Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении
Шрифт:
Клэр опять замкнулась в себе.
— Наберитесь терпения, сидите и ни на что не обращайте внимания. Сирену вы услышите и здесь, — сказал Прамод. Его нижние руки сомкнулись в ободряющем жесте, и он улетел.
Клэр снова приготовилась ждать. Если бы не Пэтти и Эмма, она бы заплакала от горя, но кому нужен такой пример!
Брюс Ван Атта зажал пальцем одну ноздрю и сильно потянул носом: потом проделал это с другой ноздрей. Из-за проклятой невесомости внутренние ходы носоглотки не очищаются сами собой, и это ко всем прочим неудобствам. Он с трудом дожидался
Ван Атта медленно перелетел на другое место и расположился в углу клиновидного кабинета доктора Еи, напротив ее стола, зацепившись ногами за магнитную доску, на которой возвышались кипы бумаг и пластиковых листков. Еи с досадой, поджала губы, оказавшись с ним лицо к лицу. Он поудобнее скрестил ноги, назло ей пихая бумаги и приводя их в беспорядок. Она отвернулась к дисплею, не поддаваясь на провокацию, а он еще сильнее завозился ногами в бумагах. Какая-то монашка! Хорошо, что осталось всего несколько недель работать вместе, и больше никогда не придется наслаждаться ее обществом.
— Так до чего мы уже добрались? — спросил Ван Атта.
— Я не знаю, до чего вы добираетесь, — ядовито ответила Еи и добавила. — Я вообще не знаю, чем вы занимаетесь…
Ван Атта понимающе ухмыльнулся. Червяк может извиваться в конце концов. Некоторые администраторы обижаются даже при намеках на непочтительное отношение — он мог поздравить себя с тем, что чувство юмора не изменяет ему.
Еи немного успокоилась и сказала:. — Я уже ознакомила около половины сотрудников с их новыми назначениями.
— Кто-нибудь возражал? Я могу взять на себя роль злого дяди и нажать, если нужно, — предложил он свои услуги.
— Все, конечно, потрясены, — ответила она, — однако я не думаю, что потребуется ваше вмешательство.
— Хорошо, — весело сказал Ван Атта.
— Мне кажется, что лучше было бы сообщить им всем сразу. Информация по частям только способствует распространению слухов, что крайне нежелательно.
— Согласен. Но теперь уже поздно…
Его фраза была оборвана пронзительным сигналом тревоги, прозвучавшим по внутренней связи. Дисплей Еи заняла Центральная аварийная служба. Грубый мужской голос, напряженное лицо — слава Богу, это был Лео Граф — глянуло на них.
— Авария, авария, — взывал Граф. — Произошла разгерметизация. Это не учебная тревога. Весь сменный персонал поселка должен немедленно перейти в безопасное место и оставаться там, пока не прозвучит отбой.
На экране Ван Атта увидел, как компьютер чертит схему, указывающую кратчайший путь от терминала Еи до спасательного модуля, а также общую картину аварии. Господи, падение давления почти по всему поселку! Что там происходит?
— Авария, авария, это не учение, — повторил Граф.
Еи тоже уставилась широко открытыми глазами на схему. «Теперь она еще больше похожа на жабу, — подумал Ван Атта. — Как это может быть? Системы уплотнения должны изолировать разгерметизированную часть от остальных…»
— Клянусь, я знаю — Граф не разобрался в конструкции поселка и что-то натворил, подготовляя его к разборке. Спорю, это он или его квадди перекрутили там что-то! Или этот идиот Вайзек устроил. Нужно идти!
— Авария, авария, — гудел заунывный голос. — Это не учение. Весь сменный персонал поселка должен немедленно пройти… — Сукин сын! — Его голова резко повернулась и исчезла, на экране мерцала только схема эвакуации.
Ван Атта вытолкнул Еи, глаза которой все еще не отрывались от схемы, из двери кабинета и дальше через люк в конце модуля. Люк почему-то оказался разгерметизированным, управление не работало. Ван Атта и Еи присоединились к шумному потоку спешивших в безопасное место. Ван Атта глотнул, проклиная свои гайморовы пазухи, потому что одно ухо ему заложило совсем, а в другом что-то пульсировало и мешало слышать. Беспокойство, подхлестнутое адреналином, трепетало у него в животе.
Лекционный модуль С был уже заполнен толпой одетых и полураздетых людей, когда они добрались туда. Одна из поварих держала под мышкой коробку каких-то замороженных продуктов. Ван Атта отбросил мысль, будто она знала, что аварийное положение продлится долго, и решил, что она просто держала ее в руках, когда зазвучал сигнал тревоги, и забыла бросить в кухне, когда бежала спасаться.
— Закройте двери! — закричал хор голосов, когда он и Еи вошли. Из двери, когда ее закрывали, воздух выходил уже со свистом.
Люди хаотически кружились и шумели в заполненном лекционном зале.
— Что происходит?
— Спросите Вайзека!
— Он там, наверное, исправляет…
— Если не исправит, к черту, пусть останется там…
— Все здесь?
— Где квадди? А как же квадди?
— У них свое убежище. Здесь мало места.
— Наверное, в их гимнастическом зале.
— Но в сообщении не было указаний, куда им собраться, ни в тот зал, ни в другое место.
— Попробуйте связаться.
— Я уже перепробовал половину каналов — молчат!
— Что, даже Центральная не действует?
— Леди, это я — Центральная…
— Надо бы посчитать, сколько нас. Кто знает точно, сколько нас сейчас в поселке?
— Двести семьдесят два человека. Но при такой неразберихе мы же не сможем установить, кто отсутствует, занимаясь устранением аварии…
— Пустите меня к этому проклятому коммутатору!
— Закройте дверь! — Ван Атта почти непроизвольно присоединился к общему хору голосов, так как перепад давления стал еще более заметным. Если так будет продолжаться, то он не выдержит и станет у дверей, чтоб держать их закрытыми любой ценой, кто бы ни стучал с той стороны. У него был особый список…
Ван Атта порадовался, что успел вовремя примчаться в убежище, потому что у него хватало опыта работы на космических станциях для того, чтоб беспрекословно подчиняться инструкциям в аварийных ситуациях, и это его немного успокоило. Выживает сильнейший.
Если еще не все двести семьдесят два обитателя поселка здесь, то отсутствующие наверняка где-то на подступах к убежищу.
Ван Атта стал пробираться к центру модуля, бесцеремонно расталкивая людей, плававших в самых разных позах. Некоторые протестующе оборачивались, но, увидев, кто их толкает, молча отплывали.