Целитель
Шрифт:
Керстен задумался. Несколько мгновений он стоял неподвижно, затем направился в дом. Но на пороге он развернулся. Доктору надо было успокоиться, разрядить нервное напряжение, в котором он находился всю эту ночь.
Стало уже светло, ветер стих. Керстен тяжело и медленно пошел по поместью на свою прощальную прогулку.
Он смотрел на столетние леса, растянувшиеся на километры, на поля и фруктовые сады, за которыми ухаживал его отец, старый агроном с натруженными руками. Он погладил коровью морду, ноздри лошади, которой так гордилась его жена Ирмгард, слушал кудахтанье просыпающегося птичьего двора.
Наконец он зашел в дом. Здесь родились его сыновья, и он думал когда-то, что сыновья его сыновей тоже родятся здесь. И дом, и земля, и деревья уже больше ему не принадлежали.
Внутри, в гостиной, никого не было. Элизабет
Керстен подтащил к огню удобное старое кресло, уселся и задремал. Перед закрытыми глазами пронеслась вся его жизнь.
Молодой человек в форме солдата финской армии… Младший лейтенант на костылях… Массажист-ученик. Доктор Ко… Принц Хендрик Нидерландский… Август Дин… Август Ростерг… Наконец, Гиммлер…
В вихре этих воспоминаний вдруг проскользнула мысль: «В этом доме, хоть я этого не хотел и не предполагал, была написана часть человеческой истории. Что бы ни случилось, я могу быть только благодарен судьбе за то, что мои руки смогли спасти столько несчастных».
Доктор поднялся, тяжело и медленно. Теперь он сможет заснуть.
Потом они в последний раз поели в Хартцвальде вместе с Элизабет Любен, Мазуром и Брандтом. Брандт обещал доктору проследить, чтобы все обязательства Гиммлера были выполнены, и в который уже раз добавить все имена, какие сможет, в списки, на которых стояла печать рейхсфюрера.
Завтрак закончился, Брандт{9} выдал Керстену пропуска для него, Мазура и Элизабет Любен.
За ними приехала военная машина с эмблемой СС и отвезла их в Темпельхоф. Оттуда уже отчетливо была слышна русская канонада.
Когда под этот аккомпанемент самолет взлетел и набрал высоту, Керстен откинулся в кресле, закрыл глаза и ненадолго задумался о будущем.
Все его состояние составляло четыреста пятьдесят шведских крон[66]. Ему надо было вырастить троих детей. Пятидесятилетие было не за горами. Но он чувствовал себя в согласии и с миром, и с самим собой. А для работы у него оставались его руки.
Для работы, которая отныне не имела никакого отношения к Истории и ее злодеяниям. Работы спокойной, благодетельной, скромной. Такой как он хотел и любил.
Империя неистовых безумцев, с которой он сражался как мог и как бы не совсем по своей воле совершал чудо за чудом, теперь принадлежала прошлому.
Керстен облегченно вздохнул и прижал к себе руки — единственное оружие, которое у него было. Теперь это был просто большой и толстый человек, который спал, сцепив пальцы на объемистом животе.
