Цена слова
Шрифт:
— …Мне плевать, как ты работаешь! Мои деньги — мои условия. Ты возьмёшь с собой трёх моих людей и точка! — Араб нависал надо мной горой. Карие глаза отражали Рыжего Дьявола, силясь поймать взгляд дольше, чем на секунду.
Я поскрёб лоб, глядя в потолок. Безразлично пожал плечами. Упорно отказывался смотреть нанимателю в глаза. Тяжёлый взгляд вольного охотника мало кто выдерживал. А клиента пугать не хотелось. Нервный. Солдаты коалиции на пятки наступают, подозревают в двойной игре. Чуть что и в комнату вбежит вооружённая охрана. Зачем портить послужной список, уничтожая нанимателей? Не за тем после срочной службы и службы по контракту почти год по
— Ваша воля, шейх. Ваши солдаты. Только я не гарантирую их возврат.
Араб затеребил чётки. Пальцы заметно дрожали. Нервничает. Есть за что жить.
— Мои солдаты прошли лагеря. Они не бояться смерти.
— Смертники — хреновые войны. Пара месяцев подготовки — это не так уж и много. Умереть ещё не всё — надо победить. Впрочем, регулярные войска настолько запуганы, что стреляют даже в детей. Можешь посылать против них кого хочешь. Тогда я тебе зачем? Ты сказал тебе плевать, как я работаю, так к чему все эти разговоры? Шейх, ты противоречишь сам себе…
Шейх поморщился, скривился, словно проглотил ломтик лимона. Повысил голос — горячая южная кровь взяла верх:
— Они убили моего брата!
— Ткни пальцем в любую семью и спроси, скольких они оплакивают ночами. Нет таких дверей, через которые не проходит смерть. Только на войне она приходит так, словно её часы спешат. Или стрелки замкнуло и старая спятила. Как ты думаешь, у смерти есть часы?
В свои двадцать семь я достаточно насмотрелся не потери. Не цепляют больше.
Шейх долго выдохнул, пальцы впились в виски. Заговорил более спокойным голосом:
— Они убили его якобы случайно — в перестрелке. Но мои люди сообщили, что перестрелка спровоцирована…
Я снова безразлично пожал плечами, сказал:
— Не бывает случайностей, шейх… Просто скинь аванс на счёт, и я принимаюсь за работу.
Поднялся, давая понять, что разговор окончен.
Вроде прожил чуть больше четверти положенной человеку жизни — а ума-разума так и не набрался. Отец в этом возрасте уже уходил с войны, а я утоп здесь по самые уши. Надо выбираться. Грохот пуль начинает приедаться. В печёнках сидит, как говорят на родине.
Батя был прав — война хороша для тех, кто на ней не бывал. Только теперь я понимаю тебя, Железный Данила.
Выслушивать от шейха, кто кого убил, и кто кому мстит, не входило в планы. Эти разговоры с арабами растягивались на часы. Всё настолько запутано. Сунниты воевали с шиитами, салафитами, ваххабитами и в обратном порядке. Коалиция войск поддерживала регулярную армию, те в тайне сотрудничали с повстанцами. Обособленные группы пели свои песни.
Все воевали со всеми при большой примеси интересов и интриг спецслужб, двойных агентов, предателей, перебежчиков, информаторов и дезинформаторов. Хаос, называемый войной, горел, пока горит нефть на вышках. Денежные потоки в мире нестабильности манили наёмников со всего мира. Либо пуля в лоб, либо на коне. С копытными здесь были проблемы, так что кровь текла рекой. Этого не показывали по телевизору. СМИ здесь были редкими гостями. Фанатиков постреляли в первые годы войны, а смертниками, даже за самые большие гонорары, журналисты становиться не желали.
Шейх махнул рукой и передо мной вырос Джаран — глава охраны дворца. Рослый крепкоплечий детина в военном камуфляже с зелёной повязкой джихада поверх чёрной банданы.
Дань традиции, не больше. Воевал он не за веру, но только за деньги. Как и все мы.
— Пойдём, Рыжий Дьявол, получишь оружие. — Подбирая слова на английском, заговорил капитан. Он разговаривал на международном хуже — учили местные. Это не шейх, что заканчивал настоящий Гарвард и даже мыслить и ругаться мог на чужом языке.
Я кивнул заказчику и зашагал вслед за Джараном. По пути присоединились трое сопровождающих. Лица в ухмылках — вроде как на прогулку собираются. Прицепятся мёртвым грузом в компанию, фанатики хреновы. Лишь бы быстрее в Джанну [31] свалить, свой мусульманский рай. Там девственниц красивых много. Вечных.
Мы переступили порог арсенальной комнаты. Зелёными продолговатыми ящиками было заставлена половина спальни. Джаран с видом богатого коллекционера умело распахивал один, за одним, сиял, как праздничная новогодняя ёлка. Комментировать боекомплект не считал нужным. Я вроде спец, и в них не нуждаюсь. А если что потребуется — сам спрошу.
31
[31] Мусульманский рай
Нет. Что-то не то. Я лишь краем глаза смотрел на оружие, но больше разглядывал навязанных собратьев. Ткнул в самого рослого.
— Ты понесёшь обе мухи [32] .
Фанатик скривил лицо, словно хлебнув прокисшего кефиру.
— Он не понимает на твоём языке, гуяр [33] , — усмехнулся капитан охраны, — как и все они.
— Значит, перед шейхом был Рыжим Дьяволом», а теперь гуяр? — Обронил я.
— Ага, — довольно буркнул Джаран.
32
[32] Переносной, ручной гранатомёт.
33
[33] Не мусульманин. «Не чистый». Не верный Аллаху. Человек, не мусульманской веры.
— И солдат ты мне отрядил как раз тех, кто ничего не понимает по-английски и по-русски? И перевод на счёт ты не подтвердишь, так?
— Так, — снова буркнул глава охраны и скрестил мощные руки на груди.
Трое сообщников заржали, переговариваясь на своём языке. До меня докатились отдельно знакомые слова: нечистый, осёл, баран…
Всё. Лимит.
Молча достал из кармана сотовый, ткнул первую цифру:
— Твоё предложение ещё в силе?
— В силе, — ответил голос.
В руки перекочевал ближайший автомат М-19. Очередью прошил двух смертников, на третьем заклинило. Чертыхаясь — янки всегда отличались ненадёжными образцами оружия — врезал в висок прикладом. Фанатик упал.
Остался с Джараном один на один.
В живот смотрело дуло дробовика. Реакция у главы охраны на высоте, но сразу не убил. День ото дня тоска, а тут такой повод подраться.
Будет измываться.
Я бросил заклинившую винтовку на пол, бормоча:
— Полон шлака твой арсенал. По дешевке перекупил? Или в качестве бонуса за целование мягкого места получил?
— Твой бог оставил тебя, гуяр. Мой оказался сильнее.
— Творец един. Но ты работаешь на захватчиков за спиной шейха. Коалиция — твой бог. Ты продал своего Аллаха за зелёные. Хоть и носишь зелёную повязку.