Цена возвращения
Шрифт:
— Напоминаю господину учителю, что вот прямо сейчас он имеет честь быть моим слугой. Взятым на службу из милости. Моей милости, если кто-то об этом забыл. Так что извольте, многоуважаемый слуга, оказать своему господину такую великую честь вести себя соответственно, черт побери! Даже когда мы вдвоем.
Бабин, проворно отскочив в угол, чтобы сажа не попала на белоснежную рубашку, даже не подумал смутиться.
— Слушай, Поль…
— Господин Юбер, — сквозь зубы прорычал хозяин. — Повторяю для тупых — я только господин и только Юбер. А ты — только Бабин. Без имени, без звания. Просто Бабин, слуга господина Юбера. Даже если нас никто не видит и не слышит. Теперь понятно?
Бабин
— Ну?
— Все понял, господин Юбер. Но и вы ж поймите, отпечатки пальцев вам придется снимать самому, здесь этого никто никогда не делал. И я помочь не смогу — откуда у простого слуги такие умения!
— Да стараюсь я, но не получается пока. — Молодой господин в отчаянии уткнул лицо в ладони.
— Старается он, — проворчал Бабин. — Небось, когда меня самого Жан этому делу учил, так не стеснялся и подзатыльник отвесить. А его рукой, сам знаешь, кирпичи ломать можно.
Юноша откинулся на спинку стула и возвел очи горе.
— Господи, Спаситель всеблагой, за что мне это наказание! Для него виконт просто Жан!
Тут Бабин, поняв, что переборщил с фамильярностью, решил сменить тему, разрядить обстановку.
— Вы лучше вот что объясните. Вы на испытательный срок согласились, а чем этого старого пердуна убеждать собираетесь?
— Господи, — почти простонал Юбер, — неужели так трудно сказать: «господина Шеффердсона»? А по сути…
И он рассказал историю своего посещения харчевни «Подвал». Идея состояла в том, чтобы вновь посетить это милое заведение, выманить тех же громил, что служат вышибалами, да и повязать их по рукам и ногам. Наверняка же у одного из них в кармане пиковый валет будет лежать, чтобы ограбив очередного клиента можно было перевести подозрения на таинственного душегуба.
— План рабочий, — согласился Бабин. — Только надо в нем кое-что подправить, привлечь помощников, а так — ничего, сойдет. Да и господин Шеффердсон, — последние два слова он произнес с откровенным сарказмом, — будет рад оказать помощь. А завтра, с утра пораньше, пойдем прогуляемся по окрестностям возле той харчевни. Рекогносцировка, называется.
Через два дня после этого разговора хозяин харчевни «Подвал», как обычно, стоял у стойки.
Тяжкое это дело — следить за порядком в заведении, куда ходят поесть и выпить местные отбросы. Хорошо еще, что район респектабельный и разного рода быдла в нем немного. Собственно, для всей этой публики одной харчевни и хватает, что до сих пор оберегает бизнес от злобных конкурентов. А с конкурентами незлобными хозяин сам разбирается, специально для них держит парочку громил недоброй наружности.
Эти же ребята помогают разбуянившегося клиента в чувство привести. А при случае и облегчить его на кошелек. Если надо, то и на душу — местный кастелян по пьяни рассказывал, что душа, она тоже вес имеет, потому тело мертвяка завсегда легче становится.
В этом хозяин сомневался — приходилось ему покойников таскать, так они точняк тяжелее живых. Но не будешь же спорить с духовным лицом, пусть даже мелким и крепко пьющим.
Только это так, от случая к случаю. А главное дело — процветающая, пусть и не шикарная, харчевня. В которой сидит народ в основном знакомый, трапезничает, тянет пиво, да сплетничает обо всем на свете. О, опять Черного Валета обсуждают. Уж что это за тип такой — никому не ведомо, но появился он прямо-таки вовремя.
