Цена желания
Шрифт:
Марина ловила на себе удивленные взгляды прохожих и только когда пришла домой и посмотрела на себя в зеркало, поняла причину. Ее волосы были в полном беспорядке, на лице размазана тушь и нижняя губа сильно выпирала вперед – Татьяна все-таки успела задеть ее напоследок, а рука у нее тяжелая. Быстро сбросив с себя вещи, Марина зашла в ванную.
Она все делала машинально: включила газовую колонку и набрала полную ванну воды. Пока она монотонно бежала из крана, Марина тупо смотрела на прозрачную, дрожащую струю, представляя, что это зрелище станет последним, которое отложится в ее сознании. Разделась и тут же принялась по-деловому рассуждать о том, как она будет отвратительно выглядеть голая в красной,
Погрузившись в обжигающую воду, Марина раздосадованно чертыхнулась. Уйти из жизни вот так сразу, когда это кажется наиболее приемлемым исходом, не получалось. Девушка играла со страшным понятием, не замечая, что на самом деле не хочет уходить из этой, никогда не обращавшейся с нею по-доброму, жизни. Она собиралась покончить со всем и в то же время искала вескую причину, чтобы не делать этого. Противоречие переросло в хаос сменяющих одна другую картин: вот Тимур стоит перед нею на коленях и ласково смотрит своими чернющими глазами; теперь бледное лицо Таньки Кисловой и клок ее русых волос, оставшихся в руке, удивленная мина декана и своя опухшая, исцарапанная физиономия со следами страстей…
Наконец она устала от бесконечного потока уничтожающих мыслей. Из крана лилась такая горячая вода, что в какой-то момент Марина почувствовала, что кончики пальцев на ногах словно попадают под обжигающие языки пламени. Пришлось подняться и уменьшить шипящий огонь в маленьком окошке газовой колонки.
Марина увидела, что тело ее раскраснелось, а от воды поднимается пар. Почему-то именно это рассмешило девушку. Она сначала тихонько хихикнула, а потом громко расхохоталась, снова опускаясь в ванну. Истерический смех длился долго и закончился так же внезапно, как начался. Марина вдруг услышала доносившийся из комнаты телефонный звонок. Первым порывом было вскочить и узнать, кто решил пообщаться с нею, когда в это время она обычно еще на занятиях. Но в следующее мгновение она вдруг представила, что это звонит Тимур, и поняла, что не готова разговаривать с ним.
Она попыталась составлять в голове ответы на его предполагаемые вопросы. Ведь спрашивать будет он, а ей и так все яснее ясного – комедия подошла к завершению, не достигнув кульминации. Вот была бы потеха, если бы на вчерашней, романтически-сентиментальной волне она решилась изменить характер их отношений. Марина поежилась от брезгливости и почему-то решила закончить принимать немыслимо горячую ванну. Она успела насухо вытереться полотенцем и облачиться в любимый махровый халат, кстати, тоже подарок Софьи Львовны, как раздался звонок в дверь. Марина застыла в нерешительности, стоя в коридоре. Она боялась подойти и посмотреть в глазок. Подкравшись к двери, она все-таки нашла в себе силы сделать это и отпрянула, прижав руку к груди: на лестничной площадке стоял Тимур.
«Однако как быстро он оказался здесь. Наверняка Танька помчала трезвонить по всей общаге о том, что произошло». – Марина закрыла ладонями уши, потому что с той стороны двери отчаянно звонили.
– Марина, открой! Я знаю, что ты дома. Прошу тебя, открой. Нам нужно поговорить. – Голос Тимура звучал настойчиво и в то же время виновато. – Я никуда не уйду, слышишь?
И только подумав, что его грубоватый голос переполошит всех в подъезде, Марина открыла дверь. Холодный воздух обжег ее еще не забывшее жар горячей воды в ванне тело. Она придала своему лицу равнодушно-вопросительное выражение.
