Чабор
Шрифт:
— Да уж, — согласился Лесной, — дружина пошла мыться. С ними воевода, Светозар и… сам асур…
— У-у-у, — взвыл в отчаянии сайвок…
[i]Казак — практически до VIII века на Руси это слово часто употреблялось вместо современного
слова воин, или воин-пограничник.
[ii]Справлять — строить, создавать.
ЛАРЬ 2 КЛУБОК 6
КЛУБОК 6
Пир славной победы собрал всех в огромный зал, где и столов-то стояло не счесть, а уж еды и питья было просто превеликое множество. Никто и не заметил в носившихся в воздухе ароматах одного, дурманяще-пьянящего, созданного сотней случайностей. И всё же этот запах жил среди иных, неосязаемый, неуловимый. Даже в одежде каждого воина, включая Кратора, Светозара и самого царя Вулкана. Кстати, преданный царю Ратибор тоже не упустил случая попариться в честной компании, и его лёгкое недомогание уже не было помехой. Многострадальный таз, над которым изливался в своём безобразном чародейском искусстве Чабор, по воле судьбы достался царю. Всё верно. Коль уж пошло дело так, то куражиться весёлому случаю до самого конца.
Никто пока ничего не знал ни про траву, ни про особенность медной посуды, доставшейся царю, разумеется, за исключением усердно прячущихся в дальнем углу зала, за спинами распаренных и захмелевших воинов, Водара и Лесного. Бедной дружине и невдомёк, какой фокус с ними сотворили. С дороги лишь два-три воина унюхали-таки что-то в бане, да и то списали это на усердную подготовку к встрече дружины со стороны девок из дворцовой прислуги...
Пир был в разгаре! Воины пили пево и хмельное, как водится, за Богов и Предков, за великих воинов, за землю-матушку и всех матерей и дев. Много ели, запивая целебным отваром Мироты. За общей суетой, да ещё и потому, что всё время усердно прятались, Водар и Чабор не заметили отсутствия в зале Д"iя Вершины.
Теперь, через какое-то время, когда всё шло, вроде бы, нормально, Лесной стал осторожно выглядывать из-за плеча Кремня, молодого курносого воина, с которым он уже успел познакомиться. «Гроза», кажется, миновала, и Лесной, уже не таясь, осмеливался отвлекаться от донимавшего его страха, всматриваясь в лица сидящих за дальним царским столом. Там он надеялся перехватить взгляд царевны, той самой, неизвестной. Должна же она после всего, что нашептал Чабору сайвок, тоже искать его взглядом?
В это время обладатель сказочного обоняния, доедая аппетитную снедь да облизывая кленовую ложку, пристально следил за своим другом и всеми окружающими. Его хитрые глазки бегали вдоль рядов, позабыв даже о том, что все сайвоки, как известно, не любят «прямых» взглядов. Его интересовало, не отражается ли на окружающих действие Любомеля, превращенного в пар Любоцветом и стараниями Чабора (будь он неладен).
Чудо-нос легко улавливал пьянящий, густой аромат среди многочисленных запахов яств. Водар был просто уверен, что такой мощный запах не может остаться незамеченным, но его учитель Мирота, сидевший невдалеке, как всегда был полон спокойствия и умиротворения. Он не спеша поедал что-то, сидя на специальном высоком стуле. Молодой сайвок, глядя на это, даже ругнулся про себя, поскольку сам для того, чтобы быть повыше за столом, восседал на пустой бочке, хоть и не маленькой, а всё ж это не стул. Едва только Водар подумал, что Вершина не Мирота и запах учуять просто обязан, в зал вошёл вышеупомянутый д"iй-чародей!
Он, без всякого сомнения, был чем-то озабочен. Поклонившись собравшимся, старик медленно направился к столу асура, попутно что-то высматривая в зале цепким, придирчивым взглядом. Воины вставали, приветствуя Жреца, а он всё искал и искал кого-то среди их могучих фигур.
Тем, кого он искал, понадобился только миг на то, чтобы понять, кого он высматривает из-под своих густых, седых бровей. Они сидели тише мышей, ниже самой пыли, не дыша и посылая молитвы Небесам, чтобы грозовая туча прошла мимо.
Извинившись за долгое отсутствие, Вершина занял своё место за царским столом. Слева от него сидел Светозар, справа — Тарина, а напротив — Говар. Старый маг уже видел, где прячутся горе-алхимики. Он всё знал об опытах этой парочки, ибо все наши слова и деяния отражаются в зеркале мира, а он вольно смотрел в это зеркало с самого рождения, черпая из него своё известное во всех землях Любомудрие. Да и страх Водара и Чабора, слившись воедино, гонимый Совестью, сам всё рассказал проницательному уму древнего, как Рипейские горы, старика.
В свои нынешние лета он видел даже дальше этого, вытаскивая зыбкую цепь видений откуда-то сверху, из невидимого для всех далёкого потолка звездного неба, безконечно удивляясь тому, что может младший брат Мечты — великий и непредсказуемый Случай. Это, по сути, сотворённый Богами мост. Никому не ведомо, что соединит он в следующий миг, появляясь, подобно радуге, то тут, то там.
«Пусть будет так…» — вслух заключил свои рассуждения старый кудесник, а услышала его слова лишь юная царевна Тарина. Вершина загадочно улыбнулся в ответ на её вопросительный взгляд, начертил в воздухе замысловатую фигуру, и в его ладони появился великолепный камешек, играющий тысячами граней света. Д"iй вложил алмаз в её хрупкую руку:
— А вот тебе и ещё один случай, — снова непонятно к чему улыбаясь, сказал он…
«Самое интересное, — заметила про себя Тара, — это то, что никто не обращает на всё это внимания. Окружающие спокойно пьют, едят, смеются. Ни сёстры, ни мать, ни отец даже не смотрят в их сторону, почему? И с чего это вдруг Вершина сел здесь, а не возле отца? Сидит, будто так и надо, а никому нет до этого дела. Отец не зовёт его на исконное место подле себя… чудеса! Говар болтает с Ратибором, смеются! Вот тебе ещё новости…. Ой, неспроста всё это…»
Царевна посмотрела в глубокие, словно горные озера, глаза Вершины и вдруг поняла, что он уже всё знает. Даже о том, о чём она сама себе боялась признаться. Он знал, да, он знал… её мысли о Лесном, и то, что он говорил о каком-то случае, наверняка тоже относится к этому. Весёлые искорки в глазах старика словно шептали: « Я знаю. Я всё знаю. Что было, что есть, что будет…»
— Ну и пусть, — мысленно отмахнулась царевна, — мне нечего бояться, а увижу Лесного!.. — она вдруг испугалась. Причём то, что она могла сейчас сделать, не пугало ничуть, а вот то, что она при этом так спокойна, отважна и безрассудна?! И это наяву, а не во сне…