Цельняпушистая оболочка 2
Шрифт:
Прощай, авторитет!
— Но вечно бегать всё равно не получится… — грустно хмыкнул я, сидя на пустой кухне и ковыряясь в обеденной тарелке.
Мои романтические пиздострадания прервала страшная долбежка в дверь. Вскочив и схватившись за кобуру, я осторожно вышел в коридор. Дверь тряслась так, будто по ней ломом долбили. Какие–то нехорошие у меня предчувствия…
Вздохнув, я резко распахнул дверь попутно нацелив пистолет на… Арфу?
— Какого хера?! Тебе ключ для коллекции выдали?!
Девчонка
— Тащ лейтенант! Скорее за мной! Там такое… Такое! — затараторила мурзилка, пытаясь описать руками «такое».
— Куда? Что, мать твою, происходит вообще?! Толком объясни! — раздраженно буркнул я, убирая «Кольт» обратно в кобуру.
— Там! Ребята подрались! Прям совсем–совсем! Очень–очень подрались! — только и смогла выдохнуть малявка.
Какого хера?! Сколько раз объяснял этим полудуркам, чтобы не лезли к местным! Или они между собой!? Ну ёпт… Только поножовщины мне не хватало!
— Кто–то у меня огребет… Где эти пидарасы!?
Девушка, немного постояла, раздумывая над моим метким описанием собственных солдат и чуть погодя, махнула мне рукой и быстро припустила в сторону города. Отлично, еще и бегать придется! Глаз на жопу натяну!
— Серег, хули ты там копаешься!? Слезай давай, заебал дрочить! — орал Скоков своему напарнику.
Пугачев сидел на крыше сарая и тщетно пытался дотянуться до лестницы. Когда Энни попросила их помочь с ремонтом крыши, рядовой как–то позабыл, что боится высоты. Даже такой маленькой.
— Давай, Сахарок, не волнуйся, тут не высоко! — подбадривала работника девушка в шляпе.
Ей было очень неуютно, что человек попал в эту ситуацию по ее просьбе.
— Блин, надо было самому лезть… — буркнул Скоков и быстро приблизился к лестнице.
Взяв её в руки, он, словно дубиной, стал колотить по сараю.
— Леха, хули ты творишь!? Ай, блять!… — завопил Пугачев от неожиданности и, потеряв равновесие на покатой крыше, слетел на землю.
— Вот и всё, а ты боялась! Даже юбка не помялась! — весело сказал Алексей, приставляя лестницу обратно.
Подкалывать Пугачева было его любимым занятием с тех пор, как они оказались в Фелерии. К тому же, Скокова уже порядком достало, что его товарищ мало того, что два часа возится, заделывая крышу, так еще и минут десять никак не может с неё слезть.
— Скоков… — тихо произнес боец, вставая с земли.
— Че?
— Хуй в очко! Ты чем, мудила, думал!? Я же убиться мог нахрен! — обиженно затараторил рядовой.
Скоков рассвирепел.
— Слышь, вафелька, ты не прихуел? Да я тебя обоссу нахуй! Ты у меня…
Его тираду прервала Энни. Встав между мужчинами, она смущенно подняла руку и произнесла:
— Сладкие, не надо! Это моя вина! Я не подумала, что крыша может быть скользкой…
Глядя на виноватое лицо девчонки, бойцы немного успокоились. Энни уже привыкла выступать в роли миротворца. Её очень удивляло то, что два парня, несмотря на обоюдную неприязнь, продолжают всё время работать в паре.
«Никогда не пойму этих великанов» — решила девушка, ведя ребят в сторону дома. Несмотря на задержку в работе, от обеда отказываться они не собирались.
Бойцы были не в восторге от здешней мебели и меню, в основном состоящим из яблок. Но глава семьи, старая фелисина, которую все почему–то называли «бабулей», специально ради них пыталась разнообразить стол, почти исключив из него яблоки, чему ребята были очень благодарны.
Обед проходил довольно тихо и обыденно если бы не одно «Но».
Это «Но» вылетело из подвала и едва не накинулось на двух парней, сидящих за столом. Здоровенный и крепкий, по меркам феленидов, кот, со странным кондитерским именем, уже не первый день проводил запершись в подвале. И судя по его хмельным глазам, он явно не книжки читал.
— Где он?! Где Писин?! — подскочил к столу пьяный вусмерть Чизкейк.
Скоков ошарашенно посмотрел на кота и как–то неуверенно ответил:
— Э–э–э… Кто? Лисин что ли? В мастерской поди, а че такое? Ты че «Борискин», валерьянки перекушал? Слюни–то подбери, не утереться!
— Агась, в мастерской… — злобно буркнул мускулистый феленид в распахнутой рубахе и, зло плюнув в тарелку солдата, едва ли не бегом двинулся на выход из дома.
— Эй, милый! Да что с тобой? — обеспокоенно крикнула вслед своему брату Энни.
— Слышь, Пуга, те как, грибной суп с кошачьей харчей заходит? А то я че–то уже наелся… — брезгливо отодвинул оскверненную тарелку рядовой. — Кстати, а нахера ему Лисин–то?
Бойцы удивленно переглянулись, соображая, зачем этому пьяному коту вдруг понадобился ефрейтор.
— Так, ладно! Закончить прием пищи! Пойдем посмотрим на разборки питерские… — объявил Скоков и спихивая обленившегося товарища, двинулся на поиски пьяного кота.
Покосившись на заснувшую бабулю, мирно покачивающуюся в кресле–качалке, Энни не нашла ничего лучше, чем присоединится к людям, в поисках своего брата.
У Лисина вдруг появилось какое–то нехорошее предчувствие. Он остановился и огляделся по сторонам, но не обнаружил ничего подозрительного. Вокруг почти никого не было, только парочка случайных прохожих и его спутница.