Цена искупления
Шрифт:
— Будь хорошим мальчиком, — прошептала она.
От одного только ее голоса член вновь отвердел.
— Обязательно, — выдохнул Теодор и вошел в нее. Гермиона обхватила ногами его поясницу, запрокинула голову и прерывисто вдохнула. Тео выпрямился, схватил ее за ягодицы и насадил на свой член. Грейнджер со стоном выдохнула и вцепилась пальцами в его предплечья.
— Еще! — прохрипела она, и Тео снова дернул ее на себя. А потом еще раз, и еще. Грейнджер тяжело дышала и извивалась змеей, ее волосы разметались по подушке, а губы шептали что-то бессвязное. Тео и сам что-то бормотал, не осознавая смысла собственных
— Ой, — тихо протянула Грейнджер, чуть виновато глядя на него. Теодор опустил глаза и недоуменно уставился на свежий порез, пересекавший его грудь.
— Это что за чертовщина?
— Прости, Тео, — Грейнджер легонько толкнула его в плечо, заставляя лечь на спину, и наклонилась над ним. — Я совсем потеряла контроль. Эта тьма внутри — ее нужно постоянно сдерживать. Но ты был настолько хорош, что я полностью расслабилась, и эта сила вырвалась.
— Драккл, — простонал Теодор, все еще пребывая в экстазе. — Дорогая, если решишь в следующий раз доказать, что не симулируешь свой оргазм, достаточно простых слов.
— Прости, — Гермиона наклонилась к его груди и провела языком по порезу, слизывая проступившие капли крови. Тео передернуло, и внутри кольнуло смешанное чувство. Это было одновременно и осознание того, что Грейнджер пробует на вкус его кровь, и сладостная нега от ее горячего дыхания на груди и щекочущих мокрых прядей.
— Ты можешь это вылечить, или мне сходить на кухню за зельем? — Тео осторожно взял ее за подбородок и заставил поднять голову.
— Сходи, — она перекатилась на бок и лениво потянулась. — Я еще немного не в себе, боюсь сделать хуже.
— Ладно, — Тео поднялся на ноги. — Пока я буду расправляться с этой царапиной, будь добра, сними постельное и отнеси в ванную. Мы, кажется, забыли вытереться после душа, и я не испытываю никакого желания спать в луже.
— Хорошо, — она кивнула и тоже поднялась на ноги.
Когда Теодор вернулся в спальню, Грейнджер уже убрала постельное белье и скрылась в ванной. Оттуда доносились сдавленные ругательства — она была последовательна в своих попытках хоть как-то подлатать больные зубы. Тео застелил кровать чистой теплой простыней и лениво взмахнул палочкой, заставляя одеяло скользнуть в пододеяльник, а подушки — в наволочки. Когда Грейнджер вернулась в спальню, от нее пахло смесью трав.
— Ты уже справился, — резюмировала она.
— Да, — Теодор улыбнулся. — Ложись и будем спать. Завтра тяжелый день. Тебе предстоит объяснить Поттеру, зачем нам еще раз смотреть на место преступления.
— А он, похоже, все еще дуется на меня за то, что опять разнесла в пух и прах его теорию, — произнесла Грейнджер и забралась под одеяло. — Ты идешь спать?
— Да. Да, конечно, — он улегся рядом и сгреб ее в охапку. Запах тюрьмы почти улетучился, уступив ароматам трав, шампуня, мыла и кофе — того самого, что она пила на кухне. С этими мыслями Тео и уснул.
***
Он проснулся оттого, что в кровати стало прохладно и одиноко. Тео сонно приоткрыл один глаз и обнаружил босую Грейнджер, стоящую у окна. Она тихо и напевно произносила слова
— Тео, — тихо протянула Грейнджер. — Теодор, я знаю, что ты не спишь.
— Надеюсь, ты не будешь меня убивать? — осторожно спросил тот.
— Нет. Не сейчас, — она провела рукой по его волосам. — Конечно, ты видел то, что не положено. Но, думаю, тебе предстоит многое узнать, так что произнесение формулы — не самое ужасное в нашем сотрудничестве.
— Я думал, ты перестала произносить эти формулы после того, как свершила свою месть.
— Нет, Тео, это работает не так, — Грейнджер покачала головой. — Однажды ступив на этот путь, ты уже не сможешь свернуть. Если я не буду произносить формулы каждый день, мне с каждым днем будет все тяжелее сдерживать тьму в себе. И в один день она пожрет меня — помнишь свидетельство об отроке Георге? Он ошибся в самом начале пути. Чем дальше ты зашел — тем ужаснее кара за попытку вернуться.
— Я понял, — пробормотал Теодор. — У нас есть еще пара часов, чтобы доспать, хотя вряд ли я усну теперь.
— Я сварю кофе, — она кивнула. — Прости. Завтра и впредь буду уходить в другую комнату. Похоже, тебя это впечатлило.
— Ты словно окаменела. Смотрела в одну точку и только губами шевелила. Да, я струхнул, признаю.
Грейнджер вдруг хихикнула.
— Что смешного? — возмутился Тео.
— Всегда было интересно, как я выгляжу в этот момент, — бросила она через плечо и вышла из комнаты. Через минуту с кухни донесся шум: звон ложки, шипение огня и бульканье воды. Теодор откинулся на подушку и уставился в потолок.
— Хочешь, я добавлю корицы? — крикнула с кухни Грейнджер. — Я делала так для…
Она осеклась, и Теодор понял почему. Он тихо прошел на кухню и увидел ее тонкую фигурку, согнувшуюся над обеденным столом.
— Грейнджер, — Тео осторожно тронул ее за плечо. Она подняла голову и уставилась на него холодным взглядом.
— Я делала так тогда, в жизни до тьмы, — закончила она свою фразу и подвинула к Тео чашку.
— С корицей? — он вдохнул аромат. — Спасибо.
Она кивнула и отпила из своей чашки. Благо, на сей раз они не отворачивались друг от друга, как несмышленые подростки.
— Ночью все было замечательно, — произнес Тео, желая сгладить небольшую неловкость, что все еще ощущалась в воздухе.
— Кстати, о ночи. Как твоя царапина? — Грейнджер криво улыбнулась.
Он только теперь сообразил заглянуть под волшебный пластырь, который наклеил вчера на царапину. Под ним обнаружился лишь тонкий рубец, чему Тео немало удивился.
— Что, вот так запросто? Разве рана, нанесенная темной магией, не должна кровоточить, причинять ужасную боль, гноиться и вообще убивать меня?