Цена любви
Шрифт:
Ричард Хэрриот всегда считал себя решительным и отважным мужчиной, однако в эту минуту он бы предпочел оказаться под артобстрелом, чем рядом с Кэрой, под взглядом ее фиолетовых глаз. Как бы там ни было, но он должен признаться…
— С тех пор как мы расстались, многое изменилось, Кэра, — сказал он. — Теперь у меня появилась невеста…
Что сказано, то сказано. Кэра не могла понять, почему это так огорчило ее. Ведь она не была влюблена в Ричарда Хэрриота и не могла требовать от него верности. Она его едва знала. Светлым лучом он промелькнул на ее горизонте и исчез… Но странное дело: сердце девушки болезненно сжалось. В чем дело? Неужели она обижена или ревнует?… Но ей вовсе не хотелось быть «собакой на сене». Мысль о том, что ради нее Ричард станет избегать других женщин, хотя сама она его не любит, отнюдь не увлекала Кэру. Другое дело, если бы она тогда не была помолвлена. Полюбила бы она Ричарда?… Трудно сказать… Одно ясно, узнав о его помолвке, Кэра почувствовала себя ужасно одинокой. Помолвка словно воздвигла между ними глухую стену. Теперь она понимала, почему он так смутился после поцелуя… Но ведь, если он поцеловал ее, значит, по-прежнему любил?… Его губы, взгляд и жесты — все указывало на это. Зачем он только предложил той, другой девушке выйти за него замуж?
Ответ был прост. Ричард сделал это как бы в отместку. Кэре сделалось жалко и его, и себя. То, что произошло, было для него настоящей трагедией… Если только, конечно, он сам так думает.
Кэра постаралась принять непринужденный вид.
— Значит, вас можно поздравить, Ричард? — сказала она. — Вот это новость!.. Расскажите мне о невесте!
Он решил, что Кэре безразлична его помолвка. Что же, видно, ему не остается ничего другого, как выбросить ее из своего сердца. Истребить всякое воспоминание о ней. Он обязан думать лишь о своей невесте.
Ричард принялся рассказывать о Филиппе. Какая она милая, умная и всеми любимая. Как лихо держится в седле и тому подобное… Словом, он хотел убедить Кэру, что сделал достойный выбор. Но при этом сердце его обливалось кровью.
Он взглянул на часы. Был первый час ночи.
— Мне пора идти, — сказал он. — Уже очень поздно.
Она подняла и опустила длинные ресницы.
— Если хотите, можно еще немного поболтать…
Он с готовностью согласился, однако решил переменить тему и завести разговор о Кэре. Судя по всему, будущее девушки было весьма туманно.
Внезапно Ричарда осенила прекрасная мысль. Ничего лучше в этой ситуации и придумать было нельзя.
Во Франции он уже рассказывал Кэре о родительском доме в Мэноре. Он снова заговорил о своих родных местах.
— Теперь там удивительно хорошо… Леса и поля в снегу, а в доме тепло. Уютно потрескивают поленья в камине. Вдоль стен полки с книгами… Там вы могли бы быстро поправиться.
Он стал убеждать Кэру, что та непременно должна погостить в Мэноре. Это единственное, чем он может немного искупить свою вину перед ней. Кэра пыталась возражать, но он был настойчив.
— Умоляю вас! Сделайте мне такое одолжение. Мне будет легче, если я буду знать, что вам хорошо и вы поправляетесь… Пока вы хромаете, жить в Лондоне ни к чему. Не говоря о том, что с деньгами у вас туго. Вы сами сказали, что придется отказаться от машины и от шофера… А у нас дома есть машина. И бензина сколько угодно. Вы сможете кататься на ней вместе с моей матерью… Прошу вас, Кэра, поезжайте! Ради моего спокойствия!
— Но ведь вашей маме может это не понравиться, — пыталась возражать Кэра, но Ричард заверил, что мать всегда и во всем поддерживает его.
— Тогда это не понравится вашей невесте… — пробормотала она.
Как всякому мужчине, Ричарду не было дела до женских интриг. Филиппа — его будущая жена, и она должна быть рада, если пару недель актриса погостит в его доме. Тем более что это не пустой каприз. Кэре нужно поправить свое здоровье.
Уходя от Кэры, Ричард взял с нее слово, что, если мать пригласит ее, та обязательно приедет.
На прощание он не решился поцеловать ее в губы, но зато нежно расцеловал руки. Он измучился душой и страдал от мысли, что оставляет Кэру одну.
Он знал, что жизнь — жестокая штука. Публика быстро забывает своих любимцев.
Придя в гостиницу, Ричард позвонил матери. Телефон стоял в спальне, и мать сразу взяла трубку. Она была рада еще раз услышать, что у сына все в порядке, но, узнав о его новой идее, пришла в некоторое замешательство.
— Но это довольно странно, Ричард! — воскликнула она. — Ты хочешь, чтобы я пригласила к нам эту мисс… эту Кэру Грей… Но что подумает Филиппа?
— Ничего не подумает, — нетерпеливо сказал Ричард. — Я в ответе за аварию, в которую угодила бедняжка. Кэра больше не сможет танцевать, и у нее куча неприятностей. Все, что я могу, это устроить ей хороший отдых, и, надеюсь, ты мне в этом поможешь.
Миссис Хэрриот была мудрой женщиной и решила оставить свои мысли при себе. Он хорошо знала сына. Если уж тот что-то вобьет себе в голову, то отговорить его будет непросто. Тем не менее миссис Хэрриот не пришла в восторг оттого, что у них в доме поселится актриса кабаре. Не говоря уж о том, что, судя по всему, она была той девушкой, из-за которой сын потерял голову во Франции. Если так, то Ричард поступал весьма эксцентрично. Зачем ему понадобилось приглашать ее к себе домой?
Однако миссис Хэрриот была не только мудрой, но и очень доброй женщиной. Она пообещала сыну, что обязательно позвонит Кэре и пригласит девушку в Мэнор.
Ричарду нельзя было позавидовать. Настроение, в котором он покидал Францию, было отвратительным. Его сердце разрывалось от тоски. Он увозил в душе воспоминание не о веселой и энергичной Филиппе, а о бедняжке Кэре… и о том, как держал ее в своих объятиях.
9
Кэра сидела в гостиной вместе с матерью Ричарда. В камине потрескивали поленья.
Подали чай. Миссис Хэрриот настояла, чтобы Кэра пила чай со сливками и ела булочки с маслом.
— Не бойтесь жирной пищи, — улыбнулась она. — Вы такая худенькая. Вам нужно набраться сил.
Кэра была в восторге не только от чая. За неделю, которую она провела в Мэноре, ей необычайно понравились и городок, и дом.
Старый дом, и правда, был очень уютным. Внутри он был отделан дубовыми панелями и украшен роскошными коврами. Война не коснулась благосостояния Хэрриотов… Но особенно Кэре пришлись по душе окрестности. Из-за театральной суеты ей не часто доводилось бывать за городом, но она обожала природу.