– Я могу зайти? – спросил Тимур. Она покачала головой и, не мигая, смотрела на него. Единственное, чего она боялась, – чтобы не хлынули из глаз слезы обиды и разочарования. – Мы не должны разговаривать на лестнице.
– Минуту назад ты просил только открыть тебе дверь, а теперь уже напрашиваешься зайти в дом. – Марина насмешливо хмыкнула. – Темпы, достойные такого шустрого юноши, как ты, Тимур Закиров. Ты точно все успеваешь. Что смотришь?
– Я понимаю, что ты расстроена, но…
– Расстроена? – Марина широко раскрыла глаза. – Какое милое слово ты подобрал для определения моего состояния.
– Тебе любое не понравится, речь не об этом. – Тимур нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Он чувствовал, что не может сосредоточиться и найти нужные слова, чтобы оправдаться.
Дернула его нелегкая отправиться вчера в общагу. Он совершенно не планировал никакого интима с этой прилипчивой, явно помешанной на собственной исключительности Майкой. Она вилась вокруг него, как змея, обласкивая его словами, ненароком касаясь его бедер и бросая многозначительные взгляды раскосыми голубыми глазами.
К тому же он много выпил этого идиотского крепленого вина. Голова совсем ничего не соображала. Он опомнился, только когда утром затекла рука, на которой лежала голова Майки. Он осторожно высвободил руку, пошевелился, почувствовав, как тысячи молотков принялись стучать по вискам, затылку. Он ничего не помнил, ничего. Обнаженное, едва прикрытое одеялом тело Майки прозрачно намекало о том, что он делал в ее кровати.
Когда она открыла глаза и приветливо улыбнулась, он только злобно зыркнул на нее. Девушка попыталась обнять его, но он нетерпеливо освободился от ее рук.
– Ничего не было, – быстро одеваясь, сказал он. Он проклинал себя, глядя на голубые, преданные глаза напротив. Вдруг девушка бросилась к нему, обхватила колени и принялась говорить о том, как любит его. Он старался освободиться от ее цепких рук, но ничего не получалось. Применять силу не хотелось, а девушка, кажется, потеряла остатки гордости. – Оставь меня. У меня другие планы, понимаешь. Прости, другие.
Майка как-то странно посмотрела на него и, накинув на голое тело халат, быстро вышла из комнаты. Теперь он понимал, что она направилась делиться впечатлениями с Танькой Кисловой. Она нарочно рассказала ей то, что стало известно всем, кто был рядом в эту безумную ночь. Но расчет Майки оказался верным: Кислова не из тех, кто долго держит язык за зубами. Единственное, чего не учли девчонки, – незапланированно-бурной реакции Марины.
Пока Тимур приходил в себя после бурной ночи и большой дозы спиртного накануне, Татьяна вернулась из училища и рассказала о том, что произошло. Она получила хитрую, благодарную улыбку Дубовой и затрещину от Тимура, который едва сдерживал себя. Он никогда не чувствовал себя так паршиво. Он понимал, что объяснение с Мариной откладывать нельзя. Но оправдания своему поступку так и не нашел, решив действовать по обстановке.
Кажется, Марина перенесла случившееся еще тяжелее, чем он предполагал. Он не хотел такого развития событий и ругал себя за опрометчивый поступок. Он и раньше позволял себе легкий флирт с теми, кто хоть мало-мальски нравился ему. Надо же было как-то справляться с гормонами. Он не видел ничего плохого в том, что время от времени ласкал тела, получая от этого чисто физическое удовлетворение. Он никогда не был по-настоящему влюблен. Теперь это романтическое чувство делало его существование наполненным совершенно иным смыслом. Он понял, что способен на эти прекрасные ощущения и, главное, понимал, что Марина тоже постепенно оттаяла. Она вот-вот откроется вся, даря ему не испытанные ранее наслаждения. Он уже считал себя победителем, героем романа, настоящим влюбленным и вдруг так все испортил.