Целительница моей души
Шрифт:
Двое их младших детей — чьих имён король не назвал, видимо, чтобы меня лишней информацией не загружать, — как и Эррол, были слишком малы для этого ужина, по сути — мини-приёма, а у Вилмера оказалось что-то важное в академии, из-за чего он не смог присутствовать. Причину Кейденс не уточнил, и я даже не знала, правда ли это, или младший брат короля просто был бы сейчас лишним. Но порадовалась — мне и так новых лиц было достаточно.
Мы расселись за столом — мужчины на торцах, мы с Мэнорой с одной стороны, возле своих мужчин — и я даже не ожидала, что мне будет так приятно думать о короле как о своём мужчине, — между нами оказалась Ренита. Рэйнард и Адайна устроились возле своих отцов, Ронт между ними, так что я сидела напротив Рэйнарда, что меня самую капельку напрягало, всё же я предпочла бы знакомиться с будущим пасынком в более неформальной обстановке и при гораздо меньшем количестве свидетелей.
Поначалу разговор не клеился, но это и нормально. Все испытывали неловкость от знакомства, поэтому отдавали должное еде. Дети в принципе помалкивали, как и положено в аристократических семьях за одним столом со взрослыми. Когда енита попыталась что-то шепнуть Рэйнарду, то получила от матери такой взгляд, что тут же уткнулась в тарелку и больше поболтать с двоюродным братом, с которым, как я поняла, довольно давно не виделась — принц Олдвен с семьёй жил в загородном поместье, выбираясь во дворец лишь по случаю, вот как сегодня, например, — не пыталась.
Мы с Ронтом тоже помалкивали. Он специально выбирал из предложенных блюд то же, что и я, и брал те же приборы, поэтому за столом мы с ним в грязь лицом не ударили. Радует, что за прошедшие десять лет я не растеряла навыков, впитанных едва ли не с молоком кормилицы.
В общем, во время основных блюд за столом раздавались лишь единичные реплики из разряда: «Как у вас с погодой?» и остальное в том же духе. Но вот на столе появился десерт и вазы с фруктами, и разговор, наконец-то, начался.
Сначала лдвен поинтересовался, как нам удалось спастись, и какое-то время я вкратце рассказывала об межконтенентальном портале, изобретённым моим прадедушкой, после чего разговор немного покрутился вокруг того, какое чудесное изобретение было утеряно, и что до сих пор даже самые мощные стационарные порталы не способны открываться дальше, чем на несколько сотен километров.
Для путешествий на дальние расстояния в пределах одного континента можно было воспользоваться сетью порталов, а вот в океане такую не построишь. А ведь герцог Аравиуленский нас не просто через океан отправил, а ещё и примерно такое же расстояние по суше прихватил. Видимо, его портал чем-то принципиально отличался от привычных, но чем именно — уже не узнать.
Потом Мэнора поинтересовалась, как именно мы познакомились. Разговор со шрамов короля и Эррола как-то вроде бы и незаметно перешёл на тот страшный момент, когда эти шрамы были получены.
— Расследование так и не завершено, тот, кто пытался меня убить, к сожалению, до сих пор не найден, — король специально сказал так, словно верит, будто был единственной запланированной жертвой, и внимательно посмотрел на брата. — У тебя нет каких-нибудь новых идей на этот счёт?
— Откуда ж им взяться? — принц в растерянности посмотрел на брата. — Если бы я хоть что-то узнал, если бы только заподозрил! Любую мелочь. Я обязательно бы тебе сказал.
Звучало правдоподобно. Я покосилась на Ронта, он, не торопясь, ел виноград, наложив себе полную тарелку. Остальные дети набрали себе всего понемногу, сама я взяла креманку с мороженым, король — яблоко, но так и вертел его в руках, ни разу не откусив. А вот Ронт взял лишь виноград трёх цветов и сейчас отщипывал ягодки от кисточки жёлтого.
— Значит, о том, что тогда случилось, тебе ничего не известно, — кивнул король. Это не прозвучало как вопрос, но я знала, что онту достаточно даже этого, ответ не обязательно произносить вслух, но Олдвен ответил:
— Нет, к сожалению. Если бы только знал!.. Да я его своими руками!..
— И менталиста того так и не нашли, — вздохнул король. — Но мои люди прочёсывают все списки иностранных магов, находившихся тогда в Лурендии, и я уверен, что не сегодня, так завтра, мы его вычислим. Кстати, — это уже нам с Ронтом, как бы случайно к слову пришлось, — Ренита тоже менталист. на умеет помогать людям вспомнить что-то забытое. Если хочешь, Ронтид, она и тебе поможет вспомнить твоих родителей.
— Это было бы замечательно, ваше величество! — глаза мальчика зажглись восторгом. Родителей он не помнил, а у нас не сохранилось ни одного изображения, портреты — последнее, что родные стали бы класть в нашу тележку с потёртой одеждой и медной посудой.
— Ну что, Ренита, поможешь своему будущему дядюшке? — благодушно поинтересовался король, девочка с улыбкой кивнула. — А что-нибудь ещё с воспоминаниями делать ты умеешь?
— Нет, только это? — Ренита тяжело вздохнула и помотала головой.
Ронт сорвал красную ягоду и сунул в рот. Я перехватила мимолётный взгляд короля, направленный на мальчика, потом он вновь взглянул на другую сторону стола.
— Значит, ничего больше енита не умеет? И не умела никогда?
— Конечно, нет, она же еще маленькая. Вот немного подрастёт и ещё чему-нибудь научится, правда, дорогая? — Олдвен улыбнулся средней дочери.
— Она всегда умела только это, — одновременно с ним ответила Мэнора.
Ронт сорвал сразу две виноградины — красную и фиолетовую, — и сунул в рот обе. Король опустил глаза, на секунду задумался, а когда снова их поднял, я вновь увидела тот самый, знакомый по первым встречам взгляд.
— Мэнора, ты утверждаешь, что твоя дочь никогда не умела стирать чью-то память? — голос стал жёстким, холодным, улыбка исчезла из него безвозвратно. Это был уже не добрый дядюшка, расспрашивающий племянницу об успехах, тут, похоже, уже допрос начинался.
— Кейденс, о чём ты? — Олдвен растерянно переводил взгляд с брата на жену и обратно.
— Я хочу услышать ответ, — король не сводил с женщины острый взгляд, под которым она заметно ёжилась.
— Нет! на никогда этого не умела.
Ещё одна фиолетовая виноградина исчезла во рту у Ронта.
— Ответь мне на ещё один вопрос, Мэнора, — король поднялся и подал «лакеям» знак, означающий «убрать лишнюю посуду».
Несколько мужчин приблизились к столу, кивок от Кейденса — и все дети из-за стола исчезли в мгновение ока. Причём младшие дети вообще из комнаты, а Ронт оказался у стены, в пяти метрах от стола, удивлённо хлопая глазами, а рядом с ним стояли два «лакея», и один из них держал в руках его тарелку с виноградом так, словно предлагал попробовать. Всё это заняло не более двух ударов сердца, оставшиеся за столом только начали оглядываться, пытаясь сообразить, куда подевались дети, и в этот момент король задал свой вопрос: