Цена любви
Шрифт:
Между спальнями располагалась ванная комната, вызывавшая у девушек горький смех. Сама ванна стояла посреди комнаты и была на редкость облезлой, а к душу вообще было страшно притронуться. Принимая душ, девушки отчаянно мерзли. Камины в спальнях не могли справиться с ледяными сквозняками… Как бы там ни было, девушки стойко переносили все тяготы походной жизни. Это была их война. Несмотря на то, что обе были эстрадными звездами, привыкшими к теплу и роскоши, они не жаловались. Шла война, а они приехали, чтобы поднять дух солдат, которые ради Британии шли на смерть. Остальное не имело значения.
Под вечер Кэра сидела у камина. Настроение было отвратительным. Но не от холода, а оттого, что с тех пор, как она приехала во Францию, от Клода не было никаких известий. Кэра писала ему каждый Божий день. А вчера даже отправила телеграмму. Ей не оставалось ничего другого, как признаться себе, что Клод выказывает ей такое же пренебрежение, как накануне отъезда из Лондона. Она старалась внушить себе, что он очень занят и у него нет времени писать письма, однако чувствовала, что жестоко уязвлена. Когда она смотрела на большую фотографию Клода, стоявшую на камине, у нее отчаянно ныло сердце.
Маргарита Делани, худенькая и черноглазая, расхаживала по комнате, кутаясь в шубку.
— Бр-р-р! Сегодня холодно как никогда! — проговорила она.
Кэра перевела взгляд на тяжелые красные шторы.
— Когда я выглянула на улицу, мне показалось, что там градусов пятнадцать мороза! — откликнулась она. — Ужас какой-то!
— А в каком хлеву нам приходится выступать! — воскликнула Маргарита.
— Об этом вообще лучше не думать, — улыбнулась Кэра. — Прошлым вечером, выйдя на сцену, я едва смогла разогреться… Каково же тебе, бедняжке! Ведь на тебе почти что нет одежды… Удивляюсь, как ты не схватила двустороннего воспаления легких!
Миниатюрная балерина вытащила пачку сигарет и протянула Кэре, но та отрицательно покачала головой. Тогда Маргарита закурила сама.
— Давай спустимся вниз, выпьем коньяка и отведаем фирменное жаркое, — предложила она. — Его готовят с вином и грибами, и мы немного согреемся.
— Извини, дорогая, — вздохнула Кэра, — но сегодня я уже приглашена на ужин.
— Ага, — сказала Маргарита, — тебя пригласил красавчик танкист. Я угадала?
— Да.
— Он милый, — пробормотала Маргарита. — Даже очень… Интересно, как это понравится Клоду?
Шутка подруги вызвала у Кэры горькую улыбку.
— Ему все равно. Думаю, что он сам сейчас ужинает с какой-нибудь красоткой.
Маргарита зевнула.
— Идеальное партнерство!
Кэра молча смотрела на огонь. Она не разделяла мнения большинства людей, которые считали, что идеальные отношения между мужчиной и женщиной подразумевают, что партнеры вольны заводить романы на стороне.
Она знала, что у Клода имеются интрижки, да и сама кокетничала с мужчинами. Однако если бы Кэра вышла замуж, то хотела бы хранить верность мужу, от которого ожидала того же.
Маргарита выпустила колечко дыма и задумчиво посмотрела на поникшую головку своей прелестной подруги. Она искренне любила Кэру. Кэра была одной из немногих актрис, щедро даривших себя не только публике, но и вообще людям.
В представлении Маргариты Клод не был столь популярен. Из всей артистической компании Маргариту особенно поразил отказ Клода ехать с Кэрой. Обе девушки понимали, что он банально струсил и что слабое здоровье тут ни при чем.
Стараясь казаться веселой, Маргарита поинтересовалась:
— А что твой капитан Хэрриот, как он тебе показался?
— Я еще не встречала таких приятных мужчин, — призналась Кэра.
— А какой он красавец! — добавила подруга.
— Но главное, он редкой души человек.
— Куда он тебя пригласил?
— В один смешной ресторанчик в конце улицы. Там восхитительно готовят рыбу.
— Когда у вас свидание?
— В семь часов.
— А концерт в восемь, — напомнила Маргарита.
Кэра кивнула и взглянула на наручные часики.
— Верно! — спохватилась она. — Мне еще нужно приготовиться…
«Приготовиться» не значило переодеться. На Кэре и Маргарите были брюки, свитера и шубы, которые они снимали лишь перед самым выходом на сцену.
4
Десять минут спустя Кэра и Маргарита сошли вниз. У лестницы их дожидался Ричард Хэрриот. Он смотрел на Кэру и думал о том, что в целом свете нет девушки красивее ее. В черных узких брючках, в свитере с глубоким вырезом и в шубке из голубого котика, наброшенной на плечи, она была воплощенной грацией. Ее прекрасные волосы были повязаны голубой косынкой.
Балерина, спускавшаяся вместе с Кэрой по лестнице, была красива по-своему, но Ричард лишь едва скользнул по ней взглядом. Все его внимание было приковано к Кэре. Сердце у него взволнованно забилось. Мысленно он ругал себя на чем свет стоит: какое право он имеет питать к ней нежные чувства, если у нее уже есть жених?… Однако он понимал, что влюбился в Кэру задолго до того, как познакомился с ней. Прошедших несколько дней стали для него чем-то вроде божественного откровения. Прежде он был уверен, что Кэра — испорченное и высокомерное создание, ведь она так красива и знаменита. Такие женщины обожают разбивать мужские сердца, не давая ничего взамен. Но Кэра оказалась совершенно иной. Никакой испорченности. Только необычайная свежесть. Она, которую осыпали подарками и комплиментами, как ребенок, радовалась самой скромной похвале. Ему казалось, что она способна на настоящую дружбу. Безусловно, он желал ее и как женщину, но, познакомившись с ней, видел, что, в отличие от других девушек, она вовсе не спешит перевести дружеские отношения в интимную сферу. Многие девушки и женщины, с которыми он был знаком, помолвленные или замужние, с готовностью позволяли себя обольстить — лишь бы представился случай. Не то что Кэра… Несмотря на необычайное дружелюбие, она была явно предана своему жениху, и за это Ричард любил ее еще больше. «Господи, — думал он, глядя на нее, — на что я надеюсь?!» Он всем сердцем любил ее, но знал, что не имеет на это права.
Он усадил ее в свою машину и повез в маленькое кафе под названием «Сердце Франции».
Кэра дрожала и куталась в шубку. От холода не спасал даже теплый мех.
— Ну и погодка! — сказала она.
— Чудесный мороз, — откликнулся Ричард. — Но в «Сердце Франции» будет даже жарко!
— Жду не дождусь ужина, — весело призналась она.
Они болтали о том, о сем, смеялись, и Кэра чувствовала, что на душе у нее светлеет. Ричард Хэрриот был полон мужественности и энергии. Его смех был так заразителен, что не засмеяться вслед за ним было невозможно.