Цена желания
Шрифт:
А пока приходилось отвечать на вопрос Тимура.
– Откуда такая роскошь? – указывая на тапки, спросил он.
– Не поверишь, они ничьи.
– Ты могла сказать, что купила их заранее, собираясь пригласить меня в гости.
– Это было бы неправдой, – прямо глядя в глаза Тимуру, сказала Марина.
– Ты всегда говоришь только правду?
– Да, стараюсь.
– Тяжело тебе живется на этом свете, – заметил Тимур и улыбнулся, заметив, как занервничала хозяйка. – Ладно, покажи, где можно вымыть руки.
Марина провела небольшую экскурсию по квартире. Она была недолгой, потому что кроме коридора и служб здесь была лишь небольшая комната и кухня. Девушка была рада тому, что всегда наводила порядок, независимо от того, ждала она гостей или нет. Они приходили к ней редко, как при жизни с матерью, так и после ее смерти.
Последний раз это случилось на день рождения Марины. Она решила позволить себе пригласить в дом людей, чтобы разделить с ними событие, которое очень часто оставалось незамеченным, забытым родной матерью. Три девчонки из ее группы, с которыми она не дружила, но поддерживала более близкие отношения, чем с остальными, с удовольствием приняли тогда ее приглашение. Марина слыла на курсе этакой «вещью в себе», и девчонок просто одолевало любопытство увидеть, как она живет. Они остались довольны гостеприимной хозяйкой, которая суетилась вокруг них. Единственное, что не вязалось с общей обстановкой простоты и неприхотливости, – это восседавшая на почетном месте за столом высокая рыжеволосая девушка, одетая богато и со вкусом. Она явно выделялась на фоне остальных приглашенных, и именно ей Марина уделяла больше внимания. Девчонки и не думали обижаться, они просто задались вопросом: что может связывать эту яркую девицу по имени Алиса и Марину? Из разговоров к концу вечеринки они поняли, что это – подруги детства. Только жизнь у них складывалась по принципу притяжения противоположностей: благополучие одной уравнивалось полунищенским, тяжелым существованием другой. В любом случае, к Марине на курсе стали относиться менее настороженно. Кажется, она и решилась затеять скромное празднование, чтобы добиться именно такого результата.
Теперь ее гостем был Тимур. Это было ей в новинку – принимать молодого человека, один на один поздно вечером. Сжимаясь от внутреннего напряжения, она как могла делала беззаботный вид и суетилась на кухне, поставив чайник и делая бутерброды с колбасой. Она очень хотела есть. Украдкой девушка отрезала маленькие кусочки аппетитно пахнущей вареной колбасы и торопливо засовывала себе в рот, пока Тимур сидел в комнате и листал единственный старый журнал «Работница».
– Готово, к столу, – позвала она, и Тимур стразу появился в дверном проеме. Ей показалось, что даже слишком быстро, как будто стоял и подглядывал за нею. Марина покраснела и рукой сделала жест, приглашая гостя присесть на одну из двух табуреток.
– Спасибо. – Тимур сел поближе к плите. Марина не стала выключать газ, потому что воздух на кухне был прохладным из-за оставленной ею с утра приоткрытой форточки.
– Ты с сахаром или с вареньем?
– С сахаром и с вареньем, – улыбнулся Тимур. – А из чего варенье?
– Из абрикосов. Я сама варила.
– Ты умеешь на все найти время. – Эта короткая похвала значила для девушки больше, чем любые долгие перечисления ее достоинств. Именно этим любила заниматься Лялька, чтобы показать подруге, как много в той хорошего и необыкновенного. От Ляльки Марина отмахивалась, а слова Тимура готова была записать на магнитофонную пленку и слушать, как музыку. – Ты не умеешь только одного.
– Интересно, чего? – потупив взгляд, спросила Марина.
– Ответ очевиден – любить. – Тимур отхлебнул глоток обжигающего чая. – Не подумай, что я хочу тебя обидеть. Насколько я понял, ты не росла в окружении любви. Обычно от детства остается столько приятных сердцу воспоминаний, а у тебя они есть?
Тимур не ожидал такой реакции: Марина вдруг закрыла лицо руками и заплакала. Заплакала громко, навзрыд, словно забыв о том, что не одна, и не украсят ее лицо красные, подпухшие глаза и сопливый нос. Она монотонно раскачивалась, стараясь прогнать мгновенно всплывшие в сознании мамины «уродина», «ярмо», «петля на шее» – это все относилось к ней, нежеланному, нелюбимому дитяте…
Тимур подскочил к ней, пытаясь отнять ее ладони от лица. Марина крепко прижимала их, продолжая голосить. Тогда юноша стал на колени, крепко обнял маленькое, хрупкое тело девушки и она вмиг затихла. Только всхлипывала и вздрагивала, пытаясь прийти в себя.
– Прости, прости меня, Марина, – целуя ее в макушку, повторял Тимур. Он испугался, не на шутку испугался за нее. Только представил, сколько болезненных воспоминаний пробудил один его неосторожный вопрос. «Я совсем не знаю ее, совсем не знаю.
Одному Богу известно, что она пережила». – Успокойся, прошу тебя. Не надо о прошлом. Прости. Я никогда не обижу тебя и никому не дам в обиду, слышишь?
Марина перестала всхлипывать, а он продолжал прижимать к себе ее и шептал на ухо слова, которые, по его мнению, должны были успокоить девушку. Наконец Марина открыла лицо: ее еще больше распухшие губы алели и мелко дрожали.
– Я так глупо выгляжу, да? – Она попыталась улыбнуться.
– Ты очень красивая, – неожиданно для самого себя сказал Тимур. Он вообще почувствовал, что рядом с этой девушкой с ним происходят необъяснимые вещи. Ему хочется быть лучше, сильнее, добрее. Даже говорить он стал по-другому. – Ты необыкновенная и ты мне нравишься.
– Ты мне тоже, – прошептала Марина. На душе вдруг стало так легко. Признание снова вернуло ей мужество, призраки прошлого отступили, не выдержав натиска зарождавшейся любви.
– Это замечательно. – Тимур поправил сбившиеся пряди ее волос, поднялся с колен. – У тебя курить можно?
– Кури. – Марина подумала, что у нее нет пепельницы, которую следовало бы предложить. Из ящика кухонного стола она достала старую консервную крышку и пододвинула ее гостю. – Вместо пепельницы. Извини, другого ничего нет.
– Сойдет. – Тимур привычно прикурил сигарету, на всякий случай предложил Марине.
– Я не курю, ты не знаешь? – возмущенно ответила она и шире открыла форточку.
– Мало ли. Может, ты хотела казаться лучше, чем есть на самом деле, а дома решила расслабиться. – Но, увидев, как вспыхнули от негодования зеленые глаза девушки, рассмеялся. – Я пошутил, перестань так смотреть.
Марина мгновенно оттаяла. Она с наслаждением вдыхала серый дым, который, как Тимур ни старался, выпускать в сторону, доставался и ей.
– Пассивное курение вредит не меньше активного, – заметила она, улыбаясь.
– Разница в деталях: рак горла или легких, – глубоко затягиваясь, ответил Тимур.
– Выбор не оптимистический. И зная это, ты все равно продолжаешь курить.
– Продолжаю. Во-первых, мне нравится, во-вторых – бросить гораздо труднее, чем кажется. Я в этом смысле слабый человек. Иду на поводу у своих желаний. – Тимур говорил очень серьезно, размеренно, как будто читал текст запланированной ранее речи. Потом вдруг резко замолчал, посмотрел на часы. – Поздно уже, тебе нужно отдыхать. Мне пора.