Версаль, 1959
Послесловие переводчика
После войны жизнь Керстена была очень трудной. Его усилия не были оценены по достоинству. Более того, весьма некрасиво выступил активный деятель шведского Красного Креста, член шведской королевской семьи граф Фольке Бернадот, сыгравший в спасении тысяч узников концлагерей относительно второстепенную роль — в операции «Белый автобус» ему была доверена работа по технической организации вывоза освобожденных, тогда как Керстен добился принципиального согласия нацистской верхушки на эту гуманитарную акцию. В книге французского историка Франсуа Керсауди «Список Керстена. Праведник среди демонов» описывается разговор между Керстеном и Шелленбергом, состоявшийся в мае 1945 года в Стокгольме, где Шелленберг рассказывает Керстену, что обещание Бернадота помочь доктору устроиться в Стокгольме будет выполнено при условии, что Керстен подтвердит решающую роль Бернадота в организации спасения узников нацистских лагерей и если сам Керстен заявит, что не имел к этому никакого отношения. Когда Керстен отказался, рассудив, что истина все равно откроется рано или поздно и что тысячи людей были освобождены благодаря усилиям не одного Бернадота, а всего шведского правительства и лично министра иностранных дел Швеции Кристиана Гюнтера при поддержке самого Керстена, без посредничества которого Гиммлер и разговаривать бы не стал, то Бернадот пошел ва-банк. Через несколько недель после окончания войны он опубликовал лживую книгу, где преувеличивал свои заслуги, а вклад и Керстена, и других людей, сыгравших важную роль в операции «Белый автобус», выставлял незначительным. Эта книга вышла огромным тиражом и была переведена на множество языков. Бернадот
После войны в Швеции сменилось правительство, работавший с Керстеном во время войны министр иностранных дел Швеции Кристиан Гюнтер ушел в отставку, и Керстену несколько лет пришлось сражаться за свою репутацию. Ему не давали шведское гражданство, о котором он просил, он не мог получить разрешение на работу, чтобы кормить жену и троих детей. В который уже раз Керстен оказался в западне — он был финским гражданином, но в Финляндию уехать не мог: там к власти пришло просоветское правительство Мауно Койвисто и бывшему личному врачу Гиммлера находиться там было крайне опасно. В Голландию или Германию путь ему тоже был заказан — его много раз видели в компании самых высших членов нацистской верхушки. Даже те члены голландского Сопротивления, которым так много помогал Керстен, дали ему понять, что в Голландию он сможет приехать только тогда, когда его имя будет очищено от подозрений. Появляться там ему было опасно, после освобождения Голландии многие члены Сопротивления, внедренные в качестве тайных агентов в высшие органы оккупационных властей, были убиты разъяренной толпой или преданы ускоренному суду, обвинены в коллаборационизме и расстреляны. Чтобы обелить имя Керстена, даже понадобилось личное вмешательство голландской королевы Вильгельмины. В 1948 году голландским правительством была организована специальная комиссия по расследованию деятельности Керстена, которой руководил видный историк, член голландской Академии наук профессор Николаус Постхумус. Были допрошены десятки людей, скрупулезно изучены сотни и тысячи документов. В результате ее работы в 1950 году с доктора Керстена были сняты все обвинения в пособничестве нацизму и коммерческом интересе в выполнении гуманитарной миссии. В 1953 году он получил шведский паспорт и прожил в Швеции весь остаток жизни.
Специальной комиссией голландского правительства подтверждена решающая роль Керстена в следующих эпизодах. Именно благодаря ему:
1. Были освобождены многие голландцы, участвовавшие в движении Сопротивления.
2. Шведским судам с продовольствием разрешили заходить в голландские порты во время голода в Голландии зимой 1944/45 года.
3. В Стокгольм попала корреспонденция голландского Сопротивления для последующей пересылки в Лондон голландскому правительству в изгнании.
4. Были освобождены голландки, заключенные в лагере Равенсбрюк.
5. 2700 евреев были отправлены вместо Освенцима в Швейцарию, еще 3700 евреев переправлены в Швецию, также не были уничтожены остававшиеся в лагерях 63 тысячи евреев, среди которых было немало граждан Голландии.
6. Гиммлер не выполнил приказ Гитлера и не взорвал лагеря со всеми содержащимися в них заключенными при приближении союзников.
7. Гиммлер отменил приказ взорвать дамбы вокруг Гааги и уничтожить Клингендаль.
Безусловно, комиссию Постхумуса интересовала в основном та часть деятельности Керстена, которая относилась к Голландии, поэтому и список этот в основном касается граждан этой страны. Некоторые утверждения Керстена не подтвердились, в частности история о предотвращении депортации нескольких миллионов голландцев в Польшу. Историки подвергают сомнению само существование такого плана. Тем не менее даже этого короткого списка достаточно, чтобы имя личного врача всесильного рейхсфюрера СС доктора Феликса Керстена, благодаря которому столько людей не погибло в концлагерях, не было забыто.
В 1950 году из рук принца Бернарда Нидерландского, мужа королевы Юлианы, за деятельность по спасению людей он получит Большой крест ордена династии Оранских-Нассау, высшую награду Голландии. А в 1960 году, через пятнадцать лет после окончания войны, о нем вспомнят спасенные им граждане Франции и захотят вручить ему орден Почетного легиона. Но Феликс Керстен уже его не увидит. Так и не получивший звание Праведника народов мира, но спасший от верной смерти тысячи людей бывший личный врач Гиммлера Феликс Керстен скончался от обширного инфаркта 16 апреля 1960 года по дороге на церемонию награждения из Стокгольма в Париж.