Цена любви
Шрифт:
Казалось, что все происходит в дурном сне. Ноги затекли. Она хотела пошевелить ими и вскрикнула от боли. Ричард крепко сжал ее руку.
— Кэра, дорогая, как вы себя чувствуете?
— Где я? — простонала она. — Что случилось?
— Я идиот! Даже хуже! — в отчаянии воскликнул он. Его голос тонул в возбужденном гомоне столпившихся французов.
Он рассказал, что въехал в воронку от авиабомбы и автомобиль разбился. Сам он отделался несколькими синяками и до крови поцарапал лоб. Зачем он только решил ехать коротким путем! Нужно было следовать по главной дороге. Когда он вытаскивал ее из разбитого автомобиля, то думал, что она уже мертва. Его сковал ужас. К счастью, неподалеку оказался дом фермера. Нашлись добрые люди, которые предлагали помощь, но сегодня все было напрасно. Здесь отсутствовал телефон, а у фермера были лишь лошадь и телега. До рассвета выезжать фермер не решался. С новой силой повалил снег, и отправиться в пургу было бы настоящим безумием. По-французски Ричард изъяснялся свободно и вынужден был согласиться с аргументами фермера.
В фиолетовых глазах Кэры мелькнуло беспокойство. Она приподняла полог и взглянула на свои ноги. Увидев, что одна из них от лодыжки до колена забинтована, она в ужасе воскликнула:
— Что случилось?… Я ранена?… Не молчите!
Побледневший Ричард понял, что лгать бессмысленно.
— О Боже, — прошептал он, — я бы все отдал, только бы с вами этого не случилось… Когда я принес вас сюда, мадам осмотрела вашу ногу. Она кое-что смыслит в этом и сказала, что…
— Что она сломана? — прошептала Кэра.
— Боюсь, что так, — кивнул он.
У нее перехватило дыхание, и она зажмурилась. Казалось, боль пронзила ее насквозь. Нога сломана!.. Какой кошмар! Это значит, что несколько недель, а может быть, и месяцев нельзя и думать о том, чтобы выступать на сцене… Если вообще она когда-нибудь сможет танцевать!
У нее перед глазами возникло красивое лицо Клода. Он усмехался и словно говорил: «Вот видишь, теперь ты действительно «Кэра без Клода»!»
Она простерла к Ричарду руки и в отчаянии зарыдала.
— Кэра! Милая Кэра! — повторял он. — Я бы все отдал, чтобы спасти вас!
Она сжимала его руки и несколько минут безудержно рыдала, уткнувшись лицом в диван.
Молодой человек смотрел на ее прекрасную головку и готов был себя убить. Снова и снова он ругал себя за то, что решил срезать путь. Зачем он вообще уговорил ее на эту поездку? Ему так хотелось порадовать своих людей… Не хуже Кэры он понимал, что значило для нее сломать ногу. Только час назад она кружилась в волшебном танце, а теперь не в силах даже встать… Кроме того, сердце Ричарда разрывалось от любви. До Клода ему сейчас не было никакого дела. Он нежно целовал ее руки и твердил:
— Милая!.. Милая!..
Хозяин фермы принес из конюшни фонарь и подвесил на крюк в потолке. Все его семейство, поднятое с постелей, толпилось на кухне и бурно сочувствовало «господину офицеру». Хозяин сообщил, что погода никуда не годится и до утра не станет запрягать лошадь. Тереза, его жена, предложила мадемуазель свою постель. Господин капитан может расположиться на матрасе на кухне. Здесь по крайней мере тепло.
Бледный и потерянный Ричард перевел их слова Кэре.
— Ничего нельзя сделать, — сказал он. — Лучше нам переждать здесь до рассвета. Потом я доберусь до ближайшей воинской части и привезу санитаров.
— Хорошо, — едва слышно ответила девушка и закрыла лицо ладонями.
По ее щекам текли слезы, и она не чувствовала, как Ричард целует ее и бормочет «милая». От ужаса она вообще ничего не чувствовала.
Дальнейшие перспективы были одна кошмарнее другой. Что, если она не только сломала ногу, но у нее еще случится заражение крови? Что, если ногу придется ампутировать?… Кэра пыталась взять себя в руки и выбросить из головы черные мысли. Ведь она не трусиха! Она приехала сюда добровольно — чтобы чем-то помочь армии. Этот перелом — то же самое, что боевое ранение, и она, Кэра, сражается на этой войне, как настоящий солдат. Нельзя допустить, чтобы капитан Хэрриот счел ее неженкой!
Кэра повернулась к Ричарду и храбро улыбнулась.
— Скажите мадам, что я не стану занимать ее постель. Лучше меня вообще не трогать. Пока не придет машина, я полежу здесь. Мне страшно даже пошевелить ногой…
Ричард кивнул. Он объяснил ситуацию мадам, и та выгнала ребятишек из кухни. Потом она принесла Кэре горячего молока, а также несколько одеял.
— Надеюсь, бедная мадемуазель немного согреется, — сказала мадам.
Фермер с одним из сыновей притащил на кухню матрас, который положили перед очагом. Ричард встал и налил себе немного коньяку. У него раскалывалась голова. Но еще больше он переживал за Кэру.
— Вы не против, если я лягу неподалеку от вас? — спросил он.
— Как вам будет угодно, — прошептала она. — Я бы предпочла не оставаться одна…
Через некоторое время весь дом погрузился в тишину, которую час назад нарушил английский капитан. Кэра лежала на диване за ширмой и старалась не думать о будущем. Просто не осмеливалась… А Ричард Хэрриот, устроившись поблизости на топчане, как мог старался ее утешить.
— Бедняжка! — шепнул он. — Нога сильно болит?
— Немного, — ответила она.
— Вы сможете заснуть?
— Попытаюсь.
— Наверное, вы мне никогда не простите, что я втянул вас в эту историю? — вздохнул он.
— Вы не виноваты, Ричард. Это чистая случайность.
На душе у молодого офицера стало немного легче.
— Кэра, — сказал он, — мне бы хотелось, чтобы вы знали, как… много для меня значите! Может быть, другого случая признаться у меня больше не будет. Понимаю, я не должен говорить об этом: ведь у вас есть жених. Но сегодняшняя ночь все перевернула в моей жизни… Мне хочется, чтобы вы знали: я бы с радостью отдал за вас жизнь!.. Позволил бы отрезать себе обе ноги, лишь бы вы могли танцевать!
Кэра почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Несмотря на свое плачевное положение, она, как и всякая женщина, была до глубины души тронута подобной искренностью.
Милый, милый Ричард Хэрриот!.. Он ей очень нравился, и знать, что он в нее влюблен, было очень приятно. Интересно, что могло произойти между ними, если бы не Клод?… Но в том-то и дело, что мысли о Клоде заслоняли от нее весь остальной мир. Ричард Хэрриот и убогий домик фермера казались сном.
Кэра поблагодарила Ричарда за теплые слова и сказала, чтобы он не терзался на ее счет.