Царское море
Шрифт:
— Вот, ягоды покоцаные!
Наверно у Оксаны предки были поморами, ходили на кочах. А иначе, откуда она это слово знает?
Кочи строили большими и малыми, они могли груза брать и 7 тонн, и 30 тонн. И скорость у них была хорошая — до 200 километров в сутки проходили, в два раза быстрее иностранных!
Но, к сожалению, до наших дней целиком не сохранилось ни одного коча, так, находили какие-то полусгнившие части, обрывки каких-то записей…
Вот по этим данным наши специалисты сделали чертежи и построили коч.
А настоящие кочевники — то есть мастера по кочам, строили без чертежей. Начертит палкой на песке размеры и строит. Вот глазомер и умение — позавидуешь!
Кстати, я так же на дачном участке свой дом строил: начертил длину и ширину, сделал фундамент, а потом на нём дом построил. Ничего, до сих пор стоит!
На мостике
— Опять он про мостик! — подумаете вы.
Да, про мостик. Я же там времени больше, чем в каюте провёл. Мостик — такое замечательное место! Побудешь там пару часов, и уже многое будешь знать о жизни ледокола, об экипаже, о ледовой обстановке. А когда ты в курсе всех событий, становишься как бы участником их.
Современный ледокол трудно представить без мостика, ну и, значит, без палубных надстроек, без иллюминаторов.
Трудно представить, но вот первые ледоколы были именно такими — без мостика и палубных надстроек. В лучшем случае была промёрзшая рубка. На вахту выходили в тулупе, в валенках, в шапке-ушанке.
Но каким бы тёплым ни был тулуп, через четыре часа вахты моряк насквозь промерзал и бежал отогреваться.
А знаете, почему не было палубных надстроек? Да потому, что их надо было обогревать, а на ледоколе каждую лопату, каждый пуд угля берегли для главной цели, для прохождения через льды.
Потому жилые помещения находились ниже главной палубы. Там внутри ледокола было тепло от работы двигателей, от горячих механизмов.
Моряк, сменившийся с вахты, ложился спать под грохот машин, под шум и треск ломающихся льдин.
В закрытом пространстве металлической утробы корабля все звуки словно через усилитель проходили.
Так что на первых ледоколах очень непросто было работать. Однако работали моряки! И благодаря работе тех моряков и ледоколов, их совместному опыту, появились современные ледоколы.
И я вот стою на мостике мощного атомного ледокола и думаю:
— Как мне повезло, что я попал в этот рейс!
А стоял бы в промёрзшей рубке того, первого ледокола, от холода стучал ногами, хлопал руками, лязгал зубами и думал:
— И зачем я согласился на этот рейс!
Но если бы и думал так, вслух ничего не сказал! И выдержал бы всё до конца. Я же знаю себя!
Закат
Самое тоскливое время в Арктике — закат. Картина красивая, завораживающая, но тоскливая…
Ярко-багровое солнце на багровом горизонте, как-то очень уж быстро опускается, отражаясь на льдинах, всё ниже и ниже, и как-то не по себе, когда оно полностью скрывается.
Ночь сразу выпрыгивает и набрасывается на ледокол, окружает его со всех сторон. Ледокол бодро отстреливается лампочками на всех палубах, светом иллюминаторов.
Потом вступает тяжелая артиллерия — 4 мощных прожектора освещают ледовую равнину далеко впереди. Граница света бежит впереди ледокола, по бокам от него и ночь не смеет перейти эту границу.
Если представить себя на закате там, в ледовой безмолвной пустыне один на один с Арктикой — жутко. И ещё идти незнамо сколько, и плечи болят от лямок рюкзака, руки ноют от палок, ноги отяжелели от лыж…
И солнце опускается, исчезает, а с ним исчезают надежды до утра…
Как-то грустно получилось. Вот такие мысли накатили. Так что, если вы, когда вырастите, соберётесь на Северный полюс, имейте это в виду!
Я фотографирую каждый рассвет и каждый закат. И на каждом фото рассветы — как-то веселее, с надеждами!
Покорители
Перед тем, как попасть на Северный полюс, пройти по Карскому морю, я прочитал много литературы и часто встречал такие слова: покорили Северный полюс, покорили Арктику, победили обстоятельства…
Но слова эти говорили не герои, о которых рассказывалось в книгах, а авторы книг. Сами герои вряд ли бы говорили так.
Настоящий полярник знает: Арктику нельзя покорить и победить. А те удачи, что бывают у полярных исследователей, можно объяснить тем, что Арктика сама дала им возможность чего-то достичь, можно объяснить стечением счастливых обстоятельств, которым опять же способствовала сама Арктика. И, конечно же, мужество людей.
А сильных и мужественных людей в Арктике много. Нет, не так. В Арктике все мужественные и надёжные. А ненадёжных отсеяли или они сами отсеялись…
И вот что пришло мне в голову: ну, хорошо, моряки и в армии служили, и мореходку заканчивали, они готовились к этой работе, к этим испытаниям.
А вы о себе думали? У вас же ничего этого ещё не было, а испытания уже начались: с первого класса таскаете десятикилограммовый рюкзак, на уроках сидите, слушаете, дома занимаетесь, учителя от вас постоянно чего-то требуют, родители пристают: сделай то, сделай это. И вы всё делаете, всё выполняете, да ещё и погулять успеваете и остаётесь весёлыми и жизнерадостными, остаётесь оптимистами — любо-дорого посмотреть!
Ну, разве это не мужество? Да если б на взрослых взвалить то, что тащите вы — любой взрослый сломался бы. А вы — нет!
Потому — вы самые настоящие покорители своих вершин, своего полюса. Вы самые настоящие герои и мне хочется, чтоб у вас и дальше всё складывалось удачно!
Ледовая королева
В Карском море, как и во всей Арктике, всё зависит от ледовой обстановки. Вообще-то ледовую обстановку я бы назвал Ледовой королевой (не путать со Снежной!).