Раньше-то какого залетного гостя пощипать страшновато было — родственники да друзья, если случались у бедолаги, окрестности только что лопатами не перекапывали. Пару раз
А сейчас! Черный Валет, он по всему Лондону гуляет, так что нечего народ беспокоить, виновный только в том, что живет в районе, где того человечка прибили. Ищите в другом месте! И ищут, и будут искать до второго пришествия. А всего-то и надо — нужную карту на труп бросить.
Впрочем, мысли мыслями, а отвлекаться нельзя. Вон двое разорались, за грудки схватились, вот-вот кулаками махать начнут.
Быстрый взгляд в подсобку, где расположились детинушки, а тем и объяснять ничего не надо. Вышли в зал, привычно растащили буянов, усадили на скамьи и показали могучие кулаки. Этого всегда хватало — получить такими по морде желающих ни разу не нашлось.
Вот и на этот раз все тут же успокоились.
Скрипнула дверь, звякнул привязанный к ней медный колокольчик, возвещая о прибытии еще одного посетителя.
Среднего роста, вроде бы черноволосый. Впрочем, в сумраке харчевни масть не очень-то и разберешь, но это и не важно. Главное — одежда неброская, но добротная. Шпаги нет, значит, не дворянин. Немолод, но крепок и, судя по походке, ловок. Взгляд твердый, почти властный, однако и некая неуверенность в нем проскальзывает. Знакомая неуверенность — так смотрят недавно приехавшие в столицу либо провинциалы, либо иностранцы.
Этот, скорее всего, иностранец. По крайней мере, таких дурацких беретов, как на посетителе, на Острове не носят. Лишь на западе Галлии, по слухам, держится такая мода.
— Трактирщик, я голод. Свинина и вино!
Точно, иностранец. Ладно, лишь бы деньги были.
— Два шиллинга, — заломил невиданную цену хозяин и для верности показал два пальца.
Незнакомец растерянно поморгал, потом залез в увесистый кошель и вынул два пенса.
— Нет, не пенсы, не это. Шиллинги.
Гость помялся, даже собрался уходить, но в какой-то момент передумал и сделал немыслимое — протянул кошель, предлагая выбрать нужные монеты. Хозяин взял его в руки, раскрыл… и растерялся. Нет, там не было золотых монет. Ни гиней, ни соверенов. Зато он был полон серебра. Шиллинги и гроуты, пенсы и фартинги сверкали и мелодично позвякивали в руках человека, страшно не любящего с ними расставаться.
Однако пришлось. Взять плату, а остальное вернуть. Через силу, но с обязательной приторной улыбкой.
И как только гость направился в угол харчевни, где стоял свободный стол, трактирщик щелкнул пальцами и взглядом указал на него вышибалам. Действительно, иностранцу ходить по ночному Лондону с кошелем, туго набитым деньгами, это как минимум хамство. А точнее — наглый вызов устоям общества полусвета. Такое следовало пресекать при первой же возможности, пока другие не подсуетились.
Пока иностранец усердно жевал пережаренное мясо, которое только называлось свининой, запивая его кислятиной, похожей на вино лишь цветом, трактирщик всеми силами старался даже не глядеть в его сторону. Ну правда, кому понравится смотреть на живой труп?
А когда клиент направился к выходу, тактирщик облегченно выдохнул и сделал знак вышибалам, чтобы приступали к работе.
Те рванули, озабоченные главным — не потерять жертву. Впрочем, несмотря на могучие габариты, двигались парни ловко и почти беззвучно, как делали уже не раз. Незаметно пройти за человечком до удобного места, где никто не услышит предсмертного крика, опустить крепкую дубинку на буйную головушку и, если сразу не сдохнет, придушить по-тихому. Потом обыскать, взять деньги и вообще все, что может быть продано, бросить на тело карту пикового валета. Да, и не забыть воткнуть в уже мертвое тело нож, ибо, по слухам, Черный Валет свои жертвы режет.