. Ей не терпелось, как можно скорее, погрузиться в продолжении истории девицы Марии.