Церемония жизни
Шрифт:
— Ничего себе…
Я насыпала им в тарелки быстрозамороженных овощных кубиков, добавила небесно-голубого салата из фруктового порошка. Из всех вариантов я выбрала, казалось бы, самые на вид заурядные. Но бедные Савагути опешили, едва на них взглянув.
— А что… белого риса вы не едите? — в полном замешательстве выдавил Эйдзи.
— Белого нет. Но есть синтезированный, с биодобавками против оксидантов. — Я тут же открыла для них пищевой контейнер с зеленоватым искусственным рисом. — Немного кислит, так что вкус на любителя.
— Пожалуй, мы тоже воздержимся, — пробормотала Сатиэ.
— Погоди, дорогая… Мы же брали
— Ах да, конечно! — тут же закивала жена. И, подняв над столом какой-то бумажный пакет, обратилась к нам: — Видите ли… Когда Кэйити рассказал нам, что в вашем доме любят экзотическую еду, боюсь, я не так его поняла. И приготовила для вас кое-что. Простые, деревенские сладости, но попробуйте… вдруг понравятся и вам?
Говоря все это, Сатиэ выложила на стол пару стеклянных банок и пластиковый контейнер. Обе банки были набиты личинками каких-то насекомых. В одной совсем мелкие червячки, в другой — гусеницы покрупнее. А через прозрачные стенки контейнера, похоже, проглядывала саранча. Как и положено сладостям-карани, все это было отварено в соевом соусе и засахарено в сиропе.
У меня перехватило дыхание. «Боги! — пронеслось в голове. — В каждой деревне столько местных деликатесов! Что заставило таких элегантных людей угощать нас аж тремя разновидностями жуков?» Лично я класть это в рот не собиралась. Да и Куми, судя по мимике, тоже.
— Э-э… Боюсь, я не любительница карани, — выдавила сестра.
— Я тоже… сладостям предпочитаю солености, — промямлила я.
— Да что вы? — Сатиэ явно расстроилась. — Они так хороши с белым рисом…
— А какая закуска к саке! — воскликнул Эйдзи.
— Эх…
Я окинула взглядом стол. Теперь наша трапеза состояла из разносолов демонического города Дундилас, деликатесов Счастливого Будущего и виртуозно засахаренных насекомых.
Ничего из этого, кроме своей привычной еды, мне пробовать не хотелось. Все остальные, похоже, чувствовали то же самое. Каждый сидел за столом, прихлебывая голый чай, и даже не притрагивался к палочкам для еды.
— Ну вот! — сказал вдруг Кэйити. — Что и требовалось доказать!
— А?
— В каком смысле?
Все озадаченно уставились на него. Но он продолжал, ни на кого не глядя:
— Именно эту сцену я и мечтал сегодня увидеть!
Я оглянулась на сестру. Может, хотя бы Куми переведет, о чем это он? Но та сидела разинув рот и понимала не больше моего.
— Каждый считает чужую еду отвратительной и есть ее не собирается, верно? Именно это, на мой взгляд, — абсолютно нормальный порядок вещей!
— В каком смысле? — все же уточнила я.
Отчаянно жестикулируя, он принялся объяснять:
— То, что человек ест, — это его личная культура. Квинтэссенция неповторимого опыта жизни его организма. Однако навязывать свой персональный опыт другим — большая ошибка!
— Ах вот оно что… — пробормотала я, отодвигая кресло немного назад, чтобы не попасть под длинные руки Кэйити.
— Даже если мы с Куми поженимся, я не собираюсь питаться тем, что готовит она. Точно так же и ей совершенно не обязательно ни есть, ни готовить то, что едим мы с моими родителями. Пусть каждый живет в своей культуре, как ему нравится. Ни подстраиваться под чужие вкусы, ни тем более растворяться в них нет никакой нужды!
Выслушав сына, Сатиэ недовольно нахмурилась.
— Звучит красиво… — сказала она. —
— Это уже мое бремя. Мне и решать, как лучше его нести…
— Что же вы обычно едите, Кэйити-сан? — не удержалась я от вопроса.
— Сладости или жареную картошку из «макдональдсов», — тут же ответила за него Куми.
— С самого детства, — кивнул он.
— Ух ты! Ничего себе… — поразилась я. Просто не верилось, что при таком мусорном рационе он умудрился вырасти таким дылдой.
— Да, я обожаю сладкое и жареную картошку. Насколько возможно, так и ел бы их всю оставшуюся жизнь! Раньше я уже встречался с девушкой. Но недолго. Она слишком назойливо пыталась накормить меня тем, что ела сама. Культура питания у нас была совершенно разная, но каждый день она так и пыталась меня перевоспитать. Из-за этого мы каждый день ссорились, а потом и разошлись, как в море корабли.
— Понятно…
— Поэтому, на мой взгляд, очень здорово, что Куми такая независимая в культуре питания. Ни под кого не подстраивается — и не навязывает себя другим. Когда мы познакомились, я сразу подумал, что мы смогли бы жить долго вместе, если она так и будет есть свои любимые блюда, а я — свои.
— Звучит убедительно, — кивнула я. Кажется, я начала понимать, что связало эту парочку изначально.
— В будущей совместной жизни никому из нас не придется есть то, что готовит другой! — продолжал Кэйити. — И прошу, чтобы вы, мои дорогие родители, тоже это запомнили. Если в нашем доме я буду есть шоколадные трюфели и картофельные чипсы, а Куми — свои прибамбасы из Дундиласа, это вовсе не значит, что мы собираемся разводиться. Наоборот, это значит, что мы уважаем и обожаем культуру питания друг друга. И когда мы приедем к вам на Новый год или на Обoн [18] , не стоит угощать Куми через силу домашними разносолами. И уж тем более просить ее приготовить что-нибудь для других. Очень надеемся, вы будете уважать нашу культуру питания и не станете нарушать ее природного естества…
18
Обoн (яп. ??) — японский трехдневный праздник поминовения усопших. Отмечается в самое жаркое время года — в июле и августе (в зависимости от региона). Изначально праздник синтоистский (языческий), но с приходом в Японию буддизма (V–VI вв.) постепенно наполнился и буддийскими ритуалами. Хотя Обон не является государственным выходным, многие компании закрывают свои офисы на эти три дня, и работники возвращаются в свои семейные/родовые гнезда в деревнях, из-за чего транспортная сеть по всей стране загружается до предела.
Слушая лекцию сына, Эйдзи все больше хмурился. И наконец не выдержал:
— Но послушай, сынок. Женитьба — это когда сходятся две семьи. И объединяются две семейных культуры. Разве не так?
Но Сатиэ жестом остановила его:
— Не стоит, дорогой! Я уже поняла, что он хочет сказать. В душе я, конечно, надеялась передать невестке кулинарные тайны семьи Савагути. Но теперь вижу, что строить такие планы было, пожалуй, самонадеянно…
— Да что ты?!
Эйдзи воззрился на жену с удивлением, но Сатиэ продолжала как ни в чем не бывало: