Цена искупления

Щербинина Зоя

— Например? — Теодор вручил ей сандвич, сам взял второй и принялся жевать.

— Например, что основной признак действительно могущественного мага — способность принять возможность собственной смерти. Потому что это переход на следующий уровень организации существа. Тело перестает существовать, но не дух. Конечно, глупо бежать навстречу собственной смерти и искать ее, но и попытки стать бессмертным характеризуют мага, как труса и слабака.

— Ты сейчас пытаешься сказать, что Волдеморт был слабаком? — Тео чуть не подавился

сандвичем.

— Я говорю это практически прямым текстом, и очень рада, что ты улавливаешь суть. Наплодить целых семь крестражей — уму непостижимо!

— Просвети недалекого аврора, который не то что на следующий уровень организации духа, на следующую ступень карьерной лестницы никак не доползет: что за зверь этот твой крестраж?

— Читай, — Грейнджер раскрыла одну из книг и подвинула к Теодору. Тот быстро пробежал взглядом по желтой от времени странице. Грейнджер тем временем листала свой дневник, хищно улыбаясь. Судя по всему, написанное там знатно ее забавляло.

— Ладно, я понял. Это мерзко, и я не хочу больше слышать ни слова о крестражах, — Тео брезгливо отодвинул книгу.

— К сожалению, придется. Это самая сложная и самая темная магия, которую только знает Гарри. Когда мы читали о нем в «Волхвовании наитемнейшем», автор назвал крестраж изобретением настолько мерзким, что о нем и писать не стоит. Мы тогда решили, что автор намекает на сложность и недоступность этих чар. Но даже для наитемнейших это явление мерзко само по себе. Расщепленная душа не имеет ни малейшей ценности, в то время как самые мощные ритуалы требуют именно целостности души.

— И как ее достигнуть? — спросил Тео и потянулся за третьим сандвичем.

— Для начала каждый день необходимо произносить формулу. Думаю, большинство наших сверстников отсеялось бы уже на этом этапе. Время рассчитывается для каждого индивидуально. Мне полагалось просыпаться в пять утра, чтобы произнести формулу в свой час. Так что если у вас есть подозреваемые, можно попробовать рассчитать его час для формулы.

— Ты о чем?

— Нотт, милый, включи мозг! — недовольно протянула Грейнджер. — Это ведь ясно как день. Вряд ли ваш преступник родился в тот же день и час, что и я. Его ритуальное время может приходиться на глубокую ночь, и тогда он явно недосыпает в последние полгода. Либо же наоборот — в разгар рабочего времени он каждый день отлучается со своего места. Ну и, конечно же, у него должен быть список формул.

— Список? — Тео окончательно запутался.

— Конечно. Для каждого дня недели своя формула.

— Слушай, Грейнджер, а для произнесения формул нужно какое-то определенное условие? Может, стоять с цветком чертополоха в зубах лицом на север, или наоборот, полностью голым повернуться на восток?

— Маг заключает себя в магический кокон на время произнесения формулы. Но это не те магические круги, что показывают в маггловских фильмах. На данном этапе чертить ничего

не надо, а кокон образуется простейшим заклинанием. Когда я говорю «простейшим», я имею в виду что-то не намного сложнее высшей трансфигурации.

— То есть, нам нужен человек с высоким уровнем магических знаний и умений. Грубо говоря, кто-то из отличников.

— Версию строишь ты. Считай меня энциклопедией: только факты. Говорить, прав ты или нет, я не обязана.

— Но тебе самой интересно раскрыть это дело, — попытался подколоть ее Тео.

— Может быть, — туманно ответила Грейнджер. — Продолжим?

— Я должен написать Поттеру. У них есть еще полдня, а у нас всего-то три подозреваемых. Можно успеть опросить их сотрудников и родных.

— Занимайся, — Грейнджер пожала плечами, подобрала ноги под себя и, воспользовавшись тем, что Тео отвлекся, подвинула к себе блюдо с сандвичами.

К тому времени, как сова с письмом вылетела в окно, сандвичей уже не осталось. Тео тяжело вздохнул.

— Грейнджер, ты пытаешься наесться на всю оставшуюся жизнь?

— Да, и как ты удачно подметил — это твоя забота. И вообще, сытый информатор — разговорчивый информатор.

— Ага, как вчера. Вырубилась прямо за столом, да еще и посреди разговора, — напомнил Теодор.

— Я все равно все слышала, — парировала Грейнджер. — Кстати, сон — тоже неплохая идея. Раз уж ты решил, что Гарри должен опросить всех, прежде чем вы продвинетесь дальше.

— Нужно же нам знать наверняка, что наши подозреваемые подходят. Вдруг первая же проверка отсеет всех, что тогда делать?

— Мерлин, ты как будто первый день в аврорате. Искать настоящего убийцу, разумеется. Тем более, у вас есть такой прекрасный консультант, как я. А раз уж у вас так много времени, и ты, похоже, не желаешь возвращать меня в камеру, я позволю себе немного вздремнуть.

— Послушай, а вот эти формулы. Где ты их вообще достала? Может, спросить, кто последним покупал такую книгу?

— Да, конечно, зайди с этим во «Флориш и Блоттс». Вдруг повезет. Формулы, Тео, сами по себе бессмысленны. Книга есть — точнее, была — в Запретной Секции в Хогвартсе, но я не исключала бы наличие еще одного экземпляра. Мало ли чистокровных семей в Британии, и кто знает, какие сокровища достались им по наследству. Вполне вероятно, что подобная книжица даже есть в твоем родовом гнезде.

— Где я не появлялся уже лет десять и даже не знаю, стоит оно на своем месте, или его сожгли по неосторожности домовики, свихнувшиеся на старости лет, — буркнул Тео. — Ну так почему дело не в формулах?

— Потому что, как только ты рассчитал свой час для произнесения формул, ты должен проделать еще одну работу. Магу необходимо создать собственную книгу формул, которой сможет пользоваться только он и никто другой. Для этого он в рассчитанный час усаживается за стол и переписывает формулу своей кровью.