Целительница моей души

Чекменёва Оксана

Судя по бодрому шагу, в экстренной помощи он не нуждался, поэтому подобное поведение меня возмутило. Мало ли, что аристократ, утренняя дамочка, например, честно отсидела в очереди.

— Простите, но я должна принять сначала тех, кто пришёл раньше, — продолжая стоять у раскрытой двери, вежливо, но твёрдо сказала я тому, кто по-хозяйски расположился в моём кресле и осматривал помещение, презрительно кривя губы от скромной обстановки. Если так не нравится кабинет целителя в торговом квартале, ехал бы в аристократический, уверена, там всё обставлено намного роскошнее.

— Подождут, — уронил посетитель.

Услышав от остальных робкое: «Мы подождём», я пожала плечами и закрыла дверь. Согласны ждать — их выбор.

— На что жалуетесь? — привычно поинтересовалась, не видя внешних проявлений какой-либо болезни.

— Вот сама и определи, — насмешливо предложил аристократ.

— Диагностика — две серебрушки, — сказала из чистой вредности. Обычно я не брала за это ни единого медяка, но пусть будет платой за хамство. Даже король говорил мне «вы», а кто воспитывал этого человека — не знаю, медведи, наверное.

На стол легли две монеты, после чего я взяла мужчину за руку, затянутую в перчатку, поддёрнула вверх рукав и прикоснулась к коже. Нескольких секунд мне хватило, чтобы поставить диагноз.

— Физически вы абсолютно здоровы.

— Ты выяснила это за пять секунд? — возмутился посетитель.

— Этого достаточно, — я пожала плечами. Диагностировать болезни немного дольше, нужно тщательно «увидеть» больное место, «рассмотреть» в мельчайших подробностях. А какой смысл долго рассматривать то, чего нет?

— Приглашай следующего пациента, я хочу увидеть, как ты лечишь.

От этого заявления, а точнее — приказа, я застыла, едва не раскрыв рот. Да кто он такой, чтобы, во-первых, мне приказывать, а во-вторых — наблюдать за лечением? Это личное, очень личное, даже если я просто пациента за руку держу — я же еще и расспрашиваю обо всём. Многим сложно даже мне, целительнице, рассказывать какие-то личные подробности, а тут ещё и посторонний торчать будет.

Я прошла к двери и широко её распахнула.

— Подите вон!

— Да как ты смеешь! — мужчина вскочил, в ярости глядя на меня.

— Смею. Это моя лечебница, я могу выгнать отсюда кого угодно.

— Но не меня! Я — лорд Хавлок, главный придворный целитель. Я самый сильный целитель в этом королевстве! Да я уничтожу тебя, стоит мне пальцами щёлкнуть! Да как ты посмела даже прикоснуться к его…

Я вновь захлопнула дверь — не нужны мне свидетели этого разговора, — а потом подошла вплотную к лорду, встала на цыпочки, схватила его за горло и зашипела:

— Заткнитесь, или я лишу вас голосовых связок! Безвозвратно! — Наверное, что-то в моих глазах или голосе было такое, что он внял и заткнулся. — го величество не для того приходит сюда инкогнито, чтобы вы раззвонили об этом по всему городу. Думаю, его не обрадует то, что вы не в состоянии сохранить его визиты в тайне.

— Это невозможно, — выдавил он, с испугом глядя на меня. И куда только вся надменность делась. — Нельзя лишить человека связок.

— Да неужели? — я наигранно-высоко подняла брови. — Ну, простите, академиев не кончала, самоучка. И что там возможно, а что нет, не знаю. Я просто беру и делаю. Желаете проверить, получится ли у меня?

Конечно, я блефовала. Уж не знаю, возможно ли удалить человеку голосовые связки, в принципе, наверное, я бы смогла. Но не за три секунды, конечно. Впрочем, устроить воспаление, чтобы напугать временной немотой, я вполне способна.

— Нет, — выдавил главный целитель королевства.

Я отпустила его шею и сделала три шага назад, демонстративно обтирая руку о юбку. Да, это ужасно невежливо, но слишком уж он меня разозлил.

— Что вам нужно? Зачем вы пришли?

— Как?! — практически взвыл мой посетитель. — Как ты это делаешь? Мы, лучшие целители королевства, годами бились нас шрамами его величества и его высочества, но ничего не смогли изменить. А ты — необразованная простолюдинка, за две недели сделала то, что нам, магистрам с кучей учёных степеней, сделать не удалось. Кожу, покрытую шрамами от магического напалма невозможно восстановить. Как ты смогла?! Что ты делала?

— Убирала больную кожу и наращивала взамен здоровую, — ответила, пожав плечами. Это же элементарно.

— Что?! — мужчина буквально рухнул в кресло, глядя на меня совершенно обалдевшими глазами. — Убирала больную и наращивала здоровую? И всё? Да это же… Как тебе это в голову пришло?

— Это же очевидно, — пожала я плечами.

— Кто?! — он вскочил и схватил меня за руку, заглядывая в глаза. — Кто тебя такому научил? Где?

— Нигде, — я и правда, даже в период домашнего обучения, ни с чем подобным не сталкивалась. — Но это же первое, что приходит в голову. Если нельзя исправить — нужно заменить. Это элементарно.

— Элементарно? Элементарно?! — лорд забегал по комнате, схватившись за голову. — Тогда почему никому из нас ничего подобного не пришло в голову? И это же… Это же столько силы нужно влить! Это же перегореть можно!

— Так я и не делаю всё сразу, — на всякий случай отступив к стене, я смотрела на бегающего туда-сюда королевского целителя. И куда только подевалась вся его прежняя надменность. — По кусочкам.

— И мне сказали — ты лечишь без боли. Не вводишь пациента в сон, он в полном сознании, всё чувствует — и при этом боли нет. Как?

— Отключаю нервные окончания у тех клеток или органа, на который воздействую, — это же основы. Это было первое, чему меня обучили ещё в пятилетнем возрасте, как только проснулся мой дар — обезболивать. — Потом подключаю обратно.

— Но это же… Это же столько сил нужно! Едва ли не больше, чем на само лечение.

— Я не отделяю одно от другого, поэтому не знаю, сколько и для чего требуется. Меня так учили.

– де? Где такому учат? Это неправильно, нерационально! Главное — излечить болезнь или рану, боль можно и потерпеть. Если боль нестерпимая, больного можно погрузить в сон. Это аксиома! Этому учат всех целителей — направлять силу на самое важное. Обезболивание — вторично! Где вас такому